Стая - Ольга Григорьева

Айша осторожно повернулась, высунула голову из норы. Дождь был сильный – водяная завеса скрывала деревья за кустами, и одинокая фигура сидящего у ямы Ари казалась неясным темным пятном. Ари смотрел на тропу, ведущую в усадьбу, прикрывал плечи и голову шерстяным корзнем. Время от времени приподнимал корзень, стряхивал с него воду, оглядывал окрестности и вновь укутывался в плотную ткань. Айше было хуже – корзня у нее не было, холодная вода, вперемешку с глиной, сочилась под одежду, сковывала тело холодом. Надо было выбираться, только следовало уличить миг, когда неусыпный Ари отвернется.

Подобравшись и изготовившись бежать что есть мочи, притка замерла, следя за неторопливыми движениями своего стража. Словно почуяв ее взгляд, Ари стал оборачиваться – медленно, присматриваясь к кустам, приподнимаясь. Рука воина потянулась к ноге, пальцы обхватили рукоять топора.

Над Айшей, чуть выше зарослей кустарника, что-то тонко свистнуло, затем плотоядно чмокнуло. Уже занесенный для броска топор вывалился из руки Ари, разбрызгал лужицу у его ног. Ари попятился, привалился спиной к дереву, захрипел. Из его шеи, покачивая опереньем, торчала длинная тяжелая стрела.

Еще не успев сообразить, что к чему, Айша юркнула обратно в убежище. Из-за слабой защиты ветвей ей было хорошо видно, как из леса, один за другим, появляются воины – без щитов и нагрудников, в теплых меховых безрукавках и штанах из грубой кожи, без факелов, крепкие, ловкие, будто с рождения жившие в лесу. Как легко, почти бесшумно, они скользят между стволов, не обращая внимания на холод, вспарывают меховыми чунями мелкие лужи, собираются в кружок подле осевшего наземь Ари. Их было около двух-трех десятков, не больше. Один, с ожерельем из медвежьих когтей на шее и собранными в пук на затылке нечесаными темными волосами, подступил к хрипящему в агонии Ари, сломал древко стрелы в его шее, отбросил обломок в сторону, Обошел воина кругом, склонился, пощупал его одежду:

– Я знаю тебя. Ты человек Хальфдана. Значит, Черный здесь.

Он говорил низким рыкающим голосом, почти ворчал. Остальные, казалось, вовсе не умеют разговаривать и даже дышать – Айша не слышала ни единого звука, кроме шума дождя да привычных шорохов леса. Однако в облике незнакомцев было что-то узнаваемое. Не понимая – что, притка высунула из норы голову.

Корни над ее головой подались вверх, размытая водой глина чмокнула. Затрещали кусты, прямо перед лицом Айши приземлились ноги в чунях из волчьего меха. Рыкающий воин быстро сунул руку в нору, за шиворот выволок Айшу наружу. Рубашка притки зацепилась за сломанную ветку, разорвалась по плечу.

– Кто ты?

Он так быстро прыгнул к ней, что Айша ничего не успела сообразить. Стояла пред незнакомцем, чувствовала исходящий от него густой запах зверя, растерянно моргала.

– Убийца… – вместо нее прохрипел Ари. – Она – убийца, как и ты, Хаки…

Пальцы Ари зацарапали траву, сбивая ее в крупный влажный холм.

– Убийца? – Хаки отпустил притку, настороженно, будто крадущийся к добыче дикий зверь, обошел ее: – Он говорит правду?

Айша не знала, что ответить.

Убийца ли она? Харек остался жив – в этом она не сомневалась, но ее старания не спасли Орма. То ли Волк не отыскал его на кромке меж живыми и мертвыми, то ли Орм сам не захотел вернуться, то ли Белая осилила Волка и взяла ярла себе, но как бы там ни было – он умер. Когда-то дед говорил Айше, что смерть никогда не приходит внезапно, сама по себе, – она идет по проторенному самим человеком или его жизнью пути, и чаще всего случается так, что вовсе не она приходит к человеку, а сам человек приходит к ней. Орм умер не от вражеского меча, нанесшего ему страшную рану. Нет. Едва родившись на свет, он пошел навстречу своей смерти, так же бесстрашно, как в битве шел навстречу врагам. И то, что именно он забрал из Альдоги детей князя, и что следом за ним отправились Избор с воинами, и что Айша очутилась в его стане, и нападение детей Гендальва, и долгий путь через лес, и даже его разговор с приткой у маленькой чистой лагуны – все это были кусочки его дороги к иному миру. Убила ли она Орма? Да, наверное, поскольку не окажись она на пути ярла, этот путь мог бы измениться, стать иным. Длиннее или короче, неизвестно, – но иным…

Однако в памяти Айши Орм еще не умер. Он оставался сильным и усталым, вытащившим ее из огня и воды, с серыми глазами и горячей кожей. Он оставался тем, кто мог бы защитить ее, любить ее, даже когда она отказалась от его любви… Но она не могла вернуть Орма… Кажется, этот лесной Хаки спрашивал, говорит ли Ари правду?

– Разве язык человека может знать правду? – Айша встретилась взглядом с Хаки, дернулась от внезапного сравнения. Не задумываясь над словами, выпалила: – Ты тоже зверь Одина?

Темные глаза Хаки блеснули, морщины у губ прорезались жестче.

– Тоже?

Айша не заметила, как их окружили пришедшие с Хаки воины, сомкнулись вокруг нее плотным кольцом.

– Ты уже встречала берсерков?

– Да. Я знаю Харека Волка, – сказала притка. За спинами воинов сипло, с кашлем, засмеялся

Ари. Из его рта толчками выходила кровь, но он все-таки просипел;

– О, да! Она встречалась с Хареком… Пыталась убить его… отравить…

Сильная судорога скрючила его тело, кровь вялой струйкой потекла из угла рта, смешиваясь с дождевыми струями, сбежала на грудь. Ари последовал за ярлом, за смерть которого так жаждал отомстить.

– Мы настигли их – если Харек тут, то Орм тоже, – негромко произнес жилистый темноликий воин, стоящий чуть позади Хаки.

– Нет, – давясь подступившими к горлу слезами, вымолвила Айша. – Орма тут нет. Он ушел ночью.

– Куда?

Ее не били, не трясли, не старались что-то выпытать. Просто спрашивали, как спрашивают дорогу у случайно встреченного человека. И Хаки и его людям было все равно, что у нее необычно короткие волосы, грязная одежда, что она сидела в волчьей норе и что ее называли убийцей.

– В ирий… – хотела ответить Айша, но вовремя вспомнила, что Хаки наверняка не знал про ирий, ведь у урман это место называлось Хель.

– В Хель, – сказала Айша, всхлипнула и вдруг расплакалась, громко и глупо, как маленькая девчонка, глотая слезы, смешанные с дождем. Давилась ими, кашляла, пыталась объяснить: – Я не хотела, чтоб так… Он уходил, и я отправила Харека за ним… Но зелье было таким медленным… Мне пришлось поторопить Харека, взять у него крови. Я дала эту кровь Орму, чтоб Волку было легче найти след. Я просила кромешников помочь… Но Волк вернулся один…

Ее трясло, внутренний холод раздирал тело, дождь покрывал мурашками кожу, впитывался в волосы. Тыча пальцем на прикрытую досками яму, притка бормотала:

– Слатич там… Он все видел… Знает… Он скажет… Загромыхали отбрасываемые доски, зашуршала, спускаясь в темноту ямы, пеньковая веревка. Ловко, будто белка, один из людей Хаки, тонкий и гибкий, обвил веревку вокруг пояса, перескочил через край ямы, соскользнул вниз. Из подземной глубины гулко и глухо забубнили голоса.