Незнакомец - Шарлотта Линк

Карен вспомнилась картонная упаковка от пиццы, которую Пит ошарашенно держал в руках.

— Еще и пицца была заказана… — пробормотала она. — Вполне обычно, словно ничего не произошло.

— В пиццерии выявили курьера, который в тот день — во вторник в обед на прошлой неделе — привез пиццу к Леновски. Они не входили в число их постоянных клиентов и впервые сделали заказ. Молодой человек вспомнил, что ему открыла дверь старая женщина — судя по описанию, Грета Леновски. Однако сперва ему пришлось очень долго ждать, пока ему открыли: он многократно звонил и уже собирался уйти ни с чем. Курьер сказал, что старая женщина была похожа на призрак. Он подумал, что она больна. На ней был халат, волосы растрепаны, лицо бледное, как мел. Она лишь приоткрыла дверь, оставив небольшую щель и не проронив ни слова; ее рука дрожала, когда она взяла пиццу. Грета отдала ему точно отсчитанные деньги и тут же закрыла дверь.

— И это не показалось курьеру странным? — спросила Карен.

Кронборг пожал плечами.

— В какой-то степени — да; но он посчитал, что старые люди часто бывают странными, особенно если в дверь звонит кто-то незнакомый. Курьер спешил, ему нужно было ехать дальше — он просто больше не думал о Грете Леновски. Он говорит, что, возможно, что кто-то стоял сбоку от нее. Но через маленькую щель приоткрытой двери ему невозможно было что-либо увидеть.

Карен убрала волосы со лба и заметила, что вспотела.

— У них не было ни единого шанса, — тихо произнесла она. — В их собственном доме, у окруженных соседями Леновски не было шанса остаться в живых…

— И нам будет не так-то легко поймать их убийцу, — кивнул комиссар; он выглядел уставшим и разочарованным. — Старая супружеская пара, уже длительное время не работающая, без родственников и друзей, живущая на большом расстоянии от соседей и, кроме того, только четыре года назад поселившаяся в доме, который стал местом преступления, — все это как гладкая скала: не за что уцепиться.

— Скорее всего, у вас появится возможность выяснить что-то относительно профессии Фреда Леновски, — предположила Карен. — Такой успешный адвокат, как он, должно быть, знал много людей.

— Но это еще не значит, что он близко подпускал их к себе, — заметил Кронборг. — Мужчина может быть в высшей степени успешным в карьерном плане, и в то же время его никто не знает… Но вы, конечно, правы. Его профессиональная деятельность — это наша отправная точка в расследовании. — Комиссар поднялся и вытянулся во весь свой невероятный рост. — Надеюсь, что не стану больше так часто вас беспокоить. Знаете, я так часто прихожу сюда, потому что, видимо, все еще надеюсь, что вы вдруг вспомните что-нибудь очень важное. Вы — единственный человек, наряду с садовником, которому происходящее там показалось странным; к тому же вы на протяжении десяти дней активно наблюдали за домом. Вы наблюдали за домом в то время, когда убийца творил там свои бесчинства. В этом может крыться большой шанс для нас.

Карен тоже встала.

— Боюсь, что я вам уже все сказала. Тем не менее я, конечно же, постоянно ломаю себе над этим голову, и, может быть, мне и в самом деле еще что-нибудь вспомнится.

Но ей в это не верилось. Кто бы ни был убийцей Леновски, он вел себя очень умело. Никто не видел его в лицо. Он не оставил за собой никаких следов, кроме мертвых тел двух стариков.

Однако женщине уже давно не терпелось задать один вопрос, хотя пока она не решалась на это, потому что боялась услышать ответ. Кронборг, который, как всегда, очень пристально и упорно смотрел на нее, понял, что ее что-то беспокоит.

— Да? — спросил он.

Карен сглотнула.

— Я… хотела только узнать… Вы говорили, что преступник убил Грету Леновски, нанеся ей несколько ударов ножом. А как… в общем, как погиб Фред Леновски?

Комиссар немного помедлил.

— Так, как вы его застали, — сказал он наконец. — Его убийца облегчил себе процесс, а для Фреда Леновски сделал его очень тяжким. Он посадил его в туалете, связал, а голову привязал так, чтобы та была задрана. В рот ему он воткнул затычку и оставил так сидеть. Леновски умер от голода и жажды; ему явно пришлось бороться с удушьем из-за затычки, а привязанная голова, должно быть, через несколько часов причиняла ему невероятную боль. Леновски умер очень медленно и очень мучительно.

— Но… — Карен не могла смотреть на полицейского и уставилась на противоположную стену гостиной, вперив взор в небольшую гравюру с картины Ван Гога "Подсолнухи", которая там висела. То, что она услышала, было слишком ужасным, и в данный момент Карен ни с кем не могла поделиться охватившим ее ужасом, который можно было прочитать в ее глазах. — Но… почему… так… так ужасно жестоко?

— Ненависть, — сказал Кронборг. — За содеянным стоит ненависть, захватывающая дух. И все это приводит меня — причем теперь уже уверенно — к выводу: Леновски не стали случайными жертвами какого-то сумасшедшего. Кто-то был просто болен от пожиравшей его ненависти к Фреду Леновски, и теперь надо найти тот момент в жизни Фреда, когда эта ненависть зародилась, когда были созданы условия для ее зарождения, — а в этом Леновски должен был принимать участие, умышленно или неумышленно. Тогда мы сможем двинуться дальше.

— Я надеюсь, что вы найдете этот момент, — сказала Карен надтреснутым голосом.

— Я тоже на это надеюсь, — произнес Кронборг.

6

Когда Инга услышала шаги на лестнице, она застыла, затаилась, оставив свои непрерывные попытки ослабить стягивающие ее путы. Бельевая веревка стала уже намного податливее, но о том, чтобы сбросить ее, пока еще нечего было и думать. Однако, если Мариус заметит, что она находится на пути к освобождению, он в считаные секунды сведет на нет ее многочасовую работу. А кроме того, еще и придет в ярость. Инга боялась его. Она не хотела бы встретиться с его яростью.

Какое-то время Мариус возился на кухне. Громыхала посуда, звенели стаканы. Потом по дому пронесся аромат кофе, и Инга снова ощутила жгучую жажду. Она чувствовала и голод, но его переносить было не так тяжело. Жажда мучила ее намного сильнее…

Спустя четверть часа Мариус вошел в комнату с большим бокалом кофе в руке. Однако он пил из него сам, так что, очевидно, приготовил его не для Инги. Она беззвучно и усердно молилась, чтобы он только не посмотрел на связывающую ее веревку.

— Мариус, — сказала она, — я страшно хочу пить…

Муж подошел к ней и поднес ей к носу свой кофе, но женщина покачала головой. Она знала, что этот напиток забирает влагу из организма, и пить его сейчас показалось ей нецелеобразным.

— Можно мне стакан воды? — попросила она.

Мужчина задумался.

— Почему бы нет? — произнес он наконец. — Я ничего не имею против тебя, Инга. Действительно ничего. Я только не понимаю, почему ты связалась с этой дрянью.

Инга сделала еще одну попытку узнать, в чем дело.

— Я ничего о ней не знаю. В отличие от тебя. Ты что-то знаешь, но если ничего мне об этом не расскажешь, то я никогда не смогу понять, почему она… дрянь.