Радиоактивная война - Иван Стрельцов

Малкин предлагал зажечь свечи, но Софи решительно запротестовала:

– Свечи – это интимная деталь вечера, а у нас, извините, не шведская семья.

На их пререкания Кольцов не обращал внимания, произошедшее его смутило больше, чем это казалось со стороны. Судя по информации радара, они находились в стороне от караванных путей. Даже в изъезженном вдоль и поперек Средиземном море имелись свои пустынные «закоулки». Вот это его и насторожило: место удобно для встречи без посторонних глаз, но и для засады. Последнее особенно напрягало детектива, вода не являлась его стихией. Здесь за камень не спрячешься и растяжку не поставишь, в сторону не откатишься и не затаишься, когда враг к тебе пристреляется.

С другой стороны, в этом случае было всего два варианта: либо уходить, либо оставаться и ждать у моря погоды. Вернее, на море...

«Уходить в моем возрасте как-то несолидно, остается одно – ждать», – решил Кольцов, но настроение все равно оставалось паскудным. Мозг искал спасительные ходы, иногда выхватывая из памяти когда-то прочитанное, услышанное. Например, на память пришли строки из японского фольклора: «Если долго сидеть на берегу реки, то рано или поздно по ней проплывет труп врага». Утешение было не особо удачное, внутренний голос ехидно интересовался: «А если сидеть посреди моря?»

– Как ни крути, а остается нам лишь ждать, – озвучил свои мысли сыщик, наблюдая, как Роберт заканчивает сервировку стола.

– Будем пить сухое красное вино? – спросил Малкин, окончательно вошедший в роль судового кока. – К мясу лучшее дополнение.

– А к рыбе и морепродуктам лучше всего подходит белое, – вставила Софи.

Решив, что третейским судьей теперь выступает он, Глеб безапелляционно произнес:

– Значит, будем пить водку. Она подходит ко всем продуктам, даже к мороженому.

Вот, помню, в десятом классе с пацанами закусывал водяру пломбиром... – Детектив ностальгически вздохнул.

В кают-компании наступил мир и согласие.

– Ну раз так, думаю, на этот званый ужин не стоит выряжаться в смокинги и вечерние платья. Чем проще, тем лучше. – Софи решила все же последнее слово оставить за собой. Мужчины с ней спорить не стали.

Ужин, который обещал стать разрядкой после стольких дней постной жизни, был прерван, едва начавшись. Мужчины успели пропустить по рюмке «Смирновской», а девушка лишь пригубила бокал с вином, как внезапно тишину разорвал незнакомый грубоватый голос:

– Добрый вечер, господа.

Ошеломленная троица одновременно повернула головы на голос. Возле лестницы, ведущей с палубы в кают-компанию, стоял невысокий коренастый мужчина с узким скуластым лицом и темными колючими глазами, которые оставались настороженными даже при том, что губы улыбались. С гидрокостюма стекала вода, а в правой руке незнакомец сжимал массивный крупнокалиберный пистолет.

«Кольт М-1911», сорок пятый калибр, – рефлекторно отметил Кольцов, – американский пистолет. Оружие, созданное еще до Первой мировой войны, но до наших дней не утратившее своей популярности из-за огромного калибра и чудовищного останавливающего действия». Через мгновение сыщик понял, что и незнакомец не такой уж и незнакомый. Это был один из боевых пловцов, вынырнувший недавно у «Посейдона».

– Скучаете? – после короткой паузы спросил фрогмэн.

– Да нет, – за всех ответила Софи, – веселимся, как умеем.

Глеб не спускал взгляда с оружия в руке диверсанта, лихорадочно просчитывая все возможные варианты дальнейшего развития событий. «Сразу стрелять не стал, значит, ликвидация не является основным заданием. Интересно, он один, или всей командой сюда заявились?»

И будто в подтверждение его мыслей, боевик сделал шаг вперед, и тут же по трапу взлетел еще один фрогмэн. Встав за спиной первого, коротко доложил:

– Все в порядке, они все здесь.

– Черт возьми, да кто вы такие? – совершенно естественно взорвалась Софи. – Я владелица этого катера, а это мои друзья. Какого дьявола вам надо?

– Мы – наследники «Веселого Роджера», – с кривой усмешкой ответил первый из боевых пловцов.

– Пиратство во многих странах и сейчас карается смертью, – вставил угрюмо Роберт.

– Так это если поймают, – довольно заржал второй диверсант. Он картинным жестом положил руку на набедренную кобуру, видимо, считая себя действительно наследником Флинта.

Эти двое совершенно не выглядели угрожающе. Если бы не пистолеты, то вполне могла бы состояться дружеская беседа.

– Я ответил на первый вопрос, а сейчас отвечу и на второй. Мы – матросы с «Посейдона», за которым вот уже несколько дней вы ходите как привязанные, – жестко произнес диверсант и, видя, что девушка привстала со своего места, протестующее выставив перед собой обе ладони, грубо произнес: – Не стоит врать, наш антирадар засек облучение вашего локатора. Вы целенаправленно контролировали наш ход, держась вне зоны визуального контакта. Я дал исчерпывающий ответ, теперь хочу, чтоб и вы ответили на мой вопрос. Какого черта вам надо?

В кают-компании повисла неприятная, гнетущая тишина. Кольцов, который по своей привычке размышлял о возможности противодействия пиратам, когда пистолеты надежно спрятаны в тайнике, а ружья для подводной охоты разряжены, внезапно вернулся в действительность. Он вовремя сообразил, что настало время его «выхода».

– Я телохранитель бизнесмена Серафима Зубанова, – подняв глаза на диверсанта, глухо проговорил Кольцов. – А это его друзья, с которыми он отдыхал в Африке. В Марсель он приехал раньше, предупредив нас, что остановится на вилле своего старинного друга Виктора Осьмухина. И еще добавил, что, возможно, они отправятся в морское путешествие, а мы должны следовать за ним до поры до времени. Сказал, что это будет сюрприз. Вот мы и выполняем его распоряжение.

– Бред какой-то, – произнес второй диверсант, с недоверием глядя на сыщика.

– Очень часто правда бывает похожей на бред, – не поддержал его старший. Дальше, не поворачивая головы, он распорядился: – Я выйду, надо кое-что выяснить, а ты глаз с них не спускай.

Второй фрогмэн шагнул вперед, держа «кольт» на уровне груди. Отсутствовал старший несколько минут, вернулся все с тем же отрешенным выражением лица.

– Придется, господа, вам какое-то время побыть в нашем обществе. Сколько на этом лайнере кают?

– Две, – поспешно ответила Софи, – капитанская и матросский кубрик.

– Прекрасно, – продемонстрировал зубы боевой пловец. – Мы займем каюту, а вам придется разместиться в кубрике. И думаю, лучше этот процесс не затягивать. Так что, прошу.

Кубрик команды был рассчитан на четыре койки, хотя на самом деле оказался теснее железнодорожного купе. Ночевавший здесь Малкин чувствовал себя вполне вольготно, но вот втроем явно придется потесниться.

– Что будем делать? – укладываясь на нижнюю полку, спросила Софи.