Горькая брусника - Наталья Медведская

– Кого ты вырастила, Зоя, – простонала Полина Андреевна.

Соседка, тяжело дыша, грузно опустилась на лавку, стоящую во дворе.

– Проклятая Феодора. Поля, это расплата за наши грехи.

Баба Поля подскочила к сидящей подруге и потрясла перед её носом крепко сжатыми кулаками.

– Она могла бы жить…

Баба Зоя сползла с лавки и бухнулась на колени перед подругой.

– Прости, Поля, прости…

Полина Андреевна с минуту смотрела на неё и стала поднимать.

– Спасибо, Господи! Света не покончила с собой, не взяла греха на душу. Господь, ты призвал её на небеса. Вставай, Зоя. Тебе горше. Коля сотворил такое зло…

Старушки, поддерживая друг друга, пошли в дом.

– Посиди во дворе, я быстро соберу вещи.

– Подожду тебя на улице. – Матвей направился к машине.

Я покидала вещи в сумку. Оглядела комнату. Надеюсь, ничего не забыла.

На кухне пахло валерьянкой. Баба Зоя выла в голос. У меня от этого жуткого звука волосы встали дыбом. Я откашлялась.

– Полина Андреевна, спасибо за всё. Я переезжаю на базу.

Хозяйка махнула рукой и принялась утешать подругу.

Через пятнадцать минут мы уже прибыли в «Серую сову». Хитрый Матвей не сказал мне, что в его домике две комнаты и кухня. Я даже испытала разочарование, когда он с видом фокусника открыл дверь в небольшую уютную комнату и сказал:

– Твоя комната – моя рядом. А здесь кухня, – он махнул рукой вправо. – Рядом ванная. Экскурсия окончена. Поторопись, тебя ждут. – И легонько подтолкнул в спину.

Я прошла в комнату, закрыла за собой дверь. С толикой разочарования, пришло облегчение, успею привыкнуть к мысли, что Ангел мой мужчина. Быстро приняла душ, переоделась в платье и вышла на улицу. Матвей сидел на скамейке возле домика не один. Компанию ему составила Оля.

– А я первая вас увидела, – сообщила она и ловко выдула розовый пузырь из жвачки. – Наши уже собрались на танцплощадке, только Эля и Сонька ещё прихорашиваются. А ты теперь будешь жить здесь?

Вопрос девочки вогнал меня в краску, и я сразу не нашлась, что ей ответить. На выручку пришёл Ангел.

– Конечно. Я буду за ней приглядывать, чтобы не сбежала из-под венца.

Оля разочарованно посмотрела на него и вздохнула:

– Хорошо бы подружки не узнали об этом до начала конкурса, а то им соревноваться неинтересно будет.

«Однако, – подумала я, – девочка неплохой психолог».

Наш конкурс прошел на ура. Мужчины аплодировали каждой конкурсантке так неистово, словно девушки были звездами эстрады. Каждая танцевала по два танца. Я объявляла номера и помогала им переодеваться за кулисами. Отсутствие настоящих навыков танца девушки компенсировали энтузиазмом и усердием. Голосование сделали анонимным. Как бы я не относилась к подругам, они танцевали лучше всех. Я слышала, как Эля подшучивает над Соней, и поняла: девушки играют, изображая из себя кукол из анекдота. Бог весть, зачем они это делали? Может, развлекались? Отдыхая таким образом от повседневности. Обе девушки набрали равное количество голосов. Ангел вручил им корону одну на двоих и поцеловал каждую в щеку. А потом к моему удивлению, Соня взяла микрофон и заявила:

– А теперь попросим нашу учительницу показать, как надо танцевать. Пусть это будет прощальным подарком всем нам. Завтра наша группа покидает это гостеприимное место. Просим.

Все захлопали. Я не стала ломаться. Благодаря зелью я чувствовала себя прекрасно. По просьбе туристов сплясала им цыганочку и ирландскую джигу. По-моему, такие громкие аплодисменты и свист сорвала впервые в жизни. Но самым большим подарком были сияющие глаза Матвея.

– Откуда ты взяла силы, после всего случившегося? У тебя внутри батарейка-энерджайзер стоит?

– Что-то вроде этого. Боюсь, её заряд вот-вот закончится, – хмыкнула я, ощущая усталость и боль в мышцах.

После прощального банкета, закончившегося далеко за полночь, мы отправились в свой домик.

– Устала? – спросил, обнимая меня за плечи.

Я кивнула, хотя, вряд ли он разглядел в темноте мой кивок.

– Один поцелуй на ночь, – прошептал Ангел на ухо.

Я с готовностью подняла голову и даже приподнялась на цыпочки. Его губы сначала дотронулись до моей щеки, а потом отыскали мои губы. Я не обращала внимания на боль, но и Матвей был очень нежен. Очнулись мы только, когда стали задыхаться.

– Давай сегодня не будем переделывать всё и сразу, – пошутила я голосом Тоси Кислициной из кинофильма «Девчата6».

Мы явно были с ним на одной волне потому, что он ответил, как главный герой этого фильма Илья:

– Какая ты ещё глупышка. – И выпустил меня из своих объятий.

***

Я проснулась от пения птиц за окном. Солировал соловей, ему вторили ещё несколько птах. На душе впервые за несколько дней было легко и радостно. Ажурная белая тюль на окне раскачивалась от лёгкого ветерка. Сквозь поникшие ветви березы, растущей за окном, в комнату пробивались солнечные лучи. На новом месте я заснула сразу, по-моему, голова не успела коснуться подушки, как я уже спала. Лежа в кровати, вспоминала прошедший вечер, слушала птиц и смотрела в окно на колыхающиеся ветви берез. И тут в душу, полную неги и безмятежности, ворвались воспоминания о сне.

Я стояла на поляне в ночном лесу. Роса на траве холодила босые ноги. Лунный дрожащий свет заливал окрестности. Словно чей-то нежный вздох, пронесся ветер и проник под шелковую рубашку. Я поежилась от сырости и осмотрелась вокруг. Ко мне приближались почти невидимые белёсые тени, они постепенно приобретали очертания девушек. Шесть неясных силуэтов, не касаясь травы, медленно скользили по воздуху. Страха не было, только любопытство. Я попыталась всмотреться в их призрачные лица.

– Светлана. – Её я узнала по фотографии в доме бабы Поли.

Девушка кивнула.

– Ирина. – Эту девушку мы с Сергеем нашли в Чёртовом урочище.

Я знала имена трех других девушек, их фото мне показал Егор Петрович, и произнесла наугад, показывая на хрупкую фигурку девушки с длинными белыми волосами:

– Ольга?

Призрак склонил голову.

Я перевела взгляд на другую фигуру, сквозь которую виднелся куст орешника.

– Елена?

Бледные губы девушки тронула улыбка.

Еще одну призрачную гостью я узнала по толстой длинной косе, перекинутой через плечо.

– Мария?

Эта незнакомка улыбнулась мне радостно. На её щеках заиграли ямочки. Оставалась одна неопознанная ночная гостья. Я уверенно назвала её, хотя не знала, как она выглядела при жизни.

– Марина. Тебя мы похоронили под именем моей сестры. Прости нас. Ты обиделась?