Проигравший - Илья Стогов

Стогов вытащил из кармана сигареты и щелкнул зажигалкой. Майор поморщился, но говорить ничего не стал.

– Извините, но начать мне придется с небольшой лекции по физике. Иначе тут не разберешься. Известно ли вам, товарищ майор, что все на свете состоит из атомов? Вот и хорошо, что известно. У каждого атома есть ядро, и есть вращающиеся вокруг ядра электроны. Все вместе – как маленькая батарейка: ядро – плюс, электроны вокруг ядра – минус. Поле между плюсом и минусом не позволяет атому развалиться на части. Вы ведь, наверное, помните это еще со школы, да?

Майор покрутил пальцами в воздухе. В том смысле, что черт его знает, насчет школы. Давно это было.

– Суть не в этом. А в том, что физиков всегда интересовало, что будет, если поменять у этой батарейки знаки? Если ядро сделать минусом, а электроны, которые вращаются вокруг, – плюсом? Теоретически это ведь вполне возможно. Для такого атома даже придумали особое название: «антивещество». Вот только в реальности его никто, конечно, не видел. Потому что расчеты показывали: одного-единственного атома антивещества достаточно, чтобы кирдык наступил для всей нашей вселенной.

– Как это «для всей вселенной»?

– По расчетам выходило, что, едва появившись в нашем мире, такой анти-атом тут же вызвал бы что-то вроде короткого замыкания. То есть он сразу уничтожил бы какой-нибудь обычный атом, а вместе они уничтожили бы уже два атома, а вместе с ними уже четыре, а дальше процесс было бы уже не остановить. Просто яркая вспышка – и на месте нашей вселенной нет вообще ничего. Уничтожена была бы не просто жизнь на Земле, или сама Земля, или, к примеру, целая галактика, а даже место, где располагался наш с вами мир. Понимаете?

Майор явно пытался представить себе всю эту картину, и то, что удавалось представить, явно ему не нравилось.

– И для этого достаточно всего одного атома?

– Да.

Майор еще немного над этим подумал.

– Ну да. Перспектива не очень. А какое отношение все это имеет к нашему тоннелю?

– До какого-то момента разговоры об антивеществе были чистой абстракцией. Но после войны в СССР появились собственные ядерные реакторы. И у физиков появился шанс все эти гипотезы проверить. Более того: в тысяча девятьсот пятьдесят первом задача создать бомбу из антивещества была поставлена перед главным советским физиком, лауреатом Сталинской премии, орденоносцем, академиком и прочая-прочая-прочая Игорем Курчатовым.

Тоннель, по которому они шли, все никак не мог кончиться. Висевшие вдоль стен тусклые лампочки давали совсем мало света.

– Они хотели создать бомбу? Даже не один атом, а целую бомбу?

– Все, кто имел отношение к проекту, пишут, что задача была поставлена именно такая.

– И на кого ее сбросить?

– В пятидесятых годах, наверное, уже на американцев. Хотя, может быть, для начала и на Европу.

– Охренели, что ли? Это же всем капец. Обеим воюющим сторонам.

– Вот и я об этом.

– Сделал он эту бомбу?

– Не так быстро. Прежде, чем мы продолжим, я хотел бы обратить ваше внимание на место, в котором мы находимся.

Стогов подошел поближе к стене тоннеля. В этом месте стенки были уже не бетонированными, а кирпичными. Он поковырял один из кирпичей пальцем. Тот оказался старым, трухлявым. Небольшой кусочек тут же отломился.

– Ну да, – сказал он. – Именно так я все себе и представлял.

Осипов с майором смотрели на него и не понимали.

Стогов улыбнулся:

– Добро пожаловать в сокровищницу ордена тамплиеров!

– Сокровищницу? А где же сокровища?

– Разве вы не видите? Прямо у вас перед глазами.

11

Он, похоже, ждал их. Они свернули последний раз и уперлись в бетонную стену. Дальше идти было некуда. Посреди тоннеля на небольшом ящике сидел Анатолий. Все тот же дорогой галстук и еще более дорогие часы. Все та же неторопливая уверенность в себе. Кроме него, во всем тоннеле не оставалось ни единого человека: и рабочие, и инженеры успели подняться наверх. Громадное, будто подземный город, и совершенно пустое пространство. Тусклые лампочки, гулко разносящиеся под сводами шаги. А он пристроился на пустом ящике и просто ждал, пока они втроем не подойдут поближе.

– Здравствуйте, – сказал майор. – А мы за вами.

– За мной?

Майор вытащил из кармана брюк металлические наручники.

– Сейчас я надену на вас эти браслеты и выведу из тоннеля наружу. А вы не вздумайте сопротивляться. Мне вовсе не хочется застрелить вас при попытке к бегству. Хотя, если придется стрелять, не промахнусь.

Анатолий даже не изменил позу. Все так же сидел, уперевшись краешком ягодиц в деревянный ящик, и снизу вверх смотрел на них троих.

– Может, объясните, на каком основании собираетесь меня арестовать? А то ведь потом устанете разговаривать с моими юристами. Знаете, сколько их в нашей строительной корпорации?

– Оснований у меня целая куча. Вы слышали, что застрелили священника?

– А при чем здесь я?

– Человек, который утверждал, будто вы влезли в его собор, застрелен, а вы ни при чем?

– У меня стопроцентное алиби. В момент убийства я подвозил вашего коллегу. Вот этого.

Он наконец поднялся на ноги, сделал шаг поближе и посмотрел Стогову прямо в глаза:

– Вы ведь это подтвердите, правда?

Стогов кивнул:

– Правда.

– Видите? У меня есть алиби, а у вас нет никаких доказательств. С какой стати я должен подставлять руки под ваши браслеты?

– Единственная нестыковка, – негромко проговорил Стогов, – состоит в том, зачем вы стали меня подвозить.

– Что?

– С чего вообще вы решили меня подвезти? Вам ведь не нужно было никуда уезжать. Никаких дел в том районе города у вас вроде как не было. Тем не менее вы дождались, пока я выйду из квартиры священника, и сами вызвались меня подбросить. А когда подбросили, тут же вернулись к стройплощадке и залезли в самый дальний конец тоннеля. Почему?

Анатолий молчал.

– Понятно, что вам нужен был кто-то, способный подтвердить: когда священника убивали, рядом вас не было. И сотрудник милиции годится для этого как нельзя лучше. Даже такой никудышный сотрудник, как я. Вам нужно было алиби, и вы получили алиби: посадили меня к себе в машину и долго кружными путями катали по городу. Но знаете что? Затея-то все равно оказалась дурацкой. Пока вы меня везли, я обратил внимание на штуку, которую иначе ни за что бы не заметил.

Анатолий все еще молчал.

– Даже не спросите, что за штука? Хорошо, я скажу сам. Пока мы ехали, я обратил внимание на то, как странно вы водите. Прежде чем повернуть налево, всем корпусом разворачиваетесь и смотрите в ту сторону правым глазом. Я попробовал понять, зачем нужны такие сложные телодвижения, и только тогда сообразил: вы просто ничего левым глазом не видите. Присмотрелся и обнаружил, что так и есть. Он ведь у вас стеклянный, этот левый глаз, да?