Путь королевы - Светлана Быкова

— И ты проходи, — позвали его хозяева поляны.

Лесные жители усадили гостей за стол, а сами продолжили петь и танцевать. Королева, не стесняясь, пододвинула к себе кисть винограда, обильно политую черемуховым медом, и кубок золотистого вина.

— Не ешь, — шепнул ей на ухо вампир.

— Ты чего-то боишься, сын ночи? — ехидно улыбнулась эльфийка, одарив Литавия титулом, которым его нарекли дриады.

— Если ты съешь что-нибудь со стола, то навсегда останешься на этой поляне. Наступит утро, все исчезнет, а ты будешь ходить кругами, никогда не сможешь выбраться и так и умрешь здесь, — серьезно предупредил Литавий.

Девушка, не удержавшись, рассмеялась:

— Меньше слушай человеческих сказок. Это такая же правда, как то, что все вампиры охотятся на белокурых девственниц, чтобы покусать их за шеи, выпить всю кровь и сделать своими мертвыми невестами. — Эйриэн оторвала самую крупную виноградину и бесстрашно отправила ее в рот.

Вампир покраснел так, что это было заметно даже в темноте невооруженным глазом. Он поспешно пододвинул к себе кубок с вином и отпил большой глоток.

— Не пей в таком количестве, а то точно с этой поляны не сможешь уйти, — предупредила Эйриэн как можно более серьезным голосом.

Дриады и фавны пели и танцевали, повсюду мерцали огни, разливалась музыка.

— Я даже завидую им, — королева выпила третий бокал и, подперев голову рукой, с тоской смотрела на веселящихся, — они выбрали свой путь, навсегда ушли из городов. Их не волнуют войны, политика, цены на хлеб и зерно. Их не волнует, какое платье лучше надеть.

Все дриады были облачены в волшебные зеленые одеяния, сотканные из тонкой паутинки и украшенные цветами, листьями и зелеными длинными лентами. На головах у них красовались венки, с которых иногда срывались светящиеся ночные бабочки. Такие же венки были и у фавнов, только, в отличие от своих подруг, те были без одежды — все, что надо, и так скрывала курчавая коричневая шерстка. А главным их украшением были рога — козлиные и бараньи, большие, как у совсем взрослых животных, или маленькие, как у козлят или ягнят, но все непременно необычной завитой формы.

— А правда, что дриады живут в деревьях и если срубить их дом, то они умирают?

— Ты сначала попробуй его срубить. Видишь, сколько их, и каждый придет, чтобы защитить свою сестру.

— Тут ты не права. — Литавий попытался отобрать у эльфийки очередной бокал, но безуспешно. — Я видел, как вырубили целый лес, где жил лесной народ. Вместе с ними. Никто не смог спастись, никто не смог защититься.

Все-таки они летние и не могут выстоять перед ранними. Если начнется война и орки или кто-то другой захотят их истребить, лесной народ не выстоит. Им либо придется взять в руки оружие, либо умереть. Дриадам и фавнам просто повезло, что в Эсилии правят эльфы, которые охраняют их дом.

— Если будет война… — зловещим эхом повторила королева и залпом допила вино.

Одна из девушек подошла к гостям и, кокетливо улыбнувшись вампиру, взяла его за руку:

— Потанцуй с нами, сын ночи.

Очарованный Литавий пошел за дриадой, даже не оглянувшись. А к эльфийке подсел один из фавнов. Он выглядел чуть ли не самым молодым из всех, но его черные глаза, круглые, как две плошки, были необычайно серьезны. На голове среди темных завитков блестела тоненькая янтарная корона с широкими, точно кленовые листья, зубчиками. Огромные, закрученные в спирали рога лежали на его волосах, будто две гигантские улитки.

— Доброй ночи, королева Эйриэн. — Король фавнов склонился до земли перед сестрой.

— Доброй ночи, король Вельтиас, — поприветствовала собрата девушка. — Это в вашу честь здесь сегодня устроили празднество?

— В мою. Я, как и вы, порой посещаю свои владения в разных местах Иэфа. И хочу поблагодарить вас за то, что так заботитесь о моих детях. Эсилия — самая благодатная родина для них.

— Мы — родственники и должны помогать друг другу.

— Не все думают так же, — возразил фавн.

— Грядет война. — Ее величество заглянула в темно-зеленые глаза короля леса.

— Наслышан. — Тот оставался невозмутим и спокоен.

— Если орки победят, я не смогу защитить детей леса.

— Не слушайте досужей молвы и не доверяйте непроверенным слухам. — Глаза короля Вельтиаса стали еще больше. — Мой народ сам в состоянии постоять за себя. Если когда-нибудь вам понадобится наша помощь, просто позовите — и мы придем. Поэтому я здесь. Я искал вас и рад, что мы все-таки встретились. Выпьем за наш союз.

— Выпьем.

Их бокалы соприкоснулись с легким звоном.

— Прошу вас, спойте еще, — попросил фавн, поднимаясь.

Эйриэн кивнула и запела снова. Танец дриад остановился, даже бабочки перестали порхать, когда зазвучал чистый и пробирающий до глубин души голос эльфийки. Она пела печальную песню о далеком неведомом прекрасном крае, который когда-то давно был утерян. О крае, где все были счастливы и жили мирно друг с другом. В этот момент эльфийка представляла себе Гаэрлен, таким, каким он был в ее грезах.

До самого рассвета друзья провели время вместе с лесным народом: пели, пили, танцевали и веселились. Но когда солнце начало подниматься из-за горизонта, король Вельтиас подошел к ним попрощаться:

— Наступает утро, нам пора возвращаться обратно в лес. Я рад, что эту ночь вы провели с нами, наша сестра и сын ночи. — Фавн поклонился, зубчики с его короны облетели кленовыми листьями, дриады со своими братьями растворились в предутренней дымке, словно туман или мимолетный сон. Так же, как и кушанья и вина на столе-пне.

— Так что ж, это все была иллюзия?! — пораженно воскликнул Литавий.

Эйриэн ничего не ответила, лишь загадочно улыбнулась в ответ, пожав плечами.

— Сельба, расскажи мне, что это было. Это был сон?

— Нет конечно. Пойдем, — позвала она, — наши компаньоны, наверное, проснулись.

Эльфийка оказалась права лишь наполовину: Алессия уже поднялась и, как всегда, начала день с физических упражнений, а вот Соловей спал, с головой завернувшись в плащ от солнечных лучей.

— Сельба, потренируйся со мной, а то Лютен еще дрыхнет, — попросила воительница, ничуть не удивленная тем, что парочка уже давно на ногах.

— Хорошо. — Королева вытащила меч, который никогда не снимала с пояса во время путешествий, даже когда спала, что часто спасало ей жизнь. Хотя такой предосторожностью пользовались все путники.

Алессия была более подвижна и сильна, чем Милена, но все же природной ловкости и изворотливости ей не хватало. Зато у нее было то, что можно всему этому противопоставить: опыт и знания. Если бы у Ивэна была такая ученица, он бы непременно гордился ею.