Вовлеченные в грех - Шерон Пейдж

— Да, моя дорогая.

— Ч-что он сказал?

Девон прошел через комнату, ориентируясь на ее встревоженный голос. С помощью трости он нащупал кровать и присел на краешек.

— Он сказал, что видел, как ты ударила Мадам, и что, перед тем как бежать за тобой, проверил у нее пульс. Пульса не было.

— Это неправда. Он сказал мне, что она осталась жива!

— Я не отдам тебя ему. — Война обострила его чувства, ему пришлось научиться распознавать блеф. Интуиция подсказывала ему, что мисс Беддингтон говорила правду. Да и как он мог не доверять Энн, помогавшей ему, помогавшей его сестре, только из-за одного слова такого мерзавца, как Тейлор.

— Как мне доказать, что я невиновна? У меня нет доказательств. Нет свидетеля, кроме Мика, который будет лгать.

Герцог обнял ее, но Энн не упала в его объятия. Она напряглась, как бывало прежде. Девон опустил руки. В конце концов, теперь он знал, что она никогда не была настоящей проституткой.

Ее арестуют и обвинят в убийстве. Как герцог, он обладает властью и влиянием. Но достаточно ли этого, чтобы спасти ее?

— У тебя есть свидетели. Девушки, которых ты спасла.

— Но они не знают, была ли Мадам жива в тот момент. Они в это время находились уже за окном.

— По крайней мере они могли бы доказать, что ты ударила хозяйку с целью защитить одну из них.

— Я не могу привезти их назад в Лондон, чтобы они обо всем рассказали. Это погубит их репутацию.

— Тебя могут повесить. Чтобы защитить их, ты станешь рисковать собственной жизнью?

— Да, — немного помолчав, прошептала Энн.

В эту минуту Девон откровенно восхищался ею, такого восхищения не вызывала у него ни одна из женщин.

— Единственный способ доказать твою невиновность — найти настоящего убийцу. Сэриз…, — Девон замолчал. — Какое имя ты предпочитаешь? Сэриз или Энн?

— Не знаю. Имя Сэриз я придумала. Энн меня звали всегда. — Какой глупой она была, когда надеялась отделаться от старого имени.

— Тогда я стану звать тебя Энн. Мне придется привыкать к этому имени.

Энн очень хотелось, чтобы он снова обнял ее. Несколькими минутами раньше она почувствовала напряжение, но только лишь потому, что думала о Мике и… о Себастьяне. А сейчас желание почувствовать его объятия стало непреодолимым.

Девон коснулся ладонями ее щек, и Энн увидела, что его губы совсем близко. На секунду Девон замер, они обменялись тяжелыми вздохами, и он отпрянул назад.

— Теперь, когда мне известна твоя история, я знаю, что ты приехала ко мне от отчаяния. Я никогда не заставлял силой и не принуждал женщину.

— Это не было принуждением. Ты никогда не заставлял меня. Я всегда хотела тебя. — В самом начале это было не совсем так. Она не хотела ни одного мужчину. Девона она рассматривала просто как благодетеля, но не как желанного мужчину. Энн охватила паника. Если он не захочет больше заниматься любовью с ней, он перестанет быть ее покровителем и у него не будет причины помогать ей.

Энн подвинулась к герцогу и положила руки ему на грудь.

— Я всегда хотела тебя. С самого первого мгновения, как только увидела, — прошептала она и нежно поцеловала грудь Девона. На нем были только льняная рубашка с распахнутым воротом и брюки. Губы Энн коснулись теплой кожи, и она стала покрывать ее поцелуями.

— Любовь моя, — Девон отодвинулся от нее, — мне невыносимо думать о том, что ты была в таком отчаянии, что продавала свое тело. Я даже думать не хочу о том, каково это. Ты должна ненавидеть мужчин, подобных мне.

— Это не так, — отчаянно прошептала Энн. — С тех самых пор, когда я в первый раз подошла к театру и ты сказал, что я заслуживаю лучшего, я… Ты мне понравился. Я не знала, кто ты, но твои слова остались в моем сердце, вместе с родительской любовью, и это помогало мне выживать.

Энн села на колени к герцогу, широко расставив ноги и оседлав его, и почувствовала под собой его твердую плоть. Слава Богу, он все еще хотел ее, так же как и она хотела его.

До этого момента герцог сдерживался, едва реагируя на ее действия. Теперь он запустил руку в ее волосы, приблизил к себе ее лицо и прижался к губам. Его поцелуй привел Энн в восторг. Его язык нетерпеливо раздвинул ее губы, проник внутрь, и Девон застонал от возбуждения. Нет, это не имело ни малейшего отношения к его обычным нежным и чувствительным поцелуям, это было совершенно иным! Поцелуй был головокружительным, оглушающим и изумительным. В нем крылось огненное желание, и Энн, сидя у него на коленях, почувствовала, как закружилась голова.

Правой рукой герцог безжалостно рванул лиф платья и со стоном припал губами к ее груди, которую теперь прикрывала только рубашка. Если его потрясающие, жадные поцелуи вызвали у Энн головокружение, то губы, сомкнувшиеся вокруг соска, заставили ее воспарить ввысь. Он ласкал их, облизывая и посасывая, до тех пор, пока Энн не превратилась в безвольную массу стонов и всхлипов, вырывавшихся из груди.

Герцог подхватил ее за талию, поднял с удивительной легкостью, положил на кровать и сам опустился на нее сверху.

Энн едва не взорвалась от желания. Они оба были полностью одеты, и она пыталась расстегнуть его брюки. Девон боролся с юбками, стараясь поднять их вверх, но ткань прочно застряла между их телами. Наконец Энн удалось, справившись с застежками, обхватить чуть вздрагивающими пальцами горячую твердую плоть. Она застонала, сгорая от желания, и герцог от наслаждения застонал в ответ.

Освободив юбки, он задрал их до талии Энн. Теперь властные сильные пальцы ласкали ее бедра, потом его рука проникла между бедер Энн и стала исследовать жаркое лоно, пока ее пальцы порхали вверх и вниз по его плоти, которая с каждым ее движением увеличивалась в размерах, и скоро Энн едва могла сомкнуть пальцы вокруг нее.

— Боже мой, — прошептала она, — какой ты большой.

Дрожащими руками они вместе направили восставшую плоть Девона в тело Энн. Он с глухим звериным рычанием соединился с ней, а она крепко обхватила его руками и ногами. Это было полное единение тел. Самый первый толчок его плоти заставил Энн вскрикнуть, потому что его плоть коснулась самой чувствительной точки ее лона. Девон хрипло рассмеялся, и они стали двигаться навстречу друг другу. Думать о том, чтобы доставить ему удовольствие, Энн не могла. Все, на что она была способна сейчас, так это смаковать каждое его восхитительное движение внутри собственного тела. Они двигались в едином ритме, то нараставшем, то вдруг замедлявшемся. Энн хотелось, чтобы в момент наивысшего наслаждения он вскрикнул в экстазе.

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — тяжело дыша, пробормотал герцог. — Я хочу, чтобы в самый восхитительный момент ты растаяла от наслаждения.

Энн едва не рассмеялась. Она еще крепче обняла его. Они оба хотели одного и того же — доставить друг другу удовольствие. Потом герцог приподнял бедра, быстрым движением плоти коснулся ее напряженного бутона и вошел в нее властно, почти грубо. Чистый непередаваемый восторг. Энн вскрикнула и услышала, как от такого же пронзительного наслаждения громко и хрипло крикнул Девон. Он выкрикнул ее имя: «Энн. Ангел мой».