Ганнибал. Один против Рима - Гарольд Лэмб

Сципион вел себя так, будто перемирие продолжалось, — отправил срочную рекомендацию в Рим, чтобы там охраняли карфагенян от нападок толпы. С наступлением весны не за горами была благоприятная погода для мореплавания и приезд Нерона с новым легионом. Масинисса все еще находился далеко на западе, где брал в свои руки все новые города на территории Сифакса. Курьеры из Кирты принесли зловещий слух о том, что сыновья Сифакса собирают конницу, чтобы присоединиться к Ганнибалу. Где-то в глубине континента, по сведениям Сципиона, объединялись карфагенские армии — остатки армии Магона с рекрутами Ганнона из Карфагена и ветеранами Ганнибала.

Несомненно, как сделал вывод Сципион, Ганнибал, не теряя времени, начнет формировать из этих контингентов новую армию.

В один из ранних весенних дней (точная дата неизвестна) Сципион решил больше не ждать. Он рано атаковал в предыдущем году мобилизационный центр карфагенян на Великих Равнинах и, кажется, боялся дать Ганнибалу больше времени на организацию армии. Каковы бы ни были его соображения, но он вывел все надежные войска с рубежей Утики и пошел маршем вверх по реке Баграда, удаляясь от своей базы и поддержки с моря. Он шел без лучшей части своей кавалерии — нумидийцев. Каждый день он посылал с конными гонцами на запад требования к Масиниссе, чтобы тот явился. Он продвигался на юго-запад, следуя вдоль реки столько времени, сколько мог, сжигая деревни, уничтожая урожаи и угоняя колонны связанных веревкой плененных жителей с некогда процветающих карфагенских земель.

Такое опустошение заставило жителей деревень, расположенных вдоль реки, срочно отправить гонцов в зимний лагерь Ганнибала у Хадрумета, чтобы попросить своего покровителя скорее защитить их.

Совет Карфагена тоже торопил его выступить против Сципиона.

Ганнибал ответил посланникам:

— Я лучше вас знаю, что мне делать.

Но они ушли от него, узнав о марше Сципиона и о том факте, что у римлян не было пока нумидийской конницы. Судя по всему, Ганнибал еще не был готов выступить. Однако он немедленно сделал это.

Огромный лагерь был расформирован. Вооруженные люди высыпали из хижин на побережье. Лигурийцы, галлы, балеарцы, бруттийцы и карфагеняне длинными колоннами поспешно потянулись на запад, из-под прикрытия прибрежных кряжей на равнины. Стареющий Ганнон вел свою вновь набранную кавалерию. Отряд в 2000 нумидийцев следовал за одним из правителей, верных Сифаксу. 80 слонов брели по дороге.

Груза было немного, поэтому Ганнибал двигался на большой скорости, чтобы перехватить и застать врасплох Сципиона, пока к нему еще не присоединился Масинисса. С ним шло 37 000 человек, которые еще не были спаяны в армию.

По иронии судьбы Ганнибал приближался к стране, которую видел только девятилетним ребенком, в то время как римляне двигались по территории, которая была уже им знакома.

Битва при Заме

Бросим на мгновение взгляд на этих двух соперников, поскольку история не знает другой такой пары людей, находящихся в оппозиции друг другу. Ганнибал — специалист в области стратегии. Наиболее опасен он на выбранном им поле, где тут же использует все преимущества рельефа. Он умеет, как никто, направить свои лучшие ударные силы на слабый участок в распоряжении противника. Нельзя предвидеть, где это может произойти, если Ганнибал имеет возможность выбирать поле битвы. До сих пор сокрушительный удар обычно исходил со стороны его испанско-африканской конницы, но ее больше нет с ним.

Сципион тоже отличается тщательностью в подготовке, хотя он дерзок в своих действиях. Он опирается на одну тактику, атакуя сходящимися линиями строя своих легионов, которые он с поразительным умением перемещает, когда начинается битва. Он полностью доверяет своим дисциплинированным легионерам, а они ему. Он может иметь, а может и не иметь более сильную конницу, чем у его неприятеля.

Оба, и Ганнибал и Сципион, понимают, в отличие от большинства других полководцев, что война имеет только одну цель — установление подлинного мира.

Южная равнина все еще была зеленой после зимних дождей. Вероятно, Сципион получил первое предупреждение о приближении Ганнибала от карфагенских шпионов. Они были пойманы на территории римского лагеря вблизи деревни Нараггара. Говорят, что после допроса переодетых карфагенян Сципион велел провести их через весь лагерь, чтобы они могли увидеть все, что хотели, или то, что он хотел, чтобы они увидели. Потом, неожиданно, он отпустил их с тем, чтобы они вернулись в карфагенский лагерь, расположенный вблизи деревни Зама.

Узнав, что Ганнибал был замечен на марше, Сципион повел свои колонны на восток. Он шел навстречу своему врагу, пока не переправился через небольшую речушку, еще не пересохшую от летней жары. (Точное место никогда не было названо.) Здесь, к своему удивлению, он встретился с посланцем Ганнибала, который сказал, что Ганнибал хочет договориться с ним лично о перемирии.

Теперь Сципион не знал, где ждет карфагенская армия. Он решил, что, судя по всему, Ганнибал больше не надеялся напасть неожиданно на его колонну, находящуюся на марше, как это было у Тразименского озера. Его римляне тем не менее находились в шести днях марша от своей базы. Нигде не было видно никаких холмов, за которыми можно было бы укрыться. Без поддержки сильной конницы его легионам могло прийтись несладко на равнинах, к которым он их вел.

Пока Сципион размышлял, он заметил захватывающее зрелище. С запада верхом на коне приближался Масинисса, сверкая новыми знаками отличия, а за ним — туча всадников, занимавшая всю равнину. Их было 6000, а за ними шли 4000 пехотинцев, что уже не имело большого значения. Сципиону с трудом, но удалось соединиться с Масиниссой до того, как произойдет его встреча с Ганнибалом. Теперь у него была более сильная конница, чем у его врага.

Вследствие этого он отпустил посланца карфагенянина, ответив, что встретится с Ганнибалом.

Лагерь можно было безбоязненно оставить под присмотром Лелия и Масиниссы.

Их встреча была описана Полибием, который, спустя два поколения, служил семье Сципиона. Из карфагенского лагеря, который находился в низине с другой стороны долины, выехал верхом Ганнибал в сопровождении конного эскорта. Оставив эскорт позади, он спешился и подошел в сопровождении переводчика. Сципион, со своей стороны, сделал то же самое, тоже взяв переводчика. Хотя оба они свободно говорили по-гречески, а Ганнибал понимал латынь, они воспользовались возможностью иметь время на обдумывание, пока толмачи повторяли их слова, и, кроме того, заручились на всякий случай свидетелями.

Они встретились молча. Ганнибал был старше и выше. Его тронутое морщинами загорелое лицо было закутано головным платком, закрывающим седеющие волосы. Он слегка повернул голову, чтобы видеть здоровым глазом. Сципион стоял с непокрытой головой, держа шлем в руке. Он был сдержанно напряжен. Его красивое лицо ничего не выражало. Кроме креста на шлеме и золотой инкрустации на кирасах, он не носил никаких знаков отличия, и его не сопровождали ликторы.

После долгой паузы Ганнибал заговорил и подождал перевод.