Жак де Моле. Великий магистр ордена тамплиеров - Ален Демурже

Тем не менее свидетель не мог целиком выдумать эту историю с письмами (к тому же факты были недавними, и провала в памяти заподозрить нельзя). Но, должно быть, произошла путаница. В показании папской комиссии от 27 ноября 1309 г. Понсар де Жизи называет четырех предателей, с заявлений которых, по его мнению, и начались неприятности у Храма: это Гильом Робер — монах, Эскьё де Флуарак де Биттерис [из Безье] — помощник приора Монфокона, Бернар Пеле — приор Ма-д'Ажен и Жерар де Буазоль — рыцарь, приехавший в Жизор.[502] Не связано ли как-то это утверждение с гасконскими рыцарями, упомянутыми выше?[503] К этому я вернусь. Как бы то ни было, историк не может, опираясь на этот текст, утверждать, что Жак де Моле был введен в курс событий — вскоре после приезда (подчеркиваю) — таким способом.

Конечно, были и другие возможности информировать великого магистра. Так, Рауль де Жизи (не путать с Пон-саром де Жизи) якобы исповедовался в заблуждениях ордена Храма (то есть в его гнусностях) перед одним братом-миноритом в Лионе (опять Лион!), где находился незадолго до задержания тамплиеров, «прежде, нежели услышал об этом» (sic).[504] Через недолгое время он якобы встретил Гуго де Перо, опять-таки близ Лиона, и попросил применить какое-нибудь средство против этих заблуждений. Гуго де Перо якобы ответил, «что ожидает приезда великого магистра, каковой должен прибыть из-за моря, и поклялся […], что, если оный магистр не пожелает искоренить означенные злоупотребления, это сделает он…» У свидетеля опять же проблемы с памятью: «незадолго до задержания тамплиеров» соответствует у него, таким образом, 1306 году, когда великий магистр еще не приехал с Кипра!

Наконец, известно, что папа был в курсе этих слухов с конца 1305 г.; а ведь при нем находился тамплиер-кубикулярий (спальник). Можно ли поверить, что последний ничего не знал? Можно ли поверить, что Жак де Моле с ним не встретился?

Известно, откуда исходили эти слухи, известно, когда они зародились и кто их распространял. Есть два рассказа, отчасти выдуманных, — флорентийского хрониста Виллани и Амори Ожье, клирика из Безье, автора жизнеописания Климента V.[505] Согласно первому, тамплиер, заключенный в королевском замке, приор Монфокона в Тулузской области,[506] рассказал флорентийцу Ноффо Деи, сидящему вместе с ним, о заблуждениях и пороках тамплиеров; впоследствии Ноффо Деи разгласил эти сведения.[507] Согласно второму, горожанин из Безье, Эскьё (или Секен) де Флуарак, был посажен в заточение вместе с тамплиером-ренегатом; они исповедовались друг другу, и тамплиер якобы изобличил перед Эскьё заблуждения против Бога и единства веры, которые совершались в ордене, и сообщил, «что при вступлении в его орден и позже его члены предавались многим порокам». Эскьё, увидев в этом счастливую возможность выбраться из тюрьмы, якобы добился от своих стражников, чтобы они привели его к королю, и все ему рассказал.[508]

Как согласовать эти данные с показанием Понсара де Жизи, упомянувшего «Эскиуса де Флуарака де Битте-риса, помощника приора Монфокона» среди доносчиков на орден Храма, а также со свидетельством магистра переправы в Марселе, помещающего источник слухов в Гаскони и возлагающего на гасконцев ответственность за доносы на Храм?

На самом деле Эскьё де Флуарак (или Флуаран) де Биттерис действительно существовал; но он не был тамплиером и не мог быть приором Монфокона в Тулузской области, потому что в Тулузской области нет Монфокона. Зато приорат Монфокон, подчиненный Сен-Марсьялю в Лиможе, был в Перигоре (Дордонь, кантон Лафорс).[509] Ничто не мешало нашему Эскьё де Флуараку де Биттерису быть приором этого Монфокона. Действительно, Эскьё де Флуарак мог быть выходцем из Аженской области: место «De Bitteris», Безье, есть в районе Лаплюм, и известен род де Биттерис, из которого вышел один аженский каноник. Название «Флуарак» носит и квартал в Ажене. А ведь, с другой стороны, известно, что Бернар Пеле, другое лицо, упомянутое Понсаром де Жизи, на самом деле был клириком из этой области, который служил английским королям и герцогу Гиени (другое название Гаскони); он ездил в Лондон к Эдуарду И, чтобы осведомить его о том, что он знал о тамплиерах и ходивших о них слухах. Слухах, которые, как подтвердил король Англии в письме к королю Франции, зародились в Аженской области.[510]

Был ли Эскьё де Флуарак уроженцем Безье в Лангедоке или Безье в Аженской области, не суть важно, равно как и способ, которым он получил информацию. Потому что — и это он пишет сам в письме королю Арагона Хайме II в начале 1308 г., — все дело начал он. И этому надо поверить. В этом письме он напоминает королю Хайме II, что ездил к нему в Лериду в начале 1305 г., чтобы уведомить о том, что он узнал об ордене Храма. Король Арагона сделал вид, что не верит ему, но якобы заявил: если тот докажет свои слова, он даст ему денег и обеспечит его рентой. И в самом деле, когда дело приняло известные масштабы, Эскьё (и это цель его письма) потребовал от арагонского короля выполнить обещание.[511]

Таким образом, Эскьё де Флуарак изложил свои откровения королю Франции, который поступил как всегда: выслушал, не говоря ни слова и, несомненно, не слишком веря, а потом поручил Гильому де Ногаре разобраться, в чем дело.[512] Король уведомил Климента V, с которым встретился на церемониях по случаю коронации последнего в Лионе в ноябре 1305 года. Гильом де Ногаре, не теряя времени, начал свое расследование: опросил тамплиеров, вышедших и изгнанных из ордена, внедрил в орден шпионов, пополняя досье и еще несомненно не зная, зачем оно понадобится, но в уверенности, что однажды оно пригодится.