Операция «Луна» - Пол Андерсон

— На луне, на луне, на волшебном скакуне, — пробормотал я. — Но не из-за НАСА.

— Нет. Из-за… куй и их союзников. Операция „Луна“… Нашему товарищу также небесполезно будет услышать об этом.

Джинни вынула меч и положила его на кровать.

— Раны господни и сатанинские козни, о чем это вы шепчетесь? — прохрипел он, снова впадая в средневековый стиль. — Вам нужна простая метла, чтобы перелететь… куда-куда? Я понял, вы взволнованы, как бишь то они зовутся… рентгеновскими лучами, что ли?

— И перегрузками, и всем остальным, — добавил я.

— Все, что вам нужно, — это хорошая сталь. Да! Хорошая сталь. Как следует закаленная и заклятая, черт возьми! Поручите гномам. Маленькие попрошайки, но до чего способные! Никто вам так не сработает, как гномы. Они сделали сигурдовского убийцу драконов, и Сковнунга, и Тирвинга… Этот Тирвинг такой головорез, но весьма конкретный… И всех остальных, включая, гм, меня. Да, гномы и только гномы!

— Мы думали уже над этим, — вздохнул я. — Барни Стурлусон, начальник операции „Луна“…

— Герцог, наверное, а? Или, может, барон? Черт бы побрал эти анахронизмы! Столько веков наверстывать.

— Он подавал запрос в Германию, — терпеливо продолжал я. — Оказалось, что агентство „Кольцо Нибелунгов“ уже загружено работой по самую крышу. Нам придется ждать пару лет. Кроме того, с такой крупной фирмой нечего и рассчитывать на секретность…

— Да-да-да! Ты можешь выслушать меня или нет? В наше время, если подчиненный порол чушь и лез наперед старшего офицера… Грррм! Я забыл, что вы из колонии, а еще и гражданские лица, — сказал Фотервик-Боттс. — К тому же я оговорился. Признаю свою ошибку. Оговорился. Не „гномы“. А гном, один гном, тот, кто меня сделал, — Фьялар. Великолепный мастер, как вы можете заметить.

— А он… с ним все в порядке? — не дыша, спросил я.

— Он проснулся лет двадцать назад. Но в крупные фирмы не лезет. Не желает. Независимый он парень. Сам выбирает себе клиентов. Но я надеюсь, что его заинтересует ваша проблема. Я порекомендую вас. В общем, попробовать стоит, а?

— Откуда ты о нем знаешь? — дрогнувшим голосом спросила Джинни.

— Как откуда? Он же меня сделал, миледи. Как мне не знать?

— А, да, — перевела дыхание Джинни. — Симпатические связи. И ты знал, инстинктивно и…

— Я знал это чертовски точно! Точно так я знал, что этот голодранец Гладстон[15]погубит Англию, если только… Нет, он, кажется, уже умер, да? Я только слышал о нем. Но это же он вдохновил эту молодую лейбористскую партию…

— Спасибо, — перебила его Джинни. — То, что ты рассказал нам, действительно важно. Теперь нам нужно позвонить домой и сказать, что у нас все хорошо, пока они там не легли спать.

— И мы тоже, — душераздирающе зевнул я.

Джинни привела телефон в действие. На экране возникла милая мордашка Валерии. Какую-то минуту она просто смотрела на нас, потом разрыдалась.

— Папа, мама, где вы были? — плакала девочка. — Вы в порядке?

У меня упало сердце.

— Конечно, славная моя. Ты же видишь нас, правда? Что случилось?

— Д-дядю Уилла арестов-вали… Г-говорят, что он такое сделал… что он вас убил! А еще этот гаденыш Снип… Но дядя Уилл! Пожалуйста, возвращайтесь!

Лето заканчивалось, так что билеты на трансатлантические рейсы были проданы на несколько дней вперед. Джинни взяла кэб до Хэмпстеда, отыскала среди кустов „ведьмин круг“ и принялась колдовать. Что именно она там делала не знаю, но, уезжая из отеля, она приколола к блузке свой профессиональный знак — сову Афины Паллады. Когда Джинни вернулась и позвонила в транспортное агентство — „Пан Америкэн“, конечно, — то выбила-таки билет. Дорогущий, первого класса, зато она летела. Из Нью-Йорка запросто можно добраться до Альбукерке, а потом — Галапа.

Достать два билета — дело безнадежное. Кроме того, я мог понадобиться тут. Я проводил мою девочку, поцеловал на прощание и вернулся в отель. По пути я пролистал газету, где шла речь о том, как неизвестные навели полицию на бывшее убежище международного преступного синдиката. Птички упорхнули, но оставили по себе массу улик, включая следы недавней жестокой драки. Старший инспектор Макдональд сообщил журналистам, что только анонимный звонок помог полиции отреагировать так быстро. Он не знал, что мог бы и успеть вовремя. Правительство немедленно задействовало агентство Тайного Искусства.

Что ж, пока все хорошо. Забравшись в постель, я проспал почти весь день. Когда я вытащил Фотервик-Боттса из ножен, чтобы пожелать доброго утра, меч заявил, что подобного храпа он не слыхал со времен службы Эйвинду Ночной Гром. Тогда, на Оркнейских островах…

Я не стал слушать очередную военную байку.

— Нам нужно быстро повидать Фьялара. Как его найти?

— Черт его знает. Симпатическая связь устанавливается не с бухты-барахты. Мне нужно как следует собраться. Потом, хм, приходит уверенность, что он жив, что-то там кует в… на севере, в горах за Нидаросом. Кажется, в Норвегии, если границы не изменились. Этим паскудным политикам доверять нельзя, да? Когда я уехал оттуда, там вовсю выплачивали дань Харальду Прекрасноволосому.[16]Больше я там не был. Если мы будем ширять под небесами на дурацком помеле, я его сроду не найду. Нужно идти пешком, тогда — да, возможно. На расстоянии десяти миль я точно его учую. Что нам нужно, Матучек, так это устроить сафари. Местные жители — дровосеки, проводники и охотники — всегда хорошо знают страну. Нужно только постоянно давать им на лапу. Они любили янтарь. Кость тоже неплохо, особенно моржовая, иногда китовый ус…

— Нами года не хватит!

— А что, нужно быстрее, а? Снег выпадает там рано, насколько я помню. Голодные волки — неприятная штука… Гм. Я забыл, что ты и сам волк. Прости, старина.

Я и вправду был голодным волком.

— Так, нужно дать мозгам отдохнуть, — сказал я, едва удержавшись, чтобы не добавить: „Гм. Я забыл, что мозгов у тебя и нет. Прости, старина!“

Вчера, пытаясь принести хоть какую пользу, я съездил в магазин и купил целую кипу карт. Джинни наложила на них заклятие сверхчувствительности. Теперь я разложил на полу карту северной оконечности Скандинавии, а меч поставил рядом, у стены.

— Можешь поизучать местность, пока я буду завтракать. Поднапряги свои… гм, сообразительность. Глядишь, что и почувствуешь.

Не теряя больше времени — желудок и так уже надрывно урчал, — я спустился к завтраку.

Яичница с беконом, холодные тосты с маслом и джемом плюс чашечка кофе творят настоящие чудеса. Я преисполнился оптимизмом. А когда вернулся, меня встретил вопль Фотервик-Боттса: