Я - сталкер. Охотники за артефактами - Андрей Левицкий

Полковник склонил голову, изучая находку.

– Мне такое нельзя, у меня не так много времени осталось. А на вашем месте, молодой человек, я бы поинтересовался, сколько времени жизни оно отнимает. В вашем возрасте меня это тоже не волновало, думалось, что вся жизнь впереди, но, если бы относился к ней так расточительно, как вы, то до своих лет не дожил бы.

– Слышал, что один сталкер, вроде его звали Конопля… – выложил я то немногое, что знал про «отвертку». – Или Косяк… Неважно. Конопля-Косяк нашел «отвертку» и с ее помощью обнес ювелирный магазин…

– И не поймали?! – заблестел глазами Алеша.

– Не поймали. Этого ему показалось мало, он обворовал еще один, а потом – квартиру богатых соседей. Награбленное принес домой, сел за компьютер… И умер. Было ему около тридцати. Так что от артефакта этого больше вреда, чем пользы. Если попал в смертельную передрягу, да, он спасет жизнь. Но просто так его применять я не стал бы.

Алеша призадумался. Пока он боролся с собой, я быстро положил арт в контейнер.

– Потом тебе его отдам. Если захочешь, конечно. Задорого ты его не продашь, потому что дураков нет. Не расстраивайся, на пути будет много аномалий, возьмешь что-нибудь попроще.

Зона будто бы услышала пожелания Алеши и одарила его «гематогеном», он аж воспрянул.

– Я знал, что сталкер бедным не бывает, – размышлял он вслух.

– Особенно тот, кто согласен продать часть жизни за деньги, – осадил его я. – Это только кажется. Во-первых, бедному в Зону не попасть, потому что надо штук триста вложить в оружие в снарягу, на взятку нужно выкроить. К слову, с такими вложениями ты будешь выглядеть бедненько. Нам сейчас на несколько миллионов оружия и снаряги перепало. И не факт, что вложенное окупится, – не успеет…

– Потому что половина сталкеров гибнет во время первого, второго, третьего похода, – показал свою осведомленность Алеша. – А треть, выжив, бежит сломя голову и больше не возвращается. Из оставшихся двадцати процентов в первый год гибнет половина, во второй и третий – половина из оставшихся. Итого пять процентов тех, кто в Зоне дольше трех лет…

Полковник озвучил свои мысли:

– Вы говорите, что нам перепало на несколько миллионов. В нас вложили больше трех, это точно, уж я знаю, что почем. Никто не стал бы столько вкладывать, не будучи лично заинтересованным в происходящем. А теперь подумайте, какой может быть интерес у нашего благодетеля.

Думать об этом было лень. Литвинов копал под Соловьева, чтобы похрюкать у кормушки.

– Подумал и даже знаю.

– Тихо! – воскликнул Полковник и замер, как шел, с поднятой ногой, тихонько поставил ее, прислонился к стволу.

Во время ходьбы одежда шуршит при трении, и далекие звуки различить сложно.

Бум. Бум. Бум.

Я приложил ухо к земле и по ее вибрации понял, что неподалеку – колосс. Он прыгает, и земля сотрясается. Колосс подслеповат, но у него отличное обоняние. Ветер дует так, что относит наш запах в сторону – есть вероятность, что он нас не почувствует. Не хочется на него переводить гранату.

Звук сперва приблизился, после начал отдаляться, Алеша выдохнул с облегчением.

В лесу мы нашли проселочную дорогу, которая местами поросла молодыми соснами, но большей частью осталась проходимой, и зашагали по ней Алеша почувствовал вкус Зоны и уподобился ищейке, с азартом бросался на каждую аномалию, чтобы добыть арты, а потом продать, но пока ему не очень везло – попались две пустые аномалии, к «гематогену» удалось добыть еще и «облегчалку», чему он обрадовался, как ребенок.

Если есть дорога, значит, она куда-то ведет.

Грунтовка вывела нас к поселку Новоселки. Учитывая предыдущий опыт и аномалию «звездец», которую в прошлый раз мы решили проигнорировать, я не стал пренебрегать предупреждением: «Колония бюргеров». Бюргеры – теле… нет, не телепаты. Они умеют бросать предметы силой мысли, их много, нас мало, потому разумнее поселок обойти, прорубая себе дорогу в поле, поросшем жердняком.

Когда подходишь к делу с умом, то не так уж все и сложно. Если так дальше пойдет, то сегодня успеем к Автополигону.

Оптимизма поубавилось, едва мы вступили в противоборство с жердняком, расстояние меньше километра мы преодолели за два часа, замучились махать тесаками, взмокли, как кони. Зато уже полдень, и мы прошли почти треть пути!

К полудню мы выбрались в пролесок и перевели дыхание, а затем нашли однополоску, соединяющую поселки друг с другом, и по ней шли чуть меньше километра, когда впереди появились первые дома очередной деревни, свернули в поле и снова потеряли час в жердняке. Алеша сочетал полезное с полезным и в процессе борьбы с молодыми деревьями разжился еще одним «гематогеном». Это поле заросло не сплошняком, здесь молодой лес чередовался с безлесными полянами, где иногда попадались простенькие аномалии.

Похоже, весь лимит невезения мы исчерпали вчера, и наш дальнейший путь будет относительно безопасным.

Ни на мгновение я не переставал думать о Химике и о том, как расквашу его рожу, а потом устрою допрос и выведу на чистую воду. Уж он-то точно знает про «Руну»… А что, если он – один из руновских.

Главарей? Организация закрытая, никто о ней ничего не знает, он тоже стал отшельником, как подменили его.

До цели осталось десять километров, мы благополучно, тьфу-тьфу, преодолели семнадцать. На это у нас ушло двенадцать часов, сейчас уже почти четыре вечера.

– Забавно, – нарушил молчание Алеша. – Многие говорят, что Зона живая, кого-то любит, кого-то изжить пытается. Вчера она будто бы пыталась от нас избавиться, сегодня разве что оркестр не играет. Аж не верится в везение.

– Скоро местность займут новые мутанты, – сказал я. – Тогда будет не до отдыха. Вижу, Алеша, ты освоил простые аномалии, можно сказать, стал почти сталкером. А теперь ответь честно, как сильно пугают тебя мутанты. Можно ли на тебя рассчитывать или снова оцепенеешь?

Я шел первым и не видел негра. Но был уверен, что он задумчиво пожал плечами.

– Постараюсь.

– Ясно, – вздохнул Полковник и внезапно дал очередь по какой-то твари в кустах.

Алеша от неожиданности вскрикнул, тварь тоже заверещала каким-то обезьяньим голосом и затрещала ветвями, похоже, мы ее напугали не меньше, чем она – Алешу.

– Что это было? – спросил он. – Оно кричало, как охрипший ребенок…

– Здесь нет детей, и вы об этом знаете, – проговорил Полковник. – Все, что похоже на ребенка, собачку, котенка, милую девушку, – морок…

Засмеялась девушка. Или девочка. Голос ее звенел, плыл над лесом над полем, звал, звал…

– Выйду в поле ночью с коне-о-ом! – заорал я, чтоб заглушить ее завораживающий голос. – А давайте песню спое-е-е-ем!

Алеша понял, в чем дело, и подхватил мотив, сочиняя на ходу: