Обряд - Константин Бояндин

* * *

Агату словно пронзило насквозь ледяной иглой, снизу доверху. Вот надо было те два листика всегда держать с собой! Стоило положить оба листа со спиралями в правый и левый карманы, и сразу полегчало. Хотя она почти всё уже сделала: Агата извинилась перед шефом и, схватив походную сумку, бросилась к выходу.

Агату вело и шатало, а сознание особо чётким было не назвать, но она не забыла проверить, что всё ненужное или опасное выключено. Всё, теперь бегом в убежище, а там можно завернуться в обои и немного прийти в себя.

Агата уже почти вышла из подъезда, когда вспомнила про охрану. Незадача. Они непременно догонят и предложат подвезти или проводить. А когда увидят, как Агату шатает и качает, могут не спрашивая отвезти в больницу. Что же делать?

Слова пришли на ум словно сами сбой. Та самая утренняя молитва, фрагмент её. «Da mihi gloriam tuam… — дай мне свою славу…» — странно, что слова не только сами собой пришли, но и были вполне понятны и даже привычны. Удивительно было и то, что сразу же стало больше порядка в голове, перестало совсем уж страшно шатать и качать. «Меня не видно, — подумала Агата, не прекращая мысленно привычно повторять строки молитвы. — Меня не видно и не слышно». Всего-то немного везения!

Агата вышла из подъезда следом за одной из соседок — похоже, охранники Агату не заметили. Очень хорошо! Теперь тенями и окольными дорогами, и не тормозим! Стоило перестать повторять молитву, и становилось ощутимо хуже, Агата немедленно продолжила повторять её.

Она шла и шла, а в голове вновь становилось шумно. Молитва немного помогала, но по-настоящему ей должна помочь изоляция. Тот самый потайной шкаф, изнутри весь оклеенный обоями. «И не подумала, как спать-то, — осознала Агата. — Придётся спать сидя в шкафу, пока без вариантов».

* * *

Владимир принялся спускаться по лестнице: Агата живёт на шестом этаже, а лифт вечно не работает. Внезапно Владимир осознал, что вокруг непривычно тихо, прохладно и сумрачно. Что-то было не так. И фонарика с собой нет, не было привычки носить его с собой. Но был фонарик в мобильном. Владимир включил его и обмахнул пространство вокруг себя. Ничего особенного, просто лампочки светили тускло. И ни души. Обычно, если замереть, слышны звуки жизни из-за соседних дверей, но сейчас ничего не слыхать.

Ладно, стоять в любом случае бессмысленно. Владимир направился вниз и понял, что вокруг сгущается мрак, ему даже показалось, что ступни тонули в густой черноте, что собралась туманом у самого пола. Владимир посветил фонариком под ноги и продолжил осторожно спускаться по лестнице.

Выручило боковое зрение: дойдя до лестничной площадки между этажами, он успел заметить, что у дальней стены кто-то притаился. Тёмный человекообразный силуэт. Владимир не сразу понял, что именно он видит в свете фонарика, но тут выручили рефлексы.

Владимир отрешённо смотрел, как указательный палец левой руки в перчатке касается стены, а затем стремительно рисует виграф. И запоздало пришло понимание, что именно он начертил: «Lux clara», то есть «Ясный свет».

На стене словно прожектор вспыхнул, зажглась ярко-белая окружность, виграф засиял нестерпимым светом, и Владимир успел заметить, что чёрный силуэт съёживается, приседает и исчезает словно снеговик, которого окатили ведром кипятка. Виграф уже начинал меркнуть, когда Владимир заметил второй источник света, такой же яркий, он поднимался по лестнице снизу.

Второй сияющий круг света померк, и Владимир увидел, что Агата отпускает свой медальон — только что она держала его в руке, похоже, именно он и светился.

И тотчас ярко вспыхнули все лампы: только что они едва тлели, а сейчас зажглись нормально. И уже было не прохладно.

А ещё Владимир понял, что никакая это не Агата. Это была Агафья, но как она одета! Серые джинсы, вытертая светлая куртка, кроссовки. И только косичка и медальон всё те же. Она замерла посередине лестницы, а затем бросилась к Владимиру в объятья.

— Это вы! — прошептала она, прижимаясь к его груди. — Я так испугалась! Глупо, конечно, вы и сами смогли прогнать его… Это, правда, вы? — Она чуть отстранилась, глядя с обожанием в лицо Владимира.

— Это я, — голос не сразу повиновался Владимиру. — Нормально добрались?

— Да, почти без приключений! Ужас, здесь и правда, демоны живут прямо в домах. Идёмте?

Агафья взяла Владимира за руку и повела его наверх к квартире Агаты. Когда Владимир увидел, что Агафья добыла ключи из кармана джинсов, он осознал, что перестаёт понимать, что происходит.

Едва дверь закрылась за их спинами, Агафья вновь обняла его и долго не отпускала. А сам Владимир чувствовал её страх, восхищение и, более всего, радость. Яркую, горячую радость.

* * *

Агата сумела уйти от внимания охраны Белова, но добраться до новой квартиры оказалось непростой задачей. Её всё ещё вело и качало, поэтому помимо неодобрительных взглядов встречных прохожих, стоило опасаться полиции. И как назло у перекрёстка метрах в двухстах по пути она увидела наряд полиции. Вот зараза! Придётся идти дворами в обход.

А идти было всё труднее и труднее, должно быть, Агафья всё ближе. Агата сумела обойти опасный перекрёсток, и вот уже двор нового убежища рядом, а прохожих почти нет. Она начала чувствовать неприятное, неотступное внимание. Агата осознала, что уже не произносит слова молитвы; исправилась и вновь начала мысленно повторять её. Сразу же полегчало, и вернулась относительная ясность чувств. Всё, теперь только подняться по лестнице, нырнуть в квартиру и там забраться в шкаф. Ну, ножки, ну ещё немного!

Чужое внимание не ослабевало, становилось жарче и неприятнее. Агата вставила ключ, повернула его, и рука соскользнула с ручки, ноги подвели, а сама Агата чуть не упала. И тут же глухой удар перед самым лицом, в стене возникло отверстие, взлетел фонтанчик пыли.

Агата не сразу поняла, что это пулевое отверстие. Она сумела пригнуться, схватить ручку, броситься в квартиру и едва успела захлопнуть дверь за собой. Чёрт, это ещё что за новости?!

Она ощутила, что по шее течёт что-то горячее, прикоснулась ладонью — вся ладонь была в крови. Больно не было, было жарко. Сейчас быстро в ванную: надо посмотреть, насколько рана серьёзна, вызывать полицию и скорую, а ещё и Белова за компанию. Вроде на ощупь нет никаких отверстий на шее, а попадание в куртку или штаны Агата ни с чем бы не спутала.

Треск и грохот. Похоже, стреляли в дверной замок. Агата шагнула в сторону гостиной, там, у шкафа, лежал разводной ключ — какое-никакое, но оружие — и увидела, что по ту сторону в зеркале стоит женщина в красном и жестом приказывает ей: «Быстро ко мне!».

Всего-то два шага до зеркала. Агата сделала один, и тут словно дубиной ударили по спине, Агату бросило вперёд на колени; она едва не ударилась с размаху лицом. Агата не сразу сумела приподняться на ладонях и поднять голову. Обе ладони в крови, а женщина присела по ту сторону зеркала и прижала ладонь к нему. Она махала рукой — делай как я!