Дорога в Аризону - Игорь Чебыкин

орудия убийства становятся все более совершенными и эффективными. Убивает даже то, что должно служить человеку. Электричество, например. Стало ли в мире благодаря научному прогрессу меньше несчастья, страданий, слез, крови? Нет, крови проливается все больше и больше… Как учитель, я, конечно, не подвергаю и не могу подвергать сомнению великую силу знаний, но, как человек верующий, я в то же время вынужден констатировать, что научно-технический прогресс — это дорога в ад, по которой человечество несется все быстрее и быстрее, пересаживаясь из одного автомобиля в другой, более скоростной и современный, из винтового самолета — в реактивный и так далее…". — "Но ведь благодаря прогрессу люди становятся мудрее! Это-то вы не станете отрицать?". — "Ты так думаешь? Возьмем, для примера, Сократа, Аристотеля, Спинозу, Ломоносова, других гениев, которые жили в те времена, когда не было телефонов, телевизоров, радио, электричества. Эти гении не имели ни малейшего представления о тех вещах, которые сегодня понятны ребенку. Но много ли сегодня найдется людей, которые были бы мудрее этих титанов прошлого? Пусть даже не мудрее, хотя бы образованнее — относительно своего времени? То-то и оно… А какие письма люди писали друг другу еще совсем недавно — в XIX веке, в начале XX-го?.. Каждое письмо — законченное литературное произведение! Сколько в них мыслей, чувства, красоты! Я говорю не только о письмах классиков — Гоголя, Толстого, Чехова, но и о письмах других людей, не литераторов, не гениев. Да, это были, как правило, знатные, образованные люди того времени, а не малограмотные или вовсе неграмотные рабочие и крестьяне. Но сегодня-то вроде как все грамотные, все образованные, а могут ли они писать такие письма? Хотят ли тратить на это свое время и силы? Мы сегодня не знаем и половины тех русских слов, что знали наши предки! А, может, знаем, но забыли, потому что перебиваемся в повседневной жизни крохами наших скудных словарных запасов, достаточных для того, чтобы купить сардельки в гастрономе или обсудить футбольный матч. А в переписке предпочитаем все больше открытки и телеграммы. Куцые тексты, куцые чувства, помертвение духа… И чего тогда, спрашивается, стоит этот самый научно-технический прогресс? Для чего он нужен?". — "Хотя бы для того, чтобы летать в космос, к другим звездам…". — "Люди, истинно верующие в Бога, поднимаются много выше космических кораблей". — "Ну а медицина? С ней как? Ведь благодаря достижениям медицины люди сегодня спокойно лечат те болезни, от которых раньше массово умирали". — "Сегодня медицина чаще лечит тех, кого искалечил так называемый научный прогресс… Вообще, Толя, я смотрю, ты — пытливый любознательный парень. Это хорошо. Наверняка, тебе не все ясно в жизни, наверняка, у тебя есть вопросы, ответы на которые ты хотел бы получить, но пока не можешь ни в школе, ни дома?". — "Если честно, то да, есть один вопрос… Я даже боюсь, что когда-нибудь свихнусь на этом вопросе. Шучу, Константин Евгеньевич. Но вопрос и вправду меня занимает. Вопрос такой. Вот мы живем на планете Земля, так? Земля входит в состав Солнечной системы. Солнечная система входит в состав галактики — Млечного Пути. Наша галактика — одна из миллионов или миллиардов галактик, из которых состоит Вселенная, так? А составной частью чего является сама Вселенная? Что находится за границами Вселенной? Пустота, вакуум? Но пустота — это ведь тоже что-то, она тоже где-то заканчивается и где-то начинается. А что находится там, где эта пустота заканчивается? Другая Вселенная? Третья? А что тогда находится ЗА ними? Ведь все имеет свои границы, должно иметь… Есть ли границы у космоса? Какую он имеет форму? Где его начало и конец? Вот что мне любопытно". — "Я понял. Да, глобальный вопрос тебя занимает, глобальнее некуда… Знаешь, Толя, есть вещи, которые не дано постичь самому проницательному человеческому разуму и самой всесильной науке. И то, о чем ты говоришь, — как раз такая вещь. Возможно, когда-нибудь человечество познает границы космоса, то есть, всего сущего. А, возможно, — никогда. Но ответ на твой вопрос есть уже сейчас. И всегда был. Этот ответ: Бог. Бог — начало и конец Вселенной. Или скопища Вселенных. Космоса. Бог — начало, потому что он — Создатель Вселенной, ее первоисточник, причина и закон ее существования. Бог — конец, потому что только Он может прекратить существование Вселенной. И в то же время Бог бесконечен, как сама Вселенная, ибо нет во Вселенной уголка, закутка, лазейки, на которую не распространялась бы воля Божья. Ему подвластен каждый микрон, каждая частица, каждый волосок". Географ замолчал. Умолк и Толик, хмуро теребя торчащий из угла скатерти, будто жало, кончик нитки. "Скажите, Константин Евгеньевич, — подал он, наконец, голос, — а вот этот ваш рай… Ну, куда люди после смерти попадают, праведники". — "Не люди, а души". — "Ну да, какая разница… Они же там вечно в этом раю будут жить, да? А вот в каком возрасте они там будут находиться? В том, в каком здесь, на земле умерли? Кто-то ведь умер стариком, а кто-то — в младенчестве, так? Получается, что в смысле райских перспектив лучше кони двинуть… извините, умереть в молодости. Ну, в 20, 30 от силы лет. А то какой резон в рай попадать, чтоб там потом вечно в старости прозябать? Или в раю будут специальные отделения для пенсионеров? Что-то вроде дома престарелых… Райского. А для маленьких — типа детсада. Так, что ли, Константин Евгеньевич?.. Или в раю всех к общему знаменателю приведут?". — "Рай — это вечная жизнь подле Господа. Ежеминутное, ежесекундное восприятие Его любви и света. Высшее счастье и высшая гармония. Какой же здесь может быть возраст? "Вечное" и "возраст" — это взаимоисключающие понятия. Рай неизмеримо выше всех наших земных условностей. Впрочем, как и что будет в раю — знает только Бог. Людям не дано этого знать. Узнают лишь те, кого Господь упокоит в Своих селениях небесных, кто на Страшном суде сумеет держать ответ перед Богом за дела свои земные… Ну, ладно, не серчай и не маши руками. Я вижу, что утомил тебя. Предлагаю закончить нашу богословскую дискуссию и обратиться к географии. Тем более, что поздно уже". — "И вот именно поэтому я с вашего, Константин Евгеньевич, позвонения позволю… тьфу, совсем зарапортовался!.. С вашего позволения позвоню домой. Предупрежу родителей, а то они там, поди, уже с ума сходят". — "Конечно! Надо было раньше мне сказать, а то я заговорился и не подумал об этом. Телефон — в прихожей. Как дозвонишься родителям, дай мне трубку: я хочу лично извиниться