Дар шаха - Мария Шенбрунн-Амор

– Никакого. Никакие секретные службы, ни иранские, ни русские, никакой ВЕВАК, никакое Министерство информации – никто из них не взламывал наши квартиры и не пытался выманить у нас газырь.

– Я почуяла неладное, как только ты сказал, что Виктор спрашивал, что такое газырь.

Я кивнул. Движение отозвалось болью.

– Да, он так старательно пытался отмежеваться от всего связанного с газырем, что перестарался. Жаль, что я так поздно сказал это тебе. После смерти отца он поверил, что газыря у тебя больше нет. И только из моего интервью случайно узнал, что газырь по-прежнему у нас. Он попытался найти его сначала в моем доме, а потом у тебя.

– Но как он мог попасть в мою квартиру без ключа? Дверь-то осталась не взломанной, и консьерж его не видел!

Я уже научился думать не хуже рецидивиста:

– Патрик носит твои ключи вместе со своими?

– Да, на одной связке, в кармане. Но они у него, никуда не делись.

– Если Виктор следил за ним, колоноскопия могла оказаться удачной возможностью. В клинике можно запросто выкрасть ключи из оставленной в палате одежды, успеть скопировать и вернуть.

– Хорошо, но как он мог проскочить незамеченным мимо консьержа?

– Это совсем просто. Вошел в гараж за машиной какого-нибудь жильца, а оттуда уже поднялся на лифте прямо на твой этаж. Но газырь он не нашел и у тебя, и тогда ему пришлось снова возникнуть в моей жизни. К этому времени я собрал страшных историй и городских мифов на длинный шведский сериал и вывалил ему все, что надумал об иранских охотниках за газырем.

– Ты был не так уж далек от правды. И газырь наш – самый настоящий.

– Да, только за ним никто, кроме самого Виктора и Самиры, не гонялся. Но нет прикрытия плотнее, чем дымовая завеса конспирации и секретных служб, и Виктор умело воспользовался этим. Сочинил, что ФБР расследует эти убийства, что в Бюро для этого создана специальная группа и поскольку это дело затронуло нас, он якобы воспользовался старыми связями и добился перевода в эту группу. Отговорил меня обращаться в полицию, уверил в помощи ФБР и сам стал моим контактом с Бюро. Это был прекрасный способ контролировать меня.

– Потому что ты сразу ему поверил!

– Я не мог ему не поверить. Мы всю жизнь знали его как друга отца, как кадровика ЦРУ, как дядю Витю. Это он научил меня кататься на горных лыжах, нырять, лазать по скалам, ходить в походы. И он умел манипулировать мной. Как только он чувствовал, что я выхожу из-под контроля, он напоминал о моем долге перед предками. Еще сказал, что при освобождении Самиры убили одного из агентов ФБР. Эта его гнусная ложь надолго лишила меня покоя. И с самого начала он велел ни о чем тебе не рассказывать, чтобы «не волновать». Видно, боялся, что ты вспомнишь что-нибудь из кабульских времен.

– Не рассказывать матери мог и не просить. Ты и так никогда ни о чем мне не рассказываешь.

– Мам, если бы я действительно ничего не рассказывал, твой Патрик до сих пор был бы лихим тангеро.

Мать всплеснула руками:

– Несчастный Патрик.

– Если бы он знал, сколько очков в твоих глазах прибавит ему это ранение, он попросил бы Виктора выстрелить в него.

– А это точно Виктор?

– Еще не доказано, но не сомневаюсь, что докажут. Хотя для нас это теперь имеет мало значения, но, конечно, убийство Самиры будут расследовать. Проведут баллистическую экспертизу, вычислят, кто мог звонить мне с указаниями, когда я ехал к хайвею Анджелес-Крест.

– Вряд ли Виктор звонил тебе с собственного мобильника.

– Это не важно. Достаточно, чтобы его зарегистрированный мобильник в момент каждого из этих разговоров оказывался в той же точке, что и звонивший мне.

– Он мог вообще выключить свой телефон или оставить дома.

– Мог. Но даже если его телефон именно в это время лежал выключенный, одно то, что с него все это время, пока я ездил освобождать Самиру, никто не заходил в сеть и не отвечал на звонки, тоже что-то доказывает. Сегодня о каждом можно узнать все, нужно только начать выяснять. Но я и так не сомневаюсь, что это был он. Кто, кроме него, знал, что именно сетевой магазин Донована мог достать этот газырь?

– А как он так быстро догадался, что Патрик выслал ему не тот газырь? Он же никогда не видел настоящий, а они почти неотличимы.

– Вы с Патриком оба прямо Лиса Алиса и Кот Базилио. Как только Виктор попытался воспользоваться полученным газырем, стало ясно, что он не подходит.

– Объясни.

– Допустим, на банковском сайте хранилась фотография правильного газыря с высоким разрешением. Чтобы получить доступ к информации, надо было предъявить фотографии собственного газыря. Дальше программа сверяла его со своей копией. Газырь служил чем-то вроде отпечатков пальцев, только в отличие от отпечатков его можно было передавать от одного человека другому.

– Но какая идентичность здесь может быть? Это же ручная работа! Каждый газырь уникальный.

– Наверняка во всех шестнадцати было что-то общее, чего не могло быть ни в одном другом газыре мира. Естественно, я сказал Виктору, что кто-то пытается купить газырь через Патрика и что Патрик предложил мне за него пятьдесят тысяч долларов. Кстати, – я налил себе вина, – Виктор предлагал Патрику сто тысяч. – С легким злорадством заметил, что мать смутилась. – Патрик, хитрый, жадный и недалекий, как папуас, выслал ему за эти деньги какую-то дешевку. Тогда Виктор решил убедить твоего кавалера в целесообразности честной сделки, и доводы его были в лучших традициях мафии. Подстреленный Патрик действительно внял голосу разума: еще валяясь на больничной койке, позаботился заменить свой газырь на мой. Но Виктор к этому моменту сам пал жертвой оптической иллюзии. Он был уверен, что настоящий газырь у Соболевой. Это спасло нашего ушлого Патрика от дальнейших внушений: таинственный love-of-Persia2017 знал, что он не способен добыть то, что требуется, потерял интерес к его магазину и испарился из Сети. Добытый с такими трудностями и жертвами газырь оказалось некому высылать.

– Представляю, как бедняга нервничал все это время!

От изумления я лишился дара речи. На ушлом Патрике уже пробу было негде ставить, но о какой бы его проделке ни зашла речь, мать только восхищалась им или жалела его. Я сдался:

– Но держался он молодцом. После похищения Самиры вообще вернул мой газырь. Это сообщение Патрика, что его покупатель исчез, позволило мне сложить все улики вместе. Это означало, что покупатель узнал что-то новое о судьбе газыря. К сожалению, я не сразу это сообразил. Только после того, как обнаружилось тело Самиры, я обратил внимание, что Патрика оставили в покое именно тогда, когда Виктор решил, что газырь у Кати.

– Ах, Самира, бедная, бедная девочка! Ее ужасно жаль.

– Да, очень. Виктор убил ее, потому что она слишком многое знала о счетах Пехлеви. Он с самого начала не собирался отпускать ее живой, он даже не скрывал от нее, кто он такой. Самира пыталась дать мне знать, кто ее похитил. Только слишком поздно понял, что она имела в виду под крестным отцом.