Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны - Джульет Греймс

– Успокойся, Тина. Вот увидишь: скоро тебе почтальон целую стопку притащит, – успокаивала Стелла сестру. – Так ведь и раньше бывало.

Каждое письмо начиналось со слов: «Дорогой подруге Тине».

Например:

«Дорогой подруге Тине.

Спасибо за посылку. Очень мило с твоей стороны. Печенье было очень вкусное. Только подчерствело, хотя, я уверен, ты отправила его больше месяца назад. Спасибо, что испекла для меня печенье. Идет дождь, и мне пора спать. Передавай привет всем своим родным.

Твой друг Рокко Караманико».

Луи раскрыл учебник географии и показал сестрам на карте, где находится эта самая Гвинея. Оказалось – страшно далеко; дальше, чем девушки могли вообразить. Возле Австралии. Также Луи объяснил Стелле и Тине отдельные выражения из солдатского жаргона, вроде «сидеть на губе» или «КП».

– КП расшифровывается как «кухонный патруль», – сообщил Луи. – Твой жених, Тина, стряпает для остальных солдат.

Похоже, Луи был прав. Рокко действительно часто упоминал этот самый «КП» и упаковки с куриными окорочками, крылышками и грудками. Замороженные где-то в другом месте, куры по пути на базу оттаивали и снова замораживались. В итоге Рокко получал «расчлененку» в желтоватой коросте из жира, воды и крови. Задачей Рокко было вывалить этот омерзительный кусок в котел, сварить и подать на обед своим товарищам. И так – день за днем, месяц за месяцем. Нередко в упаковках Рокко обнаруживал и куриные перья.

Никаких упоминаний ни о военных действиях, ни о враге, ни о том, чем конкретно занимается подразделение химической защиты, к которому относился Рокко, девушки в письмах не видели. Наверное, Рокко, зная о цензуре, очень тщательно подбирал слова, иначе его послания вообще не дошли бы до Тины.

Барбара Караманико не желала верить, что брат несет службу исключительно в кухне.

– Рокко не знает, с какого боку к плите подойти, – так она говорила.

И не преувеличивала. Все, что связано с хозяйством, Рокко, по итальянской традиции, воспринимал как чисто женское занятие. Потому-то и жена ему требовалась максимально домовитая.

Тина и Барбара раз в месяц собирали для Рокко посылки – печенье, носки, еще какие-то мелочи, которые, по их представлениям, не должны были испортиться во время долгого пути в Новую Гвинею.

Из тридцати отправленных невестой и сестрой посылок до Рокко добрались только восемь.

В октябре сорок второго Фортуны получили письмо с никастровским штемпелем. Стефано Морелло, уроженец Самбьязе, погиб в Северной Африке.

Пока Антонио Фортуна читал письмо, Тина еще держалась. Едва отец замолчал, она зарыдала в голос.

– Какой он был хороший человек! – всхлипывала Тина. – Стелла, сестричка моя бедная! Мне так тебя жалко! Потерять парня вроде Стефано, пухом ему земля!

Заплакала и Ассунта, закрывши лицо передником.

Стелла, разумеется, плакать не могла. Обнимая мать и сестру, она гладила их по спинам, в то время как они поочередно утыкались ей в грудь и мочили слезами лиф платья. Стелла не собиралась выходить за Стефано, это да; но целых шесть лет она гнала картину, что собирается, и теперь на нее навалилась меланхолия. Память подсунула фиесту в Никастро и первую встречу со Стефано, затем – его зимние визиты в Иеволи, а главное, тот чудесный снежный день, когда они впятером тремя ложками ели лакомство из кофе, меда и свежего снега, когда потчевали маленького Луиджи.

Стефано погиб, не догадываясь, что Стелла надумала расторгнуть помолвку.

Тем вечером, когда Тина, наплакавшись, уснула, Стелла попыталась восстановить в деталях облик Стефано – руки, волосы, манеру одеваться. Ничего не вышло. Память не сохранила даже его лица. Пожалуй, Стелла чаще думала бы о женихе, будь у нее ментальная подсказка – фотокарточка. Вон, Ассунта каждый божий день на Марастеллинину карточку глядит. Потому и помнит.

Обнаружив, что не в силах вызвать в памяти облик Стефано, Стелла ощутила укол совести. Но быстро утешилась. Погибнув, Стефано ей очень удружил. Преподнес на блюдечке вескую причину отказывать соискателям. Отныне Стелла в трауре; никто не посмеет волочиться за нею. Траур можно растянуть на пять лет. Когда истечет этот срок, Стелле будет уже двадцать семь – многовато для замужества.

И она искренне помолилась за упокой души Стефано Морелло.

Новый год в Итальянском сообществе считался ключевым событием и требовал особой подготовки. Франческина Перри положила глаз на парня по имени Фрэнк Карапелуччи и рассчитывала, что подруги помогут его заарканить. Стелле это было дико – итальянки никогда мужчинам на шею не вешались. Но Фраческина родилась в Америке и с детства усвоила: правила можно и нужно нарушать. Главное в жизни – твои желания, и ради них позволительно пойти на все.

Франческина познакомилась с Фрэнком на вечеринке в честь его возвращения. Случилось это в первых числах декабря. Фрэнк успел послужить во флоте на Тихом океане, получил ранение в позвоночник, был прооперирован и демобилизован – все за полгода. После извлечения пули он остался хромым, зато живым и свободным. Франческина вздумала запустить коготки в героя прежде, чем эта светлая мысль посетит какую-нибудь другую девушку.

Увы, Фрэнк оказался из категории непробиваемых. Пока что Франческина не преуспела с ним ни на йоту. Напрасно она уломала свою матушку пригласить семейство Карапелуччи на обед после мессы. Карапелуччи-то пришли, а вот сам Фрэнк наскоро сжевал сандвич и свалил к приятелям. А уж как Франческина ему намекала, что готова пойти с ним на свидание! Все впустую.

– Почему, ну почему? – всхлипывала Франческина.

Подруги, отдавши дань традиции, то есть отобедав после мессы со своими семьями, явились к Перри поглядеть, насколько у Франческины продвинулось дело с Фрэнком.

– Я ему вроде нравлюсь; по крайней мере, он на меня заглядывается, – жаловалась Франческина. – Я дала понять, что не откажу в свидании, а он меня не пригласил! В чем проблема?

– Скорее всего в другой девчонке, о которой Фрэнк тебе не сказал и не скажет, – выдала Стелла. – Ведет двойную игру.

– А может, просто застенчивый? – предположила Фиорелла. Она всегда искала в людях хорошее, вот и сейчас взялась защищать парня, которого практически не знала.

– И я так думаю, – поддержала Каролина. – С этими скромниками хлопот не оберешься. На них наседать надо, а не то другие найдутся, более упорные.

Стелла шлепнула подругу по руке.

– Фу, Каролина! Зачем ты такое Франческине говоришь? Она и без твоих советов последнюю гордость потеряла. Мужчин по-другому завоевывают.

– По-другому? – оживилась Франческина. – Как именно? Как его заставить?

– В том-то и штука, что заставлять нельзя. Он сам захотеть должен. Прекращай бегать за ним, на шею вешаться, не то в беду попадешь.

– Ну и что мне делать?