Хозяйка лабиринта - Кейт Аткинсон

По дороге к метро она снова прошла мимо лавки вязальных принадлежностей. Теперь в лавке было темно, а на витрине красовалось написанное от руки объявление: «Полная распродажа! Большие скидки! Ликвидация магазина!»

Когда Джульетта вернулась на Портленд-Плейс, в редакции школьных программ уже никого не было, но огромный корабль через дорогу сиял всеми огнями, мужественно продолжая плавание.

– Перри Гиббонс еще здесь? – спросила Джульетта на ресепшен в огромном вестибюле Дома вещания, больше похожем на храм.

Девушка заглянула в регистрационный журнал.

– Кажется, да, – неохотно сказала она.

У нее было сморщенное, как сухофрукт, лицо, будто выражающее глубокое неудовольствие по поводу всех посетителей разом.

Джульетта ждала, пока девица скажет что-нибудь еще. («Иногда молчание – самое сильное оружие».)

Девица сдалась:

– Он все еще в студии «Детского часа». Он вас ждет?

– Да. – (Конечно нет.)

Как ни уверяла Джульетта, что знает дорогу, к ней прикрепили мальчика-рассыльного, чтобы он отвел ее на третий этаж. Они ждали лифта рядом со статуей работы Гилла – сеятель разбрасывал семена под огромной мраморной плитой с высеченным золотыми буквами посвящением «храма Искусств и Муз». В Корпорации всегда держались квазирелигиозного духа. Дом вещания был посвящен «Всевышнему Богу», словно Господь благосклонно взирал сверху на передатчики. А вдруг это тоже только фасад?

Лифт пришел.

– Мисс? В какую вам студию?

Над дверью горела красная лампочка, и Джульетта бесшумно скользнула в смотровой отсек, расположенный высоко над студией. Кроме нее, там был только один человек, незнакомая женщина, которая приветствовала ее коротким кивком.

Внизу актеры читали по ролям – похоже, что-то из жизни рыцарей Круглого стола. Джульетта с удивлением увидела, что среди актеров был заклейменный позором Роджер Фэрбразер. Очевидно, здесь о его проступке не знали. Хотя, может быть, и знали – Джульетта заметила, что женщина, явно с опытом, зорко следила за происходящим, как ястреб, готовый спикировать на жертву. Джульетта предложила хищной женщине сигарету, и они некоторое время молча сидели и курили. Наконец всем детям, где бы они ни были, пожелали доброй ночи, и Джульетта спросила у женщины: «Перри?» Женщина пожала плечами и указала сигаретой вверх.

Джульетта вопросительно подняла бровь («Иногда молчание… и т. п.»), и женщина наконец заговорила:

– В музыкальной библиотеке.

– Спасибо.

Джульетта пошла по винтовой лестнице на четвертый этаж, хотя это было проще сказать, чем сделать. Дом вещания планировкой напоминал лабиринт, и очень часто сотрудники, выйдя из лифта или с лестничной площадки, попадали в неведомые земли. Сейчас Джульетта обнаружила, что стоит возле студии драматических передач на шестом этаже, сама не зная, как там очутилась.

– Вы не видели Перри Гиббонса? – спросила она у пробегающего мальчишки-рассыльного, но шел уже седьмой час, и все мысли мальчика были только о доме.

Еще одна пустая лестница повела ее дальше вверх. Девушки в сказках, а также девушки в лабиринтах всегда пренебрегают надлежащей осмотрительностью, подумала она. Здешний воздух казался мертвым, но Джульетте чудилось дальнее эхо. Там кто-то двигался или что-то двигалось… Шаги отдавались по каменным ступеням. «Та-та-та». Внезапный страх охватил ее, и она толкнула первую попавшуюся дверь и ринулась в коридор. «Смерть в Доме вещания». На редкость неудачный фильм. 1934 год. Режиссер Вэл Гилгуд, руководитель отдела драматических передач Би-би-си, сам сыграл главную роль. Во время передачи в прямом эфире задушили актера. Удачная идея для сюжета (Джульетта подумала о Роджере Фэрбразере), но исполнение чрезвычайно сырое, даже мокрое.

Пустой узкий коридор свивался бесконечной спиралью вокруг центрального стержня – студий. Джульетте уже начало казаться, что сейчас она увидит себя, идущую в другую сторону. «Та-та-та». Что это – стук башмаков? Неужели трость? Орехового дерева, с серебряным набалдашником? «Та-та-та». Звук приближался и становился настойчивей.

Джульетта попала на другую лестницу и вдруг очутилась у Оркестрового зала на самом верху здания. «Тата-та». Еще ближе. Что-то страшное грядет[50]. «К сожалению, ее необходимо прикончить».

Над дверью Оркестрового зала красный свет не горел, и Джульетта вошла, тихо прикрыв за собой дверь. Зал звукоизолирован, так что, даже если за Джульеттой кто-то гонится, он ее не услышит. Конечно, ее криков тоже никто не услышит. Окончательно ударившись в панику, она принялась расстегивать сумочку и как раз положила дрожащую руку на рукоятку маленького маузера, когда массивную дверь студии толкнули снаружи. Дверь отворялась медленно, со скрипом, словно тоже была плохим актером в дешевом детективе.

– Мисс Армстронг! Джульетта! Что-то случилось?

Перри! Джульетту охватило неожиданное всеобъемлющее облегчение. Слава богу, что она не успела достать пистолет. Перри подумал бы, что она совсем рехнулась. Ей не хотелось бы, чтобы он о ней так думал. Оказывается, она даже после всего, что было, по-прежнему дорожит его мнением.

– Джульетта! – Он взял ее за обе руки. – Сколько лет, сколько зим! Я слышал, что вы вернулись в Лондон. Как я рад вас видеть!

Черт побери, подумала она, с каких это пор он идет на физический контакт? Он, кажется, в самом деле рад ее видеть – она чувствовала тепло в его обаятельной улыбке. Он был ранен, сломан, но теперь, кажется, исцелился.

– Вы заблудились?

– Немножко, – призналась она.

– Очень понимаю. Это здание – просто кошмар, – засмеялся он. – Я здесь постоянно теряюсь. Вы меня искали?

Они вместе пошли к лифту. В присутствии Перри коридоры и лестницы стали безопасными. И все же. «Та-та-та». Джульетта нервно огляделась. Может, она и правда рехнулась.

– Вы слышали?

Перри молча показал в конец коридора, где двигался человек с белой тросточкой в руке, выстукивая ею по стене. Он подошел ближе, и даже сквозь темные очки стали видны непрозрачные, белые глаза.

– Вам помочь? – спросил Перри, осторожно тронув его за локоть.

– Нет, спасибо, я справлюсь, – резковато сказал мужчина.

Он миновал их и пошел дальше, постукивая.

– Его сбили над Руром, и самолет загорелся, – тихо сказал Перри. – Бедняга. Он играет в «Дневнике миссис Дейл».

Перри повел ее в «Мирабель». Они ели Raie au Beurre Noisette и Tarte aux Pruneaux[51]. Под целую бутылку бургундского. Перри был в сшитом на заказ костюме-тройке в тонкую полоску, дорогом и очень хорошо сидящем. Выглядел он прекрасно. Зрелость ему шла. Я могла бы выйти замуж за этого человека, подумала Джульетта, когда они чокнулись. Тогда я бы, по крайней мере, хорошо питалась. Хотя это «по крайней мере» – очень большая оговорка.