Я – тот, кто тебя уничтожит - Марина Орлова

Я же перевела быстрый взгляд на уже бьющегося в предсмертных судорогах коня, на чьем седле остались висеть мои ножны с коротким мечом. Мой плащ перекрутился вокруг талии и закрывал доступ к остальному оружию, а на то, чтобы поправить одежду – времени не было.

Убивец прыгнул в мою сторону, а я нащупала в снегу булыжник, который и метнула в тварь, попадая ему в голову, отчего траектория его прыжка немного сместилась, а я смогла откатиться и даже подняться на ноги, пока нечисть трясла своей уродливой башкой, по которой из рассеченной раны текла тухлая кровь.

Встав на ноги, плащ расправился, а я достала из-за пояса уже знакомый сверток, чего делать, на самом деле, очень не хотелось, так как непроходящий страх перед керамбитом из когтя неизвестного существа все еще настораживал, отдаваясь болью в перевязанной, так и незажившей руке.

Перехватила в двух кулаках пару керамбитов, любезно подаренных Рамзаем, и встала в стойку, стараясь превозмочь медленно утихающую боль в спине. Убивец вновь кинулся на меня, а я полоснула по его руке острием и пригнулась, готовясь вновь противостоять атаке.

Чего я совсем не ожидала, что тварь пронзительно завизжит, прижимая к себе свою конечность, а на только выпавший снег с шипением, словно кислота, станут падать сгустки тухлой черной крови, исходящие воняющей пеной.

В растерянности посмотрела на свои руки с зажатыми в пальцах клинками и мрачно усмехнулась, перехватывая их удобнее.

Еще пять секунд назад я думала, что мне придется в основном защищаться, выжидая подходящие момента для атаки, теперь я сделала смелый шаг в сторону нечисти, которая вновь завизжала и замахнулась на меня второй рукой. От удара уклонилась, в пируете резанув грудь и живот чудовища, а после отошла на два шага, оценивая проделанную работу.

Клинки были небольшими, и ударить керамбитами глубже, чем на пять сантиметров я не могла, отчего вспарывать кожу, мышцы и разрубать кости я не могла. С любым другим керамбитом – не смогла бы. Но в моем распоряжении были клинки, всего одно прикосновение которых к убивцу было подобно разъеданию кислотными ядами, способными расплавить даже металл.

Всего две нанесенные мной царапины у меня на глазах расползались по краям, разрушая сами ткани тела убийцы, плавя кожу, высушивая мышцы и выжигая кости.

Из разросшейся раны на животе стали вываливаться внутренности, а обреченная тварь в отчаянно попытке попыталась убежать, волоча за собой кишки и придерживая в дыре все остальное.

Уйти ему я не дала, перехватила клинок, а после бросила им в беглеца, пробивая острием затылок.

Тварь издала предсмертный, какой-то удивленный вскрик, а после повалилась на снег, моментально подохнув.

Подошла к трупу нечисти, увидев, как на глазах разлагается черепная коробка, из которой едва ли не кипя вытекают остатки мозга существа.

Переборов брезгливость, я наклонилась и выхватила из раны оружие, которое едва не окунулось полностью в смрадящую и отвратную жижу.

Стряхнула с лезвия остатки грязи, подумала и вдобавок вытерла его о собственный плащ.

После развернулась и подошла к коню, что все еще истекал кровью и сучил ногами. Отцепила от седла ножны, достала меч и воткнула острие в позвоночник бедного животного. И конь моментально обмяк.

Быстро вытащила из кармана маяк… что треснул на моих глазах, а после разбился на осколки…

– Нет… – выдохнула я. – Нет! НЕТ!!! Нет…

Падая на колени, с отчаянием и оторопью смотрела я на кусочки почерневшего металла.

– Нет… Таш… – покачала я головой, ощущая, как внутри что-то треснуло и рассыпалось осколками. Кажется сердце… – Как же так..? – всхлипнула я, кривя рот в подступающих рыданиях.

Сквозь вату горя, в сознании е прорвался яростный рев вампира и звук сражения.

Взгляд упал на маяк… а вновь стало невыносимо больно. Появилось желание сжаться и заплакать от очередной потери… Но вместо этого я сжала остатки артефакта в кулак, поднялась на ноги, и побежала на звуки, в надежде спасти хоть кого-то…

Впереди, меж деревьев увидела сражение, где Гэврил противостоял трем оборотням, двое из которых были перекинуты в своих зверей. И что-то мне подсказывало, что это был бывший жених Элайзы – младший Маккраф.

А вот ребенка не было видно и это напрягло.

Взревев в очередной раз, полутрансформированный древний, стянул за загривок со своей израненной спины одного зверя, в кулаке ломая ему позвонки, и отбросил его Маккрифа. А после в прыжке поймал третьего зверя, что собирался вцепиться вампиру в лицо. Подмяв оборотня под себя, Гэврил перехватил оскаленную пасть, а после потянул, вырывая верхнюю челюсть вместе с частью черепной коробки.

Решив, что пусть мужчины разбираются сами, я постаралась сосредоточиться и глубоко вздохнула, обводя поляну взглядом.

И там, в деревьях я заметила его: маленькая фигурка, что едва источала тепло. Стараясь не поддаваться панике, я стала пробираться к малышу в обход, чтобы не привлекать к себе внимание остальных. Но тут до моих ушей донеслось:

– Она ненавидела тебя! – закричал в злости и ярости Маккриф, бросаясь на вампира, что блокировал его удар. – Она сбежала от тебя! Слышишь? Сама пришла ко мне с просьбой, лишь бы больше никогда тебя не видеть! Ты, и только ты забрал ее у меня. Но для чего?! Она была тебе не нужна! Почему бы тебе было не оставить ее, наконец, в покое? Мало горя ей доставил за эти месяцы? Мало унижал?! Что тебе нужно?! А теперь ее больше нет. Ее больше никогда не будет. И почему? – срывающимся голосом, требовал ответа беснующийся оборотень, что сейчас был сравним в силе с вампиром и увлеченно колотил того, периодически получая сдачу.

– Мне нужен мой сын! – прошипел вампир.

– Сын? – с призрением выплюнул оборотень, подло ударив Рэдоя снизу, отчего тот отлетел и повалился на мокрую от снега землю. – Такое же ублюдочное отродье, как и ты! – Ткнул он пальцем в вампира, перехватил меч и попытался рубануть им Гэврила сверху с разбега, но вампир извернулся, пнул того в колено, выбивая сустав, и оборотень с вскриком боли покатился по земле. Но, превозмогая удушающую боль (эта травма мне была знакома), вновь поднялся на ноги, стараясь не вставать на больную, пока регенерация не справится с повреждением. – Я ненавидел этого выродка и ненавижу! Презренное доказательство ее предательства!!! – заорал мужчина. – Но пришлось терпеть, позволить ей родить, а после и сохранить жизнь твоему ублюдку, из-за ее обещания, что без него убьет себя. И я терпел. Терпел даже тогда, когда стало понятно, что этот урод – кровожадная тварь. Она не позволила его зарубить, дважды принимая удар за него… второй раз стал последним, – внезапно, срывающимся голосом на истеричный и рыдающий всхлип, поведал мужчина, подтверждая мои догадки, что при таком сильном ранении, она не смогла бы продержаться почти сутки, потому смертельное ранение Элайза получила совсем недавно, от того, кому доверилась. Хотела довериться, но напрасно.