Хомут на лебединую шею - Маргарита Южина

Федорин минутку подумал, потом произнес:

– У нас тут сегодня, Фома Леонидович, в некотором роде праздник, решили матушку, так сказать, семейным гуртом замуж спровадить. Без лишней шумихи, конечно, обидно, правда, что Гутиэра Власовна не смогла прийти, так мы сами, потихоньку… Это я к чему… Ты мне через денька три позвони, я думаю, что смогу тебе помочь.

– Вот спасибо, честное слово, выручите.

– Ну так что ж, мы понимаем. А ежели потребуется интервью взять или семейный архив поворошить для книги про меня, ты не стесняйся, звони, приходи. А сейчас извини, браток, надо тост выдать, а то, слышу, скучать без меня начали.

Фома опустил трубку на рычаг и потер руки. Так, прорваться к Поганкину он сумеет и уж, конечно, постарается, чтобы парень с ним первым поговорил. А может, удастся и присутствовать на допросе Поганкина со следователем, хоть послушать, как это профессионально делается.

– Ты с кем это? – подозрительно уставилась на него теща.

Она уже полчаса крутилась возле телефона, делая вид, что протирает пыль с мебели, и знакомое имя Федорина ее насторожило, а уж весть о том, что недотепистый зять собирается писать книгу, просто привела ее в ужас. Гутя только на миг представила, что он может написать о ней, любимой теще, и жить стало как-то тошно.

– С кем это ты столько? Мне позвонить должны.

– Вам привет от ваших пациентов, тьфу ты! От клиентов, – радовался теперь всему Фома. – Федорина бабушка сегодня выходит замуж! Большое вам за это мерси! Жалеют, что вы не смогли присутствовать. А чего это вы не смогли?

– Ах, тебе бы только на гулянку, – отмахнулась Гутиэра. – Ну и чего мне там делать? Слушать льстивые речи про то, как твой Федорин любит свою тещу и теперь страшно жалеет, что некий мужчина похитил ее у осиротевшего семейства? Все же знают, что старушонку не знали кому спихнуть. Если старичок пришелся по душе, я искренне рада, а небось два пожилых человека готовы бежать от деток куда глаза глядят! Нет, я на такие свадьбы не ездун… ездец… в общем, не езжу я на такие свадьбы. И учти…

Неизвестно, сколько бы еще теща токовала, но тут раздался звонок в дверь, и строители, которые все еще курили в коридоре, услужливо открыли двери.

– Так! Где тут шарлатанка?! – ворвалась в комнату разъяренная женщина довольно молодого возраста. – Где Варвара?! А вы кто? Вы ее мать?

Гутиэра с удивлением ждала, что сейчас выкинет эта девица. После того как Гутя решила заделаться свахой, их дом стал напоминать растревоженный улей. Гутя внимательно вглядывалась в лицо незнакомки. Нет, эта дама у нее в клиентках не состоит, но лицо казалось Гуте знакомым.

– Вы, простите, кто? – осторожно спросила она, но из кухни на голос вылетела Варька и, вытирая руки о полотенце, презрительно хмыкнула:

– Сорокина, ты мне мать не пугай. Чего, прибежала за миллионером?

– Ах, так ты Леночка Сорокина, – протянула с улыбкой мать. – То-то я смотрю, лицо вроде знакомое, ты же с Варей в школе училась. Правда? Изменилась, но узнать можно. Похорошела, прямо скажу, похорошела…

– Вы мне лучше прямо скажите – вы мне подыскали богатенького жениха? Учтите, я много знаю, и если что, мне рот не заткнете, у меня голосище – дай бог каждому. Короче, где жених?! Нашли?

Девица чувствовала себя как дома. Варька хотела было вышвырнуть нахалку за порог, но там все еще рассудительно курили рабочие. Гутя легким жестом усадила Варьку на стул, а сама приняла очень озабоченную позу.

– Извините, я и не помнила про вашу просьбу, у меня случился такой стресс…

– Да мне ваш стресс…

– Нет, вы не понимаете! И не успокаивайте меня! – театрально заломила руки сваха. – Я – профессионал в своем деле, и такие проколы – это для меня острый нож. Ах, я бы ни за что… Но ведь вы подруга моей дочери, вам я могу довериться. Варя говорила, что вы – психолог.

– Я не пси… – уже тише дергалась Ленка Сорокина.

Фома с интересом наблюдал, как теща обрабатывает свою жертву. Она просто тянет ее в свои сети. Причем Гутя диктует правила, а вовсе не капризная гостья. Ему так хотелось узнать, чем же кончится беседа, но Варька настырно дернула его за рукав:

– Пойдем, не мешай творческому процессу.

И все-таки сама она тоже сгорала от любопытства, поэтому они тихонько встали за дверь, чтобы не пропустить ни одного слова.

– Ах, нет, я не выдержу, – продолжала стонать за дверью несчастная Гутиэра. – Это я во всем виновата!

– Но я…

– А кто же?!! – слышалось за дверью. – Боже, если бы вы знали, как я ее уговаривала… Только вам, как психологу, я могу все поведать.

– Но я не психолог! – взвилась Леночка.

– Не надо, прошу вас… – печально попросила Гутиэра. – Я прекрасно знаю свою дочь, это она пригласила вас для моего лечения, я согласна, я добровольно вверяю вам свой позор, и не надо передо мной таиться. Дело в том, что у меня в клиентах ходил очень состоятельный господин. Денег у него немерено, но и запросы, я вам скажу… И красавицу ему подавай, и чтобы девственница, и чтоб не моложе восемнадцати и не старше двадцати трех… Но что ж вы думаете – нашла ему такую! А тут новая беда – не желает девчонка идти за моего миллионера. Вон у вас, говорит, Митька-музыкант, который год в клиентах ходит, никто не берет, его хочу! С его-то слухом и музыкальными пальцами я себе такую жизнь построю, сама миллионершей стану. Только я ее хитрее оказалась – сосватала-таки девчонку. А что получилось? Муженька ее состоятельного пристрелили в какой-то разборке, настало время, и нотариус зачитал завещание. А в завещании черным по белому написано, что все движимое и недвижимое имущество миллионер завещал обществу анонимных алкоголиков. Вот такой каприз.

– А если плюнуть на завещание? – хриплым голосом спросила Ленка.

– Миленькая моя! Это же вам не филькина грамота, а документ! Вот и выходит, что зря я отговорила девчонку от Митьки-музыканта. Может, и не нажила бы она миллионов, да сколько бы ни было, а свои. А так… Ой, что-то я своими проблемами вам голову загрузила, а вы, может, по своим делам… Варя! Согрей нам чайку, мы тут заболтались.

Когда Варя позвала дам к столу, Ленка сидела в глубоком раздумье.

– Лен, ты чего? Ты ко мне приходила-то? – спросила Варька, тщательно скрывая усмешку.

– Ага… Да нет, я так… мимо шла, дай, думаю, забегу… А вообще, вы знаете, я спешу очень… Я так спешу…

Ленка как в тумане поднялась, намотала на шею шарф, которым размахивала, точно знаменем, когда вбежала, и растерянно вышла.

– Гутиэра Власовна, вы про миллионера-то сами придумали или такое правда было?

Гутиэра не ответила, из коридора раздалась грозная, отборная брань – пришел Кареев и достойно оценил труд работников. Слышно было, как те забормотали, но шансов оправдаться у них не было, и, побросав бычки тут же, на пол, они медленно начали ворочаться. Сразу же Гуте резанул слух какой-то слишком ненатуральный, заливистый смех Аллочки. Гутиэра резко вскочила и, дабы не слышать сестрицу, на всю мощь врубила радио.