Ирландская колдунья - Эми Фетцер

– Но королевский приказ…

– Я отлично помню, что приказал мне король Генрих, сэр Алек из Кента, – угрожающе процедил Реймонд. – И не нуждаюсь, чтобы мне напоминали об этом чересчур болтливые слуги!

– Как скажете, милорд, прошу меня простить! – Алек тут же пошел на попятную, гадая про себя, какая муха укусила лорда Антрима на этот раз. То ли он все еще злится из-за ярмарки невест, то ли случилось что-то еще?

– Прикажи седлать коней! – машинально произнес Реймонд, глядя куда-то ему за спину.

Алек и Николай тут же оглянулись, желая узнать, что так приковало его внимание.

И ни один из них не удивился, увидев Фиону.

– Клянусь честью, она настоящая красотка! – воскликнул Алек. – Как по-твоему, почему она до сих пор не замужем?

– Откуда мне знать? – буркнул Реймонд, стараясь не выдать охватившее его напряжение.

– Что за глупая выдумка это ее изгнание? Только дурак разбрасывается такими женщинами!

– Что до меня, так я бы не растерялся! – заметил Гаррик, откровенно раздевая ее взглядом.

Реймонд так глянул на своих сластолюбивых рыцарей, что те моментально умолкли.

Де Клеру с трудом верилось в то, что он видит перед собой ту самую страстную любовницу, что отвечала на его ласки с таким жаром там, наверху. Сейчас Фиона была живым олицетворением деловитости и распорядительности. Она успела собрать волосы в узел на затылке, а поверх платья повязала чистый передник. Окинув оценивающим взглядом накрытые к обеду столы, Фиона отправила служанок за недостающими блюдами, а двум пажам велела добавить еще один стол, чтобы за ним поместились все желающие. В эту минуту из кухни появилась Коллин с полным подносом в руках. Фиона отведала приготовленное ею кушанье и отозвалась о нем с такой похвалой, что повариха просияла от гордости. Еще один приказ – и в зал потянулась череда слуг, подававших обед. Все получалось споро и слаженно, словно пажи выполняли фигуры хорошо известного сложного танца. При этом Фиона умудрялась подбодрить каждого словом и ласковой улыбкой. Люди готовы были расшибиться в лепешку, угождая такой госпоже.

Истинной леди Гленн-Тейза.

Ярость полыхнула в его груди с новой силой, и Реймонд задумался, прикидывая, как бы ему наказать Фиону за ее двуличие.

– На твоем месте я бы не дулся на нее как мышь на крупу! – раздался у него за спиной вкрадчивый голос Йена. – Потом не оберешься хлопот!

– Ты веришь в то, что она колдунья? Йену стало смешно.

– Я знаю, что она колдунья!

– Расскажи, как именно она колдовала для тебя?

– Ну уж нет, я не дурак! Она же сотрет меня в порошок!

– Она не сможет причинить тебе зла. Она никому не может. Для нее это правило – святое.

– Да, конечно, зла она не причинит. Иначе бы не стала ждать столько лет, чтобы со мной расплатиться! Но мне что-то не хочется провести остаток дней в облике жабы или белки.

Реймонд уставился на ирландца как на сумасшедшего.

– В этом случае, – продолжал Йен как ни в чем не бывало, – мне вряд ли будет причинено прямое зло. Но как я буду отдавать приказы своим слугам? Боюсь, они быстро утратят ко мне всякое почтение! Ты ведь знаешь, как это бывает!

Реймонд очумело потряс головой. Ну что ж, по крайней мере Йен относится к своему помешательству со здоровым юмором. Он снова посмотрел на Фиону, и их взгляды встретились. Она не жалела слов, отвлекая его глупыми байками о колдовстве, и в то же время молчала о том, что была леди этого замка! Ноги сами подняли Реймонда с места и понесли к Фионе, но тут его окликнул Алек. Рыцарь явился доложить, что отряд готов. Де Клер оглянулся на Фиону, поглощенную хлопотами, о которых она могла бы даже не думать. Машинально отмахнулся от Алека и пошел к ней, чувствуя, как возрастает его волнение с каждым шагом.

Йен следил за тем, как люди расступаются перед Реймондом, пробирающимся к Фионе. Она стояла к де Клеру спиной, и все же Магуайр не сомневался: чародейка чувствует его приближение. Это было видно по ее напряженной позе и по тревожно блестевшим глазам. Фиона любила де Клера. И ирландец с горечью подумал о том, что когда-то имел глупость с презрением оттолкнуть этот дар судьбы. Они были молоды и беспечны, в их жилах бурлила горячая кровь, и хотя Йен был неравнодушен к Фионе, эта привязанность казалась ему ничем по сравнению с тем, что он чувствовал к Шивон.

Однако Шивон отвергла его, и он возжелал ее еще сильнее, хотя теперь Йен понимал, что виновато в этом было оскорбленное самолюбие, а не разбитое сердце. Черт побери, он был так слеп в своей мальчишеской ярости, что не заметил, в какое жуткое месиво превратил жизнь этих женщин – не говоря уже о своей собственной. Ведь когда появился Пендрагон, Йен вообразил, будто Шивон предпочтет его надменному англичанину. И снова обманулся. Правда, со временем все встало на свои места и они даже подружились с Пендрагоном, но это не умаляет его вины. Он оскорбил дружбу и доверие Шивон. Он унизил и отверг любовь Фионы. Проклятие, он слишком хорошо понимал чувства обеих женщин и знал, что Фиона права! Магуайру не дано испытать той любви, что навек связала Шивон и Гэлана и теперь зародилась между Фионой и де Клером. Это не на земле Гленн-Тейза лежит проклятие! Это на него, Йена Магуайра, боги наложили проклятие душевной слепоты!

Тем временем Реймонд оказался возле Фионы.

Он обратился к ней, намеренно подавив в себе все теплые чувства и сосредоточившись на мыслях о ее коварном обмане.

– Фиона!

– Они подождут и не будут начинать обед без тебя, де Клер, – заверила она, расставляя приборы на дополнительном столе. – Отдай приказ – и все будет так, как ты захочешь.

– Пусть начинают. Я еду на стройку.

– Ты не обязан передо мной отчитываться. – Чародейка что-то поправила на столе и снова отвернулась. – Точно так же, как и я…

– Нет, – отрезал он тоном, не предвещавшим ничего хорошего, – ты никуда не уйдешь! Ты останешься здесь до тех пор, пока я не вернусь. Нам нужно многое обсудить.

– Разве мы не все обсудили? – устало спросила она.

– А как насчет твоей дочери? – прошептал Реймонд ей на ухо.

Фиона охнула от неожиданности и отшатнулась.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

Она поспешила прочь, как будто не замечала, что Реймонд следует за ней по пятам. Наконец ему надоело гоняться за Фионой по всему залу. Он рывком подтащил ее к себе и спросил так, чтобы слышала она одна:

– Хочешь, я спрошу ее сам?

Как назло, именно в этот момент Шинид снова выскочила в главный зал. Фиона проводила девочку тревожным взглядом, а потом вырвала руку и устремила на де Клера пылающий яростный взор.

Она напомнила ему разъяренную львицу, вынужденную защищать своих детенышей. Реймонду оставалось лишь сожалеть о том, что сейчас нет возможности обсудить ту паутину лжи, что Фиона плела вокруг него все это время.