Серебряный медведь - Владислав Русанов

Сила! Благодатная, неизъяснимая, животворящая, дающая вечное блаженство, Сила струилась по его жилам.

А потом кольца раскаленного ветра сжались гигантским удавом…

Вспышка!

Сноп искр!

Горстка пепла, оседающего на покореженную пламенем мостовую.

Обитатели Верхнего города, имевшие счастье оказаться в ту ночь на достаточном удалении от дворца императора, в ужасе бежали, бросая все – деньги, драгоценности, вещи, предметы старины. Ими двигало одно лишь желание – оказаться как можно дальше от огненного ада. Трудно ожидать иного от человека, воочию увидевшего звериный лик Преисподней…

Мастер видел огненный смерч, взвившийся над Верхним городом.

Зрелище впечатляющее.

«Кто бы из колдунов ни устроил иллюминацию, – подумал сыщик, – не хотел бы я быть рядом с ним. Да и на расстоянии ближе чем сотня шагов, пожалуй, тоже… Это что же сейчас там творится? Каково Бригельму и гвардейцам? Да, натворили мы дел… Это осиное гнездо если разворошить, то мало никому не покажется»…

Он шел, держась в тени, отбрасываемой домами, по привычке оглядывался через каждый десяток шагов. Корд на поясе, метательные ножи в рукавах, на груди – перевязь с орионами. В эту ночь оружию тайного сыщика уже пришлось попробовать крови. На перекрестке Гончарной и Уклонной улиц на него налетела пара мародеров – они всегда вылезают, как грибы после дождя, в охваченном смутой городе, где бы этот город ни находился и в какие годы бунт ни проходил бы. Или не бунт, а, напротив, удар на упреждение оного. Уж если гвардейцы и примкнувшая к ним толпа убивают волшебников, занимающихся колдовством вопреки закону, отлавливает вольнодумцев, которые все до единого куплены Айшасой (кто ж этого не знает? Только совсем глухой и слепой), и прочих неблагонадежных граждан великой империи, то почему бы под шумок не ограбить ювелира или банкира?

Люди, живущие разбоем и воровством, тоже не дураки и выгоды не упустят. Другое дело, что на одинокого прохожего в серой потертой куртке и сапогах с мягкими голенищами они бросились зря. Совершили, можно сказать, большую глупость. Мастер прикончил их без всякой жалости.

Первый еще не успел ничего понять, как узкое лезвие метательного ножа уже воткнулось в ямочку между ключицами. Второй видел смерть приятеля, но повернуться и броситься наутек у него не хватило ума. А может, гордыня обуяла? Возомнил себя великим бойцом? Что ж, излишняя самоуверенность приводила в могилу и более умелых воинов. Невзрачный сыщик поднырнул под удар широкого ножа и вогнал корд нападающему снизу под грудину. Вытер лезвие об одежду убитого и ушел не оглядываясь.

Ни к чему терять время, когда впереди манит долгожданная встреча с дель Гуэллой.

Вот и знакомый дом. Ничем не примечательный – в Аксамале таких сотни. Запущенный, беспорядочно заросший неухоженными цветами палисадник. Забор из некрашеного штакетника кое-где покосился. Калитка скрипит несмазанными петлями.

Все правильно. Мастер столько лет приходил сюда с отчетами о выполненных заданиях…

Он оглянулся по сторонам и в один прыжок перемахнул невысокую ограду. Бесшумно скользя между кустами шиповника – колючими, к слову сказать, до невозможности, – приблизился к двери. Потемневшая от времени медная ручка молотка так и призывала – постучи! Но сыщик не пользовался ею, даже когда относился к т’Исельну дель Гуэлла как к непосредственному начальнику. Предпочитал стучать костяшками пальцев.

Мастер усмехнулся про себя – совершенной глупостью было бы предполагать, что условный стук не изменился с тех пор, как он узнал о предательстве главы тайного сыска, а т’Исельну, соответственно, стало известно, что он раскрыт. Хотя… Почему бы не попробовать этот путь? Великан Тер-Ахар, бывший телохранитель дель Гуэллы, услышав отличающийся от обусловленного стук, попросту притворился бы, что «никого нет дома». Поскребется незваный гость, поскребется да и уйдет восвояси. Но Тер-Ахар бросил хозяина. Ушел неизвестно куда. Новые охранники могут не обладать его навыками и умом. Кинутся выпроваживать гостя.

Нет… Мастер тряхнул головой. Нельзя превращать месть в обыденную драку. Неизвестные парни могут быть и не замешаны в дела господина т’Исельна. Зачем же их убивать? С другой стороны, схватки без шума не бывает. В своем умении бывший лучший сыщик Аксамалы не сомневался, но и против него может выйти боец высокого уровня. А дель Гуэлла, услышав шум, быстро смекнет, что к чему: он, конечно, предатель Отечества, но не дурак. И тогда ищи ветра в поле…

А вот забраться через окно второго этажа – это мысль.

Сыщик припомнил расположение комнат. Да, со второго этажа легко попасть в кабинет главы тайного сыска, минуя охрану. Точнее, раньше можно было попасть… Что сейчас ожидает его, неизвестно. Но рискнуть можно.

Цепляясь пальцами и носками сапог за неровности и выступы кладки, Мастер вскарабкался по стене. Не так уж и сложно, если честно.

Свет через ставни не пробивался – второй этаж у дель Гуэллы был нежилой. Архив с доносами, по большей части содержащими дутые обвинения и обычные соседские кляузы. А все мало-мальски ценное хранилось на первом этаже, в чулане между кабинетом т’Исельна и каморкой телохранителя.

Мастер осторожно, кончиком лезвия поддел крючок, распахнул ставень и скользнул внутрь.

Темнота. Запах пыли, старых бумаг и цвели – видно, крыша прохудилась и часть жалоб подмокла во время дождей.

И очень тихо.

Подозрительно тихо.

Не могли же они не слышать грохота в Верхнем городе? Криков толпы на улицах Нижнего? Должен ведь дель Гуэлла заинтересоваться и отправить хотя бы одного из охранников посмотреть, что да как.

Эх, хорошо бы так… Как говорится, твои слова, Мастер, да Триединому в уши. Возможно, тогда сумеем обойтись малой кровью.

Когда глаза привыкли к темноте, сыщик пошел к двери, обходя заваленный мятыми бумагами стеллаж и пюпитр.

За дверью начиналась винтовая лестница, уходившая вниз, к самому кабинету начальника тайного сыска. Насколько Мастер помнил, ступени не скрипели. За этим тщательно следили – визжащие звуки излишне раздражали благородного господина начальника.

Так… Здесь охраны нет. Уже повезло.

«Не слишком ли часто мне везет? Не к добру. Удача – подруга капризная. Еще подумает, что уделяет мне слишком много времени, и уйдет к другому».

Резная дверь, призванная защищать святая святых тайного сыска, оказалась полуоткрыта.

Ну, вот и кончилось везение!

Мастер вытащил корд и замер, прислушиваясь.

Тишина.

Мертвая, подозрительная тишина.

Неужели засада?

Сыщик затаил дыхание. Если о его приходе еще не знают, то прячущийся в комнате человек себя выдаст. Глубоким вздохом или зевком, подавленным в самом зародыше, а то и почесыванием укушенной ляжки – блохе ведь все равно: в засаде ты или на прогулке. Значит, стоит подождать. Триединый тому помогает, кто себя сам не обижает…