Доллары царя Гороха - Дарья Донцова

– Не знаю, – пожала плечами Маня. – Может,попугай? Ну помнишь, как Яшка у дяди Миши ругался.

На меня совершенно некстати накатило воспоминание. Есть унас друг Миша Канторович, не слишком удачливый режиссер. Он считает себяПитером Штайном, поэтому берется ставить только классику, причем в основномтяготеет к древнегреческим трагедиям. Каждый раз его спектакли оказываютсяпровальными. Обычно на премьере бывает не больше десяти человек, в основномхалявщиков, получивших бесплатные контрамарки и надеющихся на дармовой банкетпосле действа. Более трех представлений ни одно Мишкино «шоу» не выдерживает.Один раз с ним вообще произошел анекдотический случай. Увидав во время одногоиз спектаклей, что из зала уходят люди, Мишка вылетел в холл и поймал за рукавочередного беглеца.

– Ну-ка, скажите мне, – начал трясти несчастногорежиссер, – что вам не понравилось?

– Все супер, – ответил перепуганный зритель.

– Пьеса скучная?

– Нет, нет.

– Музыка плохая?

– Что вы!

– Актеры уроды?

– Ни в коем случае.

– Костюмы негодные?

– Шикарные шмотки.

– Декорации мрачные?

– Просто здоровские.

– Тогда в чем же дело? – заорал Мишка.

Зритель осторожно вывернулся из его цепких пальцев, помялсяи с прямотой пионера заявил:

– Понимаете, все, кто смотрел пьесу, разбежались, а мнеодному в зале страшно.

Я всегда считала, что Мишке следует заниматься чем угодно,кроме режиссуры, но Канторович больше ничего не умеет и не хочет обучатьсядругой профессии. При этом добрый боженька послал Мишке любящую жену Софку,которая в отличие от недотепы-муженька весьма успешно занимается бизнесом. Софаумна, хитра, расчетлива, способна на риск, поэтому и ворочает миллионами. Этоона, а не корчащий из себя гения Миша, построила, отделала и обставилазагородный дом, купила роскошный джип и набила чулок золотишком. И еще онаспонсирует спектакли мужа.

После провала очередной эпопеи по пьесе Эврипида я бесцеремоннопоинтересовалась у Софы:

– Зачем ты вкладываешь деньги в эти спектакли?

– А, – отмахнулась госпожа Канторович, – невеликрасход, зато Мишка при деле. Иначе сядет дома и всех изведет. Считай, яоплачиваю собственное спокойствие.

Но потом Мишка решил поставить пьесу для детей почтисовременного автора, некоего Смитсона, жившего в девятнадцатом веке.Произведение было посвящено борьбе американских негров за независимость вовремена войны между Севером и Югом. Отчего Мишка решил, что современные детивалом повалят на подобную постановку, для меня осталось тайной. Мы были званына премьеру, а до этого оказались в курсе одной Мишкиной проблемы.

Действие спектакля в основном разворачивается на корабле,перевозившем невольников, один храбрый негр поднимает на судне восстание, ноего быстренько убивают плохие белые люди.

Для колорита режиссеру понадобился попугай, большой, яркий,не желто-зеленый «неразлучник», а здоровенная птица, каких дома держат редко.Сначала Канторович сунулся в зоопарк, но его там послали подальше, и тогда онпринялся обзванивать знакомых. К нам он обращался несколько раз, и я усталаповторять:

– У нас есть только собаки, кошки, хомяки, жабы и безумноеколичество родственников, можем без всякого ущерба для себя отдать какую-нибудьтроюродную бабушку, приехавшую в гости, но птиц никаких нет. Впрочем, если тебяэто устроит, велю Ивану отловить для тебя парочку ворон.

Но Мишка не успокаивался и продолжал позванивать, тупоспрашивая:

– Ну что, может, поищете попугая?

Отстал он от нас после того, как Маня предложила:

– Дядя Миша, хотите, я вам курицу раскрашу?

Вскоре мы пришли на премьеру и почти до самого концаспектакля зевали, деликатно прикрывая рот программкой. Как назло, места намзабронировали в первом ряду, и смыться по-тихому было неприлично.

Мишка таки раздобыл где-то ярко окрашенного попугая, и онспокойно сидел на имитации штурвала все два часа, пока тянулось действие.

Наконец наступила кульминация. За главным героем явилисьсолдаты, чтобы отвести его на расстрел. Мою душу, вопреки замыслу режиссера,затопило море счастья. Сейчас намазанный гуталином дядечка произнесет нудныймонолог, его «пристрелят», и все, можно бежать домой, мучения закончатся.

Свет в зале погас, по сцене заметался яркий круг отпрожектора. Главный герой, стоя на фоне декорации, изображающей бурное море,куда ему надлежало упасть после залпа, воздел руки вверх. В абсолютной тишине сего запястий с громким звоном упали цепи. Дзынь-дзынь, пролетело над готовымистартовать в гардероб зрителями! Дальше явно должна была прозвучать речьосужденного на смерть. Но тут вдруг ожил попугай. Услыхав звон, он разинулкрепкий изогнутый клюв и четким, хорошо поставленным голосом, с местечковымакцентом произнес: «Алло, тету Сару к телефону», а потом разразился нецензурнойтирадой.

Что случилось с публикой, я просто не способна описать. Людивыли от смеха, а когда на сцену спешно опустили занавес, разразилась такаяовация, что актеры даже перепугались.

Мишка не оценил шутку и рвался открутить не в меруговорливой птичке голову. Но Софа успокоила мужа и велела оставить попугая впокое. На следующем представлении он вновь повторил номер. К тому времени слухо необычном спектакле разлетелся по городу, и народ повалил в театр просторотами. Впервые в жизни Канторовичу удалось сделать кассовую постановку. А явсегда, когда речь заходит о попугаях, вспоминаю Яшу…

– Вот пришел узнать, не надо ли чего? – раздался голосКисы.

Я глянула в сторону дверного проема. В комнату входилстаричок. Учитывая катастрофу с лестницей, хозяин появился весьма кстати.

– Ой, что это? – спросил Киса. – Никак лесенкаобвалилась? Да вы не расстраивайтесь. Она давно шаталась, я на вас не в обиде,почините, и ладно.

Зайка вскочила на ноги. Выглядела она просто чудесно. Волосырастрепаны, косметика «стекла» с лица на кофточку, губы покрыты жуткого видаязвами. Вернее, это были проплешины, оставшиеся на тех местах, откуда гримерсодрал кожу, но не станешь же всем объяснять, в чем дело, издали же Заинькасмахивала на больную герпесом, да еще под ее левым глазом начал наливатьсяяркий синяк.

– Лестницу ему починить! – налетела Зая напопятившегося Кису. – Еще чего! Холодильник сломан, кран и унитаз тоже, теперьлестница! Ну-ка, немедленно отвечай, что это такое!