Узнай меня - Юлия Кир

теплее и безопасней. Закрыл дверь на задвижку, и приложив палец к губам по обычаю обследовал комнату.

Иэнель наученная горьким опытом уже по привычке пошла в самый дальний угол за кровать и уселась на пол. За дверью слышались голоса. То ли кто-то съезжал то ли наоборот.

— Привяжу тебя ненадолго, выйду. Закажу еды, заплачу за комнату и вернусь, — шепнул ей на ухо, обдавая теплом дыхания, запахом дорожной пыли и мокрых перьев.

— Не задерживайся, — устало вздохнула она.

— Постараюсь.

Урмэд пошарил взглядом по стенам. Веревку от ошейника принцессы намотал на крюк для одежды, что был вбит у изголовья кровати. Руки стянул за спиной и примотал к ножкам кровати. Ноги тоже связал.

— Тебе удобно? Веревку сама затяни как надо.

Иэнель покрутила головой, проверяя натяжение.

— Нормально, — пожать плечами не получилось. Но вопрос в глазах Урмэд всё же увидел.

— Тут два наблюдателя. Они должны убедиться, что я обращаюсь с тобой как подобает даггеру, — прошелестел он ней на ухо, — Пока я не буду уверен, что всё в порядке, тебе придется терпеть неудобства.

Иэнель вздохнула.

— Я поняла. Не переживай.

Напоследок Урмэд подсунул ей подушку, прикрыв складками плаща.

— Спасибо, — в первый раз за этот день улыбнулась. Урмэд чувствовал, как она устала, но ничего поделать не мог. Сейчас распорядится о горячей воде, хоть маленькая, а радость. Главное, чтобы нужное увидели те, кто должен увидеть.

Оставшись одна, Иэнель слышала постоянную возню в коридоре и соседних комнатах. Что-то скреблось о стену, звенела посуда, иногда скрипела мебель. Приглушенные перегородками, глухо бубнили голоса. Она устала бояться, и вздрагивать от каждого шороха. Настал тот момент, когда усталость смазала страх, оставив тупое безразличие. Откинула голову на спинку кровати и прикрыла глаза.

Скрип двери, казалось, резанул по нервам и мгновенно вывел из дрёмы. Вздрогнула и вывернув шею, заглянула за спинку кровати у которой сидела. Ждала Урмэда, но это был не он.

В незакрытую дверь любопытно заглянул дайн. Низенький, какой-то плюгавенький с теряющимися чертами лица. В накинутой на плечи серой хламиде — то ли плащ, то ли мешок. Темные бегающие глазки ощупали комнату, цепко остановившись на ней. Мгновение они смотрели друг на друга.

Сколько мыслей пронеслось у нее, сколько вариантов действий! Если он наблюдатель, то как надо себя вести? Как поступают пленницы? Они просят помощи. А вдруг, это не он, тогда может произойти что угодно… Где же Урмэд?

— Помогите мне! — прошептала она на дайншине, стараясь вложить в голос всё отчаяние на которое была способна.

Дайн вздрогнул, попятился назад и плохо прикрыв дверь, исчез. Топот его ног затих на лестнице.

Иэнель разозлилась. Ну куда же пропал Урмэд?

Мимо двери всё время кто-то проходил, повергая ее то в безотчетный ужас, то почему-то злость. Наконец дверь вновь распахнулась. Она уже хотела накинуться с обвинениями, но прикусила язык. В проеме стояла служанка с подносом еды. Симпатичная дайнка с виду лет восемнадцати не больше. Светлая рубаха, темная юбка, не очень свежий передник. Рвано постриженная челка, за ушами две смешные косички. Если бы не пепельный цвет кожи, то ее можно было бы назвать красивой. Хотя…

Девушка вздрогнула, заметив ее, словно деревянная, прошла к столу поставила поднос, нервно звякнув тарелками.

Иэнель видела, как она слепо ставит посуду на стол, даже увидела пирожки под полотенцем и в животе голодно заурчало. Как засовывает поднос подмышку и разворачивается, чтобы выйти. Но… смотрит на нее, вновь на дверь, вновь на нее… Не выдерживает, хватает нож со стола и кидается к ней.

Поднос глухо падает на пол и Иэнель кажется, что сюда сейчас сбегутся все даггеры в округе.

Айна вскрикнула, хотела попятиться, загородиться руками, но руки связаны, а сидит она в углу. Не успела заклинанием сбросить веревки, как поняла, что девчонка начала их пилить тупым ножом.

— Не бойся, — шептала та, — Я тебе помогу…

— Уходи, пожалуйста! Он убьет и тебя и меня, — как могла на дайншине, объяснила Иэнель, — Ты не представляешь на что он способен.

— Как раз представляю, это же Бешеный. Он знаешь скольких убил! — девчонка округлила и так не маленькие глаза в которых плескался ужас вперемешку с отчаянием и безрассудной отвагой. У нее были странные глаза — как будто в зеленом чае растворилось небо — чуть раскосые с пушистыми черными ресницами.

Иэнель не знала то ли плакать, то ли смеяться. Готова была прибить обоих и эту дурёху и Урмэда, когда он явится.

— По коридору налево лестница для слуг. Она выведет на кухню, а из кухни есть дверь на улицу, если что, я попытаюсь задержать его, а ты беги! — тараторила девица

— Нет, оставь меня! Ты ничего не понимаешь!

Руки были уже свободны, Иэнель встряхнула ее за плечи. Девчонка уже резала веревку на ногах. И в это мгновение их накрыла тень.

— Порча личного имущества даггера карается смертной казнью (статья пятьдесят первая, пункт третий). Особенно это касается женщин (статья пятьдесят вторая, пункт первый), — мрачно произнес Урмэд.

Никто из них не услышал, как он вошел и закрыл дверь. Стоял над ними огромный, страшный, хмурый.

Обе синхронно подняли головы и застыли. Иэнель облегченно выдыхая, а девчонка неожиданно напряглась и молча, словно спущенная пружина, прыгнула на Урмэда.

Тот словно был готов к этому.

В руках девушки блеснул нож, но уже не кухонный. Тот остался лежать на полу перед Иэнель.

Урмэд ушел плавным кошачьим разворотом, влился в ее движение, чуть толкнул, сделал подсечку, и она оказалась на полу, придавленная его коленом и вывернутой рукой с ножом.

— Попалась птичка, — наклоняясь над девчонкой, грозно прорычал он.

Иэнель прижала руки к лицу и застонала от отчаяния. Хотела что-то сказать, но Урмэд приложил палец к губам.

Подмигнул.

Он аккуратно вынул оружие из рук девушки и осмотрев, засунул себе за пояс.

— Кто тебя послал?

Девчонка брыкнулась, но Урмэд вывернул сустав еще больше. Дайна всхлипнула, забористо выругалась, но на вопрос не ответила.

— Не хочешь по-хорошему? — фыркнул даггер.

— Да пошел ты, урод, — прошипела служанка. Она сейчас была похожа на домашнюю кошку, угодившую в лапы к черному льву.

Он ловко связал ей руки за спиной, придавил спину коленом и начал обыскивать. Планомерно и со знанием дела. Под тонкой льняной рубахой не оказалось ничего, но для острастки разорвал завязки у горла и снял с плеч.

Иэнель фыркнула и отвернулась.

Девчонка забилась рыбкой и покраснела. Это стало заметно по потемневшим щекам, как будто лепесток красной розы присыпали пеплом.

— Можешь делать со мной что хочешь, я ничего тебе не