Она со мной - Джессика Кансоло

– Я знаю, почему ты злишься на меня, и хотела сказать, что все понимаю. Я бы тоже разозлилась на твоем месте. Я знаю, что могу все объяснить, но не понимаю, как это сделать. Я очень не хочу, чтобы это разрушило нашу дружбу и…

– О чем ты, черт возьми, говоришь? – спрашивает Эйден, прервав мой бессвязный бред.

– Ну, о том, что ты злишься из-за меня…

Эйден внезапно перебивает:

– Мир не крутится вокруг тебя, Амелия!

Его гнев застает меня врасплох.

– О. Ладно.

Эйден выглядит раздраженным и напряженным. Он не разговаривал со мной так с тех пор, как я столкнулась с ним в первый день в школе. Поняв намек – его нежелание видеть меня, – я делаю шаг назад. Хочу сбежать, пока не усугубила ситуацию, как это обычно и происходит.

– Прости, я тогда… Я просто…

Я поворачиваюсь, чтобы убежать, и слышу, как за мной захлопывается дверь. Не прошло и двух секунд после хлопка, как она снова открывается, и Эйден выкрикивает мое имя. Застыв на месте, я не поворачиваюсь к нему лицом. Не хочу показывать, какое влияние он на меня оказывает. Я чувствую его позади, но не оглядываюсь на него. Я просто не могу.

– Прости меня, – говорит Эйден искренне, в его голосе слышно поражение.

Он поворачивает меня лицом к себе, держа меня за руки. Он выглядит усталым. Он выглядит побежденным. Он выглядит разочарованным. Он выглядит… потерянным.

– Я не злюсь на тебя, – начинает Эйден. – Я просто вымещаю на тебе гнев. Ты этого не заслуживаешь.

– Все в порядке, Эйден. Ты знаешь, что я здесь, если тебе что-нибудь понадобится.

– Зайдешь?

Он отступает, жестом приглашая меня следовать за ним. Я захожу в его дом, и он закрывает за мной дверь. Я снимаю обувь. Эйден говорит мне, что вернется через секунду, и исчезает на лестнице.

Я молюсь, чтобы он надел футболку, но при этом не хочу этого. Да, думать было бы гораздо проще, будь Эйден в одежде, но, черт возьми, этот парень сделает даже самую сексуальную модель Армани! Мне нравится на него смотреть!

Он спускается через несколько секунд – к сожалению, в футболке, – и мы идем на кухню.

Я сажусь на высокий стул у барной стойки, а Эйден встает по другую сторону, напротив меня. На мгновение становится тихо. Каждый из нас просто смотрит друг на друга, не зная, с чего начать.

– Итак…

– Я просто… – говорим мы одновременно.

– Ты первый, – подбадриваю его я.

Эйден делает вдох.

– Помнишь, я говорил тебе, что в первый день нашего знакомства я выместил на тебе гнев, потому что узнал, что Грега могут освободить по УДО?

Я киваю.

– Сейчас я делаю то же самое.

– Ты имеешь в виду…

– Да. В субботу утром я узнал, что его выпустят через две недели.

Вот почему он прогулял школу и ни с кем не общался – у него есть дела поважнее.

– Проклятье. Мне так жаль, Эйден.

– У нас куча проблем. – Он обходит стойку и садится на стул рядом со мной.

– Я знаю, Эйден. – Хотя он никогда не говорил мне, что с ним жестоко обращались, это подразумевалось.

– Он вернется за близнецами, я уверен.

– Что? Почему?

Напряженный до предела Эйден запускает руки в волосы.

– Он ненавидит меня просто за то, что я есть. Он знает всю эту историю с Райаном и знает, что я ходатайствовал против его условно-досрочного освобождения. Он придет, а я не смогу ничего сделать, чтобы их защитить.

– Вот почему ты так разозлился, когда близнецы открыли дверь.

Он кивает, опираясь локтями на стойку и положив голову на руки.

– Эйден! – Меня прерывают, когда близнецы вбегают на кухню.

Эйден резко выпрямляется.

– Тайлер завел собаку! Можно нам пойти поиграть с ней? – спрашивает Джейсон, держа в руке телефон. Джексон с энтузиазмом кивает.

– Нет, – отвечает Эйден без объяснения причин. – Поиграйте на заднем дворе. Попросите Тайлера привести собаку к нам, если он захочет поиграть, но вам туда нельзя.

– Но Эйд…

– Нет. Идите на улицу. – Эйден прерывает Джейсона тоном, подразумевающим, что спорить больше не о чем.

Возбуждение близнецов заметно спадает, и они направляются к стеклянной раздвижной двери, ведущей на задний двор, с телефонами в руках.

Джейсон, выйдя на улицу, возобновляет разговор с Тайлером:

– Нет, я знаю, что ты не можешь прийти, но…

– И убедитесь, что двери закрыты! – кричит Эйден.

Джексон тотчас закрывает дверь.

Эйден напряжен, устал и, вероятно, чувствует, что проходит через все это в одиночку. У него нет никого, кто помог бы присмотреть за близнецами, и он защищает их, потому что не хочет, чтобы у них было такое же жестокое детство, какое пережил он сам.

– Мы все с тобой, Эйден. Не только я, но и Ноа, Мэйсон, Джулиан и остальные. Ты не один. Мы проследим, чтобы он не причинил им вреда…

– Ты не понимаешь! – говорит он громче, чем следовало, заставляя меня автоматически вздрогнуть. Его лицо сразу же становится виноватым.

– Помоги мне, – спокойно отвечаю я.

Эйден вздыхает, потирая одной рукой затылок.

– Грег законный опекун.

– Что? Я думала… – Я запнулась, не зная, что ответить Эйдену.

– Мама указала Грега в качестве их опекуна, пока мне не исполнится восемнадцать. Если бы Грег пробыл в тюрьме на пару недель дольше, я бы получил полную опеку.

Я хмурюсь, пытаясь выяснить все факты, прежде чем мы попытаемся найти решение.

– Кто технически имеет право опеки, пока Грег в тюрьме?

– Поскольку мне нет восемнадцати – Грег. Он может передать физическую опеку третьему лицу, что он и сделал со своей бывшей женой. Очевидно, раз мальчики живут со мной, решение не было исполнено, а у Паулы нет желания содержать парней, которые не имеют к ней никакого отношения.

Получается, близнецы должны жить с мамой Райана, ведь Эйдену еще нет восемнадцати лет. Формально Грег тоже имеет право опеки над Эйденом, поскольку ему семнадцать, то есть он несовершеннолетний в глазах штата.

– В январе тебе исполнится восемнадцать. Эти две недели мы можем держать близнецов подальше от Грега. Я сомневаюсь, что он попытается пойти законным путем, а если и попытается, то на обработку запроса уйдет немало времени. Мы справимся, Эйден. Он не приблизится к мальчикам.

Как бы я ни переживала за Эйдена, большая часть меня чувствует себя виноватой. Огромное, неотложное, жгучее чувство вины гложет меня изнутри. Я обещаю ему быть рядом, но одновременно знаю, что через несколько недель больше его не увижу.