Когда ад замерзнет - Алла Полянская

— Ну, я же говорил — принцесса. — Степан смеется. — Мишка, ты как насчет еще позаниматься?

— Только немножко. — Мишка с опаской косится на Степана. — Я уже все понял, правда.

— Полчасика, обещаю.

Как-то странно открывается замок, я его закрывала на четыре оборота, а сейчас на два заперто, неужто я забыла?

— Что?!

— Не знаю… — Я очень рада, что Степан сейчас с нами. — Просто я обычно не так запираю…

— Отойди.

Откуда-то у Степана в руке появился пистолет, и он, отстранив нас от двери, входит в темную квартиру, зажигает свет.

— Никого, заходите.

Я вхожу, следом заходят дети.

— Посмотри, все ли на месте.

Да у меня красть нечего, что за глупости. Мамины драгоценности лежат в прежней шкатулке, которая стоит на каминной полке, и шкатулку, похоже, никто не трогал, цацки на месте. Наличных денег у меня немного, и они так и лежат в ящике комода.

В кладовке пустые коробки из-под вещей и книг, и полная — с елочными украшениями, она стоит там, где была. И шарики блестят, и мишура, и даже карета, которую подарил мне покойный Лешка, тоже тут, завернутая в мишуру.

— У меня брать нечего.

— Ну и отлично, все цело.

Все цело, но кто-то здесь был. И я это понимаю, как понимает и Степан. Но мы сейчас должны заниматься детьми, а о том, что произошло, я сейчас сообщу Игорю, вот он пусть и думает, что и как, мне же он в следствие соваться запретил.

— Сейчас приеду. — Игорь снова не в настроении. — Пожрать есть?

— Ага.

Каша же осталась, эти манные пасочки с фруктами.

— Мы с математикой пока разберемся, а ты начисти картошки, будь добра. — Это Степан уже совсем освоился. — Ты же умеешь?

Ну, я больше в мундирах умею ее варить, но я попробую. Лилька самозабвенно рисует, и я думаю, что мне с ней очень повезло: просто даешь ей альбом и фломастеры, и она рисует себе, хоть бы что.

— Ножик возьми поменьше, будет легче. — Степан успевает и Мишку контролировать, и за мной присмотреть. — Если ты насчет пистолета переживаешь, так у меня есть разрешение.

Да я о пистолете забыла уже, но что делать с непрошеным гостем, который вот так запросто открыл мой замок? Ночь впереди, где гарантия, что он не вернется?

А еще дверь флигеля открыта.

Черт подери, а тот ящик, что я взяла из старухиного дома? Я совсем о нем забыла!

Я бегу в кладовку — ну, так я и думала, ящика нет.

— Что, Линда?

Вот как я объясню, что это за ящик — без того, чтобы сказать, где я его взяла? Тогда станет ясно, что у меня есть ключи от флигеля.

А ведь я хотела домовую книгу посмотреть.

— Нет, ничего. — Я не могу сейчас начать объяснять ему. — Ничего, показалось.

Я думаю о том, что Игорю все равно придется сказать, и он снова станет орать, что я скрываю от следствия информацию, а я и знать не могла, что ящик — это информация. Информацию об усыновлении мы ему и так озвучили, а старая домовая книга и какие-то грамоты, квитанции… стоп. Если все это неважно, зачем вор унес ящик? Не мамины цацки, не деньги, не плазменный телевизор, а именно ящик! Значит, было там что-то важное, а я, кулема, проглядела. И теперь Игорь будет прав, когда станет кричать на меня и грозить всеми карами египетскими. Надо было днем все посмотреть.

Хотя интерес там представляли только документы на усыновление и старая домовая книга. Правда, я уже не помню, что хотела там посмотреть, мысль какая-то мелькнула и исчезла, и больше не приходит.

— Привет.

Это Игорь пришел и стоит в дверях кухни, как статуя Командора. Я так понимаю, дверь ему Степан открыл.

— Значит, ты уверена, что кто-то был? — Игорь пристально смотрит на меня, и у меня все просто из рук валится. — А может, ты в запаре сама не заперла как следует? Все-таки дети на тебе, могла замотаться и забыть.

Придется рассказать о ящике. Вот же гадство какое.

— Что еще ты скрываешь от следствия? — Вид у Игоря такой, словно он прямо сейчас готов меня пристрелить, и я надеюсь, что пистолета у него с собой нет. — Почему я только сейчас узнаю… так, стоп. У тебя есть ключ от флигеля?

— Лешка дал. Сказал — я спьяну потеряю, или Зойка украдет и проберется во флигель… ну, а потом, когда все умерли, я пошла посмотреть, а там этот ящик.

— И что там было?

— Старые грамоты, квитанции, какие-то книжечки доноров. И документы на усыновление Лешки. И старая домовая книга.

— Линда, ты испытываешь мое терпение?

— Ладно, я про этот ящик вчера вообще забыла, чтоб ты знал, а то бы отдала. В документах на усыновление была фамилия биологической матери — Полина Щеглова.

— Вот как. — Игорь задумчиво потер подбородок. — Ну, эти сведения можно добыть в архивах, ушли документы, и хрен бы с ними, если знать, что искать, то найдешь. Домовая книга? А там что может быть ценного? Но дубликат хранится где-то в местном ЖЭКе, тоже найду. Ключи отдай, пожалуйста.

Да не очень-то и хотелось.

— Линда, если тебе кажется, что это шутки, то напрасно. — Игорь, видимо, понял, что кнут со мной не работает, и теперь пробует пряник — роль хорошего полицейского. — Убийца, или убийцы, пока на свободе, и четыре трупа — это тебе не просто так, это значит, что человек убивает легко. Ты точно ничего больше не скрываешь от меня?

Я не хочу ему говорить о том типе на серой машине, которого видел малолетний вуайерист Ромка из пятого дома. Мальчишка все равно не видел ни номера авто, ни лица преступника, опознать он его не сможет, зато получить по башке тяжелым тупым предметом — запросто.

Дело в том, что я не доверяю полиции. Не вот конкретно Игорю, а его сотрудникам. Потому что любые сведения, появляющиеся в деле, становятся известны, например, Рыжему Пиджаку.

Как раз повод настучать на него.

— Что, прямо в магазине встретил?

— Ну да. — Я вздыхаю, мне до сих пор неприятно, словно я ощущаю на себе этот его липкий насмешливый взгляд. — Он очень противный, правда.

— Возможно. — Игорь поднимается. — Степан, иди сюда.

Степан, похоже, стал неотъемлемой частью нашей жизни, и я все думаю: что ему надо, зачем он тут? Приходит, как к себе домой, что-то приносит, готовит на моей кухне, занимается с Мишкой. Возможно, он и есть убийца и просто хочет быть в курсе расследования и версий. Он вполне подходит под заявленный тип: у него машина-внедорожник, с цветом нестыковка, но было темно, и мальчишка мог ошибиться. И появился Степан как раз в самый разгар событий.

И сегодня он ждал меня не у ворот, как обычно, а во дворе.

А дверь флигеля была открыта, и теоретически у Степана был доступ к ключам. И мою дверь заперли наспех. Ну, ящика в руках у него не было, конечно, но в машине я же не смотрела. Так что Степан вполне может быть искомым убийцей.