Федюнинский - Сергей Михеенков

Задачи обеим сторонам поставили следующие. Группировке генерала Духанова: форсировать по льду Неву, прорвать оборону противника на участке Московская Дубровка, Шлиссельбург, зачистить этот участок, соединиться с авангардом Волховского фронта и, таким образом, восстановить связь с Большой землей, затем выполнять дальнейшие задачи. Группировке генерала Романовского: прорвать оборону на участке Липка, Гайтолово, овладеть рубежом Рабочий Поселок № 1 и № 5, Синявино, разгромить синявинско-шлиссельбургскую группировку противника и соединиться с авангардом Ленинградского фронта и в дальнейшем наступать на юг.

Задачу прикрытия флангов наступающих группировок выполняли соседние армии. Авиационную поддержку осуществляли две воздушные армии и авиация дальнего действия. Береговая и корабельная артиллерия должна была поддерживать атаку огнем.

Группировкой Ленинградского фронта руководил генерал-лейтенант Л. А. Говоров. Группировкой Волховского фронта — генерал-лейтенант И. И. Федюнинский. На усиление той и другой передали резервы, в том числе артиллерийские. На тринадцатикилометровом участке прорыва 67-й армии сосредоточили 1909 орудий и минометов калибра 76-мм и более. Основной участок прорыва 2-й ударной армии был намного уже — около трех с половиной километров. Плотность орудий на один километр предполагаемого прорыва здесь составляла от 183 единиц до 365. На вспомогательном направлении — 101 орудие на километр фронта.

Последний месяц 1942 года ушел на подготовку. 2-я ударная армия доукомплектовывалась, усиливалась. Перед атакой она насчитывала одиннадцать стрелковых дивизий, две лыжных бригады, четыре танковых бригады, танковый полк, четыре отдельных танковых батальона, тридцать восемь артиллерийских и минометных полков, инженерные и саперные части.

В тылу каждой дивизии оборудовали учебный полигон, рельеф которого был схож с рельефом местности предстоящего наступления. «Здесь, — вспоминал генерал Федюнинский, — подразделения и части учились штурмовать укрепленные позиции, вести наступательный бой в лесу. Помня уроки Любаньской операции, я на всех учениях требовал от командиров четкой отработки вопросов взаимодействия и управления в ходе наступления».

Однажды Федюнинский, объезжая учебные городки, приехал в 18-ю стрелковую дивизию. Дивизия только что прибыла из-под Сталинграда. Сразу обратил внимание: ледяные валы, имитирующие оборонительные сооружения противника, огромные, высотой под два метра, сделаны из снега, политого водой. Вместе с генералом Романовским он наблюдал за ходом учебной атаки. Вот пехота и танки пошли вперед. Вначале все шло хорошо. Пехота плотно бежала за танками, надежно укрываясь за броней. Но вот «атакующие» сблизились с инженерными сооружениями — и замешкались. Танки не могли с ходу пробить ледяные валы, начали бодать их, буксовать. Стрелки отскочили, чтобы не попасть под гусеницы. Ни фашин, ни удлиненных зарядов, ни лестниц, ни железных когтей или каких-либо других приспособлений для того, чтобы преодолеть ледяные валы, у них не оказалось. «Атака» была сорвана.

Начали «разбор полетов».

— Не следует умалять трудностей, — сказал Федюнинский командиру дивизии, — но нельзя и преувеличивать их. Посмотрите! Вы наморозили такие валы, каких у противника нет. У них они значительно ниже и уже. Зачем же пугать солдат, внушать им невозможность преодоления немецкой обороны?!

В заключение провели учения с боевыми стрельбами.

Одновременно усиленно работала разведка. Некоторые разведгруппы Федюнинский инструктировал сам. Потом беседовал с разведчиками о том, чтб они наблюдали на той стороне. Допрашивал «языков». В разведку посылали только группы из частей, которые давно находились в соприкосновении с противником. Работала авиаразведка. Фотосхемы и выправленные в соответствии с последними разведданными карты непосредственно перед наступлением получили все командиры, до рот и батарей включительно.

Тылы тоже готовились к работе в условиях наступления. Ремонтировали дороги, автомобильный транспорт, подводы и сани.

Особое внимание уделялось обеспечению секретности. Перегруппировку войск производили исключительно в темное время суток или в нелетную погоду, когда передвижение не могла засечь авиаразведка.

Склады, подтянутые к передовой линии, артиллерийские позиции на новых огневых, которые были значительно уплотнены, тщательно маскировались. Для этого не жалели ни времени, ни сил.

Все это в конечном итоге сыграло положительную роль. Немцы узнали о готовящемся наступлении буквально за несколько часов до красной ракеты, когда ничего уже нельзя было предпринять. А о направлениях главного удара так и не догадались.

Подготовка к решающему сражению была грандиозной и тщательной. Все, от генерала до рядового красноармейца, понимали значение этой подготовки. Войска были настроены только на победу. Мотивация была огромной — голодающий Ленинград, где каждый день, каждый час и минуту страдают женщины, дети, старики.

В ночь на 11 января после оттепели ударил морозец. «В кромешной темноте, двигаясь по густым лесам, — вспоминал генерал Федюнинский, — соединения первого эшелона 2-й ударной армии скрытно заняли исходное положение в 300–500 метрах от первой траншеи противника».

По совету Федюнинского командарм-2 в первый эшелон поставил шесть стрелковых дивизий, тяжелый танковый полк и одну танковую бригаду, усилив этот кулак артполками и саперными частями. В затылок первому выстраивался второй эшелон: четыре стрелковые дивизии, три танковые бригады. В резерве командующего были одна стрелковая дивизия и две лыжные бригады. Штабы придвинулись вплотную к войскам. Связисты навели проводную связь. Все звенья были сомкнуты, все работало безотказно, подчиняясь единой воле командующего.

Ночью начали. По штабам противника, артиллерийским позициям, складам боеприпасов и горючего, по другим важным и заранее разведанным целям по ту сторону фронта в полосе прорыва отработала тяжелая авиация. Вскоре самолеты вернулись. И снова наступила тишина. Прелюдия была исполнена. Противник подсчитывал потери. Но главное действие было впереди. Немцы, конечно же, уже насторожились, уже ждали атаки. Но где? На каком участке русские ринутся в наступление?

Генерал Федюнинский вспоминал: «На рассвете, накинув на плечи шинель, я вышел из землянки, отрытой на наблюдательном пункте командующего 2-й ударной армией. В лесу стояла настороженная тишина. Только слышался скрип снега под валенками мерно прохаживавшегося часового, да со стороны переднего края доносились редкие, приглушенные расстоянием пулеметные очереди».

Он так и не прилег в ту ночь. Много курил. Ходил вокруг стола с разложенной картой. Смотрел на заштрихованный синим карандашом выступ. Всего 15 километров отделяли 2-ю ударную от 67-й армии. На лыжах сибиряку, хорошим шагом, — час ходьбы.

В 9.30 загудело. Затряслась земля. С елей и сосен посыпался снег. В лицо ударило снежной пылью. Началось.

Артподготовка длилась 1 час 45 минут. Некоторые историки настаивают: на час дольше. Пусть так — тем хуже для противника…

Еще не затихли пушки, над лесом показались группы штурмовиков. Они летели на штурмовку немецкой обороны ближних опорных пунктов — Синявино и Рабочих поселков. Накануне летчики хорошо разведали цели, нарисовали схемы и основательно проинструктировали пилотов, распределив обязанности и объекты для ударов.