Миледи Трех миров - Анна Ветер

Открылась бутылка и сама разлила свое содержимое по нашим бокалам. Я принялась рассказывать собеседнику о своем чудесном детстве, школе, институте, о первой любви, при этом в огромных количествах поглощая вино, которое заботливо подливала та же бутылка. Никорон совсем не пил — бокал его стоял полный (непьющий мужик — мечта российской женщины!), не ел, а лишь наблюдал за тем, как это хорошо получается у меня. Первая бутылка опустела довольно быстро, в ход пошла вторая (сколько их там припасено на этот раут?).

Еще со времен своего взросления я поняла, что никогда не пьянею. Спиртное может заплести мой язык, немного покружить голову, но она (в смысле, голова) всегда остается ясной. Поэтому я пила очень редко, немало удивляя всех вокруг (все равно никакого удовольствия). Единственное, что приходило застольному народу в «затуманенную» голову, — я выпендриваюсь или просто стесняюсь показываться пьяной. Мои друзья же не раз пытались меня нагло споить, уверяя, что я либо не так пью, либо не столько, сколько нужно. Чтобы не обижать их в «высоких порывах», не говорить новеньким постоянно о своем удивительном организме и не переводить зазря алкоголь (которого почему-то постоянно не хватает), я научилась правдиво выглядеть «жутко пьяной», причем в «пьяную роль» я входила легко, перевоплощаясь полностью и надолго. Называла я это состояние — «пьяным настроением». Вот в таком пьяном настроении я сейчас и сидела перед колдуном.

— Слушай, ты меня уважаешь? — «с трудом» выговорила я. — А почему букетик-ик мне не преподнес, даже цветочка не подари-ил, — выразительно надула я губы. — Вот оно, гостепр… гоприим… гос-те-при-им-с-т-во! Срам. — Никорон собирался уже поднять руку. — Не-э, — закачала я указательным пальцем у него перед носом, заметив этот его жест, — ты мне сам при-ик-неси, без кол-кол-дства, хватит руками махать. Че те, трудно, че ли? Для такой очаровательной девушки, — возразила я, «кокетливо» поправляя локон на плече.

Колдун посмотрел на меня, что-то прикидывая в уме, я в этот момент улыбалась ему самой любезно-пьяной улыбкой, какую смогла из себя выжать, вперяя в него свой «мутный» взор и порхая ресницами. И тут он встал и вышел из комнаты. Не знаю, то ли ему надоело мое «пьяное» общество, то ли решил показать, что и он может быть джентльменом, не важно, главное, ушел. И это самое главное!

Я вскочила, стараясь производить как можно меньше шума, подошла на цыпочках к двери и, увидев пустоту коридора, галопом понеслась в комнату номер три с волшебными экспонатами. Забежав, я не мешкая схватила драгоценный осколок, задрала платье и сунула его в заранее заготовленную подтяжку. Черт, колется! В смысле, колется не черт, а осколок… Ну, вы поняли. Затем быстро, как только могла, вернулась обратно.

Уже подбегая к стулу, я как-то запуталась в складках платья и со всего своего немалого роста шлепнулась на пол, стул полетел следом за мной. «Хорошо, полежу, отдышусь — набегалась», — решила я и закрыла глаза. Вскоре услышав шаги, я с трудом подняла голову ровно настолько, чтобы увидеть входящего. В дверях стоял Никорон с каким-то фиолетовым цветком в руке и без каких-либо эмоций смотрел на меня. Только взгляд немного его выдавал, выказывая легкое удивление.

— Я упала, — сообщила я очевидное, уронила голову и снова закрыла глаза.

Открыв их через пару минут, обнаружила, что нахожусь в «своих апартаментах» и на кровати. Вот бы уметь так женам перемещать мужиков, которые меру в выпивке не знают! Сразу проверила, на месте ли осколок. На месте, только ногу немного раскорябала, ну ничего, до свадьбы заживет. Выдав вздох облегчения, перепрятала осколок в «Сказания». Счет один — один. Моя первая маленькая победа над непобедимым Черным колдуном! Никорон выкрал меня, а я у него осколок. Мы квиты. Почти…

Я вернулась в лежачее положение и тут же провалилась в сон, рассудив, что задачу с побегом я непременно решу завтра. Именно так.

Спала я тяжело и неспокойно. Мне приснился голос. Да, именно голос. Никаких картинок, сюжетов, лишь серая пелена и голос, который читал мне всю ночь стихи, требуя, чтобы я их заучила наизусть. Голос говорил:

В дорогу иди, что подскажут глаза.

Ты встретишь того, с кем сведут тормоза.

За зовом души поскорее помчись,

Ты солнцу навстречу идти торопись.

Лишь скроется солнце из вида вдали,

Ты тайную дверь в подземелье найди.

Открой эту дверь ты не силой, а мыслью,

А страх одолеет, терпи, зубы стиснув,

Зайти туда сможешь ты только душой.

В конце коридора алтарь есть большой,

На нем ты увидишь кольцо из камней —

Наденешь и станешь ты ветра быстрей,

Сильнее ты станешь, чем сотни мужчин,

Оружием правды спасен будет мир!

Утро меня встретило сильнейшей головной болью. То ли от выпитого вина (сроду столько не пила), то ли последствия падения (может, у меня сотрясение и мне требуется срочная медицинская помощь?), а может, и от ночного голоса… Голоса! Точно, что же он там читал? Я повторила про себя (чтоб колдун не услышал) все стихотворение, затем еще пару раз и еще, раздумывая над смыслом этих строк. И чем больше я думала, тем больше росло мое убеждение в разумности своей догадки. Вот оно! Вот где моя сила. Нужно скорее выбираться отсюда. Но как?

Я приняла душ, в голове моей посветлело, боль поутихла. Итак, нужно отсюда выбираться, причем чем быстрее, тем лучше. А то не ровен час обнаружится пропажа осколка и… Даже думать не хочу. Я ходила из угла в угол, но ни одной дельной мысли меня так и не посетило. В голову лезли разбитие стен кулаками, а затем спуск на парашюте, который непременно попадется по дороге, или прохождение сквозь стену, после медитаций и соответствующего настроя, а потом, также в прострации, полет до места… Вот попала так попала, как птица в клетку. Кормят, поят, а чтобы навестить знакомых и родственников, не может быть и речи. Хоть волком вой!

Я намотала еще пару кругов по комнате. Так, стоп. А ведь это совсем неплохая мысль. Так-так. Что мы имеем:

Огромный дракон у меня за стеной.

Драконы, помнится, жутко боятся воя.

Я умею выть!

Стоит попробовать. Я схватила книгу с осколком (чтобы впопыхах ее потом не забыть), накрепко привязала ее к себе, зашла в душ, внешняя стенка которого, как я узнала из своей оконной разведки, прямехонько рядом с драконом находится (только бы он был на месте), плюс акустика в душе ой-ой-ой. Перевела дух. Итак: либо пан, либо пропал. Я набрала полные легкие воздуха и завыла. В этот вой я вложила все свое отчаяние, всю надежду. Наверное, потому через три секунды стена передо мной рассыпалась (ура, на месте!), не устояв перед натиском шарахнувшегося от страха дракона. В горле стоял ком, глаза слезились от поднятых клубов пыли, но медлить было абсолютно нельзя ни секунды, иначе фактор неожиданности, на который все было рассчитано, себя не оправдает.