Черная кровь - Лорел Гамильтон

— Я и не жду, что вы поймете, я просто хочу, чтобы вы вышли, чтобы мы смогли…

Вереница слов пролетела у меня в голове: продолжить разговор, закончить, доделать то, что начали, — но ни одно не подходило.

Джейсон закончил фразу за меня:

— Есть вещи, которые нам нужно успеть сделать, и выглядят они не менее загадочно, чем вот это. Вам стоило бы увидеть себя со стороны: бледные, потрясенные, напуганные. Похоже, еще чуть-чуть и вы убежите отсюда в панике.

— Это не честно, — возразил Шадвелл. — Мы понятия не имели, что тут может происходить.

— Теперь вы видите, — сказала я, все еще лежа на полу. — Выметайтесь, просто уходите.

Шадвелл облизнул губы и посмотрел на Роу. Роу пожал плечами.

— Я думаю, что мы должны предоставить… маршалу немного личного пространства, как она и просит, — сказал Чак. Я задумалась, что он собирался сказать изначально вместо «маршал»? Лучше не знать.

Я почти ждала, что мужчины начнут спорить и возражать, что они не подчиняются Чаку, но они не начали. Думаю, они мечтали убраться из комнаты. Иногда бывает неуютно, когда кругом творится что-то необъяснимое.

Шадвелл кивнул и убрал пистолет в кобуру. Роу заколебался, уставившись на вертигра, но под твердым взглядом Шадвелла тоже убрал свой пистолет. Ему это не нравилось, но он подчинился. Выправка, вот что удержит вас от неприятностей и порадует вашего начальника.

— Мы будем снаружи, — сказал Шадвелл, — но мы пост мы не оставим.

Роу добавил:

— Как мы узнаем, что у вас проблемы? Я о крике… мы и правда думали, что что-то не так. Что вы подверглись нападению.

— Мне очень жаль, — ответила я, — я постараюсь быть потише.

Вертигр двинулся по мне, будто волной стек вниз. Его хвост поднялся и задергался, и затем изогнулся за спину вокруг вполне человеческих ягодиц.

Он повернулся и выдал мужчинам взгляд, очень двоякий. Его голос поднялся низким рыком:

— Я буду хорошим.

Роу тяжело сглотнул и слегка побледнел. Он только кивнул и попятился к двери. Шадвелл последовал за ним, стараясь не оглядываться. Чак был замыкающим. Он заколебался, придерживая дверь.

— Я не думал, что вы были знакомы с нашими танцорами до сегодняшнего вечера, маршал Блейк.

— Не была, — подтвердила я.

Он посмотрел на тигра, лежавшего на мне.

— А вы всегда так быстро находите общий язык?

Что я могла на это сказать?

— Иногда.

Он кивнул.

— Иногда, — повторил он и покачал головой. — Продолжайте «дружиться», Блейк. Я оставлю Шадвелла и Роу на дверях. Хотя мне кажется, что вы правы. Если угроза вампира и существует, надеюсь, он выберет ваше окно, мистер Шуйлер. Ничего личного, но я не думаю, что он сможет пережить эту встречу, скорее он отступит.

Джейсон и я одновременно сказали:

— Нет.

Мы посмотрели друг на друга, и он подошел ко мне, а я добавила:

— Он не появится.

— Где-то там большой страшный вампир? — спросил Криспин.

— Возможно, — ответила я.

— О, прекрасный поворот, — заметил вертигр, — мы сможем поиграть с ним.

Чак покачал снова головой и закрыл за собой дверь, спокойно, но решительно.

Вертигр вздохнул и внезапно как-то потяжелел, будто напряжение покинуло его.

— С людьми всегда так тяжело, — сказал он своим урчащим голосом.

— Слезай, — скомандовала я и добавила, — пожалуйста.

Он спас меня, спас, но все еще оставался тяжелым.

Он полу скатился, полу отодвинулся от меня, сгрудившись рядом со мной. Он моргал своими странно-голубыми глазами на меня.

— Прости, что сделала тебе больно, — сказала я.

Он улыбнулся, и что это была за улыбка, оскал зубов, которые, вероятно, могли разорвать мне горло, но, тем не менее, он улыбался. Опыт работы с полицией над делами о серийных убийцах научил меня, что и у людей бывают зубы. Я познала о людях такое, чего знать не пожелала бы никогда. Это делало меня такой спокойной в обществе «монстров», потому что я знала — копни в нас поглубже, и выяснится, что все мы монстры.

— Ты борешься со своим тигром. Если бы ты просто отдала его мне, ни тебе, ни мне больно бы не было.

Должно быть, что-то отразилось на моем лице, потому что он посмотрел на меня с любопытством, заинтересованностью.

— Ты этого не знала, — заключил он.

— Я знаю, что если оборотень сопротивляется своему зверю, превращение получается более болезненное, мне так кажется, ведь сама я никогда не перекидывалась.

— Ты такое уже делал для кого-то, — заметил Джейсон.

— Конечно, я умею это делать. Я взрослый самец своего клана. Так мы оберегаем наших беременных женщин от выкидыша.

Мы с Джейсоном оба уставились на него.

— Вертигры проделывают такое со своими беременными женщинами? — вслух спросила я.

— Да, — ответил Криспин и нахмурился, хотя его лицо и напоминало просто пушистый клубок. — И ты должна знать о таком. — Он нахмурился еще сильнее, все больше запутываясь. — Хотя твой тигр белый, а мы — единственный в США клан белых тигров. Ты должна была бы быть одной из наших, но это не так. — Он приподнялся, балансируя на одном локте на влажном ковре. Его лицо выражало беспокойство, бескрайнюю симпатию. — Ты пережила нападение, но это не мог быть кто-то из наших. Мы никогда бы не сделали этого. Это противозаконно в любом клане, привести кого-то к нам без его желания. — Он снова нахмурился. — И когда наш Мастер отдает приказ о нападении, речь идет только об убийстве. Мы не оставляем никого в живых. — Он сказал это настолько легко, будто знал, что может признаться мне во всех грехах.

Я почувствовала необходимость объясниться:

— Я действительно — федеральный маршал, Криспин. Будь осторожен с тем, что мне говоришь.

— Они в курсе, что ты одна из нас?

Я посмотрела на Джейсона. Насколько много мы можем сказать незнакомцу? Что стоит скрыть? Он, казалось, понял мой взгляд, как часто бывало.

— Ты один из тигров Макса из Лас-Вегаса, да? — спросил Джейсон.

Криспин перевел свой пристальный взгляд на мужчину.

— Да.

— Макс знает, что Анита не из вас. Если он не поделился с вами, значит он решил, что вам об этом знать не стоит. Ничего личного, но я думаю, что мой Мастер сказал бы мне раньше, чем кто-то другой.

— Ты намекаешь, что она не вертигр? — спросил Криспин.

— Люди говорят, что один вид стоит тысячи слов. Мы же знаем, что еще больше может рассказать запах.