Ливень в графстве Регенплатц - Вера Анмут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Услышав странный звук, Берхард обернулся. Рыцарь Боргардт со стрелой в шее захлёбывался собственной кровью, а за ним в галоп нёсся вражеский воин, на ходу натягивая лук и пуская следующую стрелу. Берхард резко развернул коня, и стрела пролетела мимо. Всадник быстро приближался, прицеливая новую стрелу на тугом луке, и на этот раз кроме Берхарда остановить его было некому. Густава всё ещё мучила болезнь, а Гернот Боргардт, окончательно утратив жизненные силы, камнем повалился на землю. Усталый конь, освободившись от управления, остановился и потянул голову к траве. Берхард быстро оценил ситуацию, понял, что враг намерен преследовать и убивать, и тогда юноша вынул свой меч и, пришпорив коня, смело бросился навстречу неприятелю.
На закате воины ландграфа фон Регентропфа на пароме пересекли тихую Стиллфлусс и ступили на родную землю Регенплатц. Они вернулись с победой. Несмотря на поздний час, горожане примчались встречать победителей. Поторопилась приехать и ландграфиня. Пока она верхом на своей белоснежной лошади спускалась с холмов, её сердце отбивало ритм радости: тяжёлый день миновал, и супруг её вернулся живым и с победой. Он устал, он испачкан кровью и пылью, но он жив. Патриция ещё издали увидела, что Генрих шёл рядом с носилками, которые несли четверо рыцарей. На них наверняка погибший Берхард, Патриция в этом не сомневалась. Гернот Боргардт выполнил поручение. Не зря Ханна уверяла, что на её возлюбленного можно положиться.
Ханна ехала рядом с госпожой и так же пристально вглядывалась в каждую группу воинов, сходившую с парома на берег. Она искала Гернота. В душе её копошились недобрые предчувствия. Почему Гернот не вернулся раньше? Он должен был выполнить поручение и немедленно вернуться. Что задержало его? Может, Гернот не хотел, чтобы на него падало подозрение, и вернулся на поле битвы? Только бы не произошло ничего страшного, молила Ханна.
– Я уверенна, Ханна, – произнесла Патриция, – что на тех носилках, которые сопровождает Генрих, лежит бездыханное тело волчонка.
Ханна оторвалась от своих поисков любимого и взглянула на указанные носилки.
– А мне кажется, что человек на носилках жив, – высказала она. – Я вижу, он шевелит руками.
– О Ханна, не расстраивай меня.
– Извините, госпожа, но мне даже кажется, что это и не Берхард вовсе.
– У тебя совсем нет совести. Моя мечта едва родилась, как ты убиваешь её. Кто ж там тогда?
– Не разгляжу, госпожа. Скоро поближе подъедем, тогда и узнаем.
Когда приблизились, Патриция действительно убедилась, что Берхард не на носилках. Он живой и здоровый, шёл по правую руку от Генриха. За прошедшие четыре года Патриция отвыкла от постоянного присутствия в замке этого ненавистного ею мальчишки, и вот он снова прибыл мучить её, раздражать. Даже война не отправила его в ад. Ух, как обидно! Всё впустую. Рано Патриция радовалась, рано восхваляла усердие Гернота Боргардта. Скорее всего, он струсил.
Но где же Густав? Почему он не идёт подле отца? Патриция пристально вглядывалась в лица окружающих ландграфа рыцарей. Она четыре года не видела Густава и теперь боялась не узнать повзрослевшего сыночка.
– Любезная жена моя! – громко воскликнул Генрих, завидев приближающуюся супругу. – Как я рад, что ты вышла встречать меня!
– Как только мне сообщили о твоей победе и о твоём решении немедленно вернуться домой, я тут же покинула замок, дабы встретить тебя, муж мой.
Патриция сошла с лошади и поторопилась к мужу.
– Я целый день молила Бога, чтобы он сохранил жизнь тебе и твоим доблестным воинам, – с улыбкой молвила она, поклоном приветствуя супруга, – и чтоб помог вам покарать жестокого врага. Впрочем, об этом сегодня молились все жители Регенплатца.
– Эти молитвы услышаны. Благодарю вас за них, мои друзья! – крикнул толпе Генрих, и восторженные возгласы подданных были ответом ему. – Благодарю и тебя, дорогая Патриция, – и, подойдя к жене совсем близко, Генрих заключил её в объятия.
– Ах, что это? – вдруг воскликнула Патриция, и высвободившись из рук мужа, подбежала к носилкам. – Густав! Боже мой, Густав!
Охватившая её тревога перехватывала дыхания и не давала словам выйти наружу. На носилках и вправду лежал Густав. Нога его выше колена была перевязана пропитавшейся кровью материей, лицо бледно, однако на этом лице играла улыбка, и взгляд синих глаз был спокоен.
– Боже мой, ты ранен! – восклицала Патриция, склонившись над сыном.
– Не волнуйтесь так, матушка, – отвечал Густав, – рана пустяковая.
– Ты сражался!..
– Нам можно гордиться сыновьями, Патриция! – подошёл Генрих. – Они сражались с отвагою львов!
– Мы не могли стоять в стороне. – Густав приподнялся на носилках, опершись на локоть. – Вы гордитесь мною, мама?
Патриция с нежностью посмотрела на сына. Как он повзрослел, вырос, окреп – настоящий мужчина. И так храбр. Регенплатцу нужен именно такой правитель.
– Да, сынок, я горжусь тобой, – улыбнулась Патриция. – И все гордятся.
Генрих обвёл взглядом окружающую его большую толпу подданных и громко провозгласил:
– Враг побеждён! Герцог Штольценгер убит в бою, его сын трусливо бежал с остатком своего войска. Он больше никогда не решится ступить на наши земли. Много наших отважных воинов окончили жизнь в этой битве, но они погибли не зря! Благодаря им, мы сберегли наш мир, наше спокойствие, наше счастье! Завтра объявляю великий праздник во всём Регенплатце! В замке будет устроен большой пир, на который я приглашаю вас всех, друзья мои! Ворота замка распахнутся для всех без исключения!
И вновь под радостные крики в воздух полетели шапки людей. Любовь народа к своему государю была безгранична. Генрих обнял супругу, и они вместе продолжили путь. Патриция уже успокоилась, тяжёлый камень тревоги с сердца упал, и на лице появилась улыбка.
Тут к ландграфу приблизилась Ханна и с поклоном, борясь с волнением в голосе, проговорила:
– С победой вас, ваше сиятельство! Простите меня, что снова останавливаю вас, но причина тому мои переживания. Среди ваших солдат я никак не могу отыскать жениха моего, Гернота Боргардта. Прошу, успокойте меня, сказав, что с ним всё в порядке, что он просто ещё не переправился на этот берег.
– Рыцарь Боргардт столь силён и отважен, – сказала Патриция. – У меня нет никаких сомнений в том, что он вышел из боя живым.
Однако лицо ландграфа стало печальным.
– Увы, Ханна, но я не смогу тебя
