Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней - Энтони Гилберт

– Весело же приходилось его гостям! – улыбнулся доктор. – Хотя предполагаю, что в данном случае чем короче оказывались визиты гостей, тем больше они ему нравились. – Масгрейв взялся за свой саквояж. – Причиной смерти является несчастный случай в результате неосторожности, – провозгласил он. – Я постараюсь, чтобы следствие провели уже сегодня после обеда.

– Хорошо, что сегодня не пришел Судный день, – сказала Джулия, подавая ему шляпу и перчатки. – Тогда все самые сокровенные тайны должны раскрыться… А это могло бы причинить нам некоторые неудобства.

«Да еще какие, будь я проклят!» – подумал доктор, но он уже давно усвоил, что неосведомленность если и не была благословением свыше, то по крайней мере часто помогала сэкономить уйму времени, а потому предпочел промолчать.

I

На обратном пути он остановил свою старенькую зеленую малолитражку, когда заметил приятеля. Сержант Блисс как раз переходил дорогу, направляясь к местному полицейскому участку.

– Принесли в этот мир еще одну душу? – спросил Блисс.

Доктор дважды принимал роды у его жены.

Врач покачал головой.

– Наоборот, прибыл с опозданием и не успел увидеть, как очередная душа этот мир покинула. Скончался старый Эверард Хоуп.

Полисмен задумчиво кивнул.

– Стало быть, он от нас ушел, верно? Интересно, много ли проку сейчас Хоупу от всех его огромных денег?

– Если от них не выйдет проку и для его наследников, то можно с таким же успехом похоронить деньги вместе с Хоупом в одном гробу.

– Сердце прихватило? – небрежно спросил сержант.

– Нет, упал с лестницы, – ответил врач.

– Это в такой-то час? Посреди ночи? – У сержанта явно возникли подозрения.

– Он с чего-то возомнил, что в доме возник пожар.

– Старик с ума сходил, опасаясь пожаров, – подтвердил сержант. – Об этом знали все.

– Что верно, то верно, – суховато согласился доктор.

– Как считаете, там могло быть совершено преступление? – допытывался сержант.

Доктор устало пожал плечами.

– А что толку гадать? Предположим, я отвечу: да, могло. Вы отправитесь туда и перевернете все вверх дном. Пресса порезвится на славу, а того, кто унаследует деньги, станут дергать до конца жизни, хотя он или она, скорее всего, как раз ни при чем. Если виновный вообще существует.

– Значит, вы не уверены, так? – спросил сержант.

– Вам знакома поговорка о спящей собаке? – в свою очередь поинтересовался доктор.

– Да, но мне она не по душе.

– Предупреждаю: начнете копаться в этом деле, и вам лишь только надерут задницу репортеры, – грубовато предостерег врач. – Доказать все равно ничего не сможете. Если хотите знать, даже они сами не бросают обвинения друг другу. Положение каждого из них слишком двусмысленно.

– Мне все же интересно, кому достанутся деньжата, – продолжал упорствовать сержант.

– Им тоже любопытно, – заверил его доктор.

– А потом окажется, что он завещал все какой-нибудь лечебнице для инвалидов.

– Ничуть не удивлюсь такому обороту, – сказал доктор. – Конечно, будет проведено следствие, чтобы в точности установить причину смерти.

И он окинул сержанта тяжелым взглядом.

– Упасть с лестницы в столь поздний ночной час… – повторил Блисс. – Не нравится мне это.

– Придется смириться. – Доктор поднял стекло машины и поехал дальше.

«Разумеется, кто-то из них расправился с ним, – продолжил он беседу сам с собой. – Но вот только мы никогда не узнаем, кто именно. А потому пошло оно все к дьяволу!»

Масгрейв еще в молодости понял, что человек не может заниматься двумя делами одновременно. Во множестве случаев врач прибывал как раз вовремя, чтобы победить смерть, но если она наступала прежде, чем он успевал вмешаться, ему оставалось только пожать плечами и отправиться к очередному пациенту. А в данном деле он бы не добился ничего как профессионал, если бы принялся разгребать грязь.

II

Поскольку больше не оставалось никаких причин для дальнейшего бодрствования, родственники покойного начали возвращаться по своим комнатам.

– Хотелось бы знать, кого он подозревает, – обратился Хью к брату.

– Если он умный человек, то не станет подозревать никого, пока не выяснит содержание завещания, – не без доли цинизма ответил Кристофер. – И он не будет подозревать наследника даже после этого, поскольку подозрения против богатых людей обычно ни к чему не приводят.

– Я был бы не против провести уже следующую ночь где-нибудь в другом месте, – признался Хью. – Этот дом полон жуков-точильщиков и вконец отсырел.

– А мне бы очень пригодилось хоть что-то из оставленного им, – продолжал Кристофер, – но Эверард был достаточно мерзким малым, чтобы не поставить счастливому наследнику непременное условие: продолжать жить здесь. Кроме того, как я полагаю, нас всех вызовут в качестве свидетелей, – добавил он.

– Один из моих знакомых посоветовал нам в один голос заявить, что мы ничего не знаем, – поделился с ним предостережением Хью.

– В данном случае такое заявление сделать достаточно легко. – Он достал из кармана портсигар и зажигалку. – Интересно только, многое ли известно Джулии.

– Важно не то, что ей на самом деле известно, а показания, которые она даст на следствии судебно-медицинскому эксперту. В конце концов, ей так же необходимо подумать о своем будущем, как всем остальным. Женщины, не имеющие независимых источников дохода, не могут позволить себе проявлять бестактность. Спасибо! – Хью взял предложенную ему сигарету. – Мне очень хотелось закурить еще полчаса назад. Что ж, больше нам сегодня ждать нечего, как я полагаю.

Скинув халат и укладываясь в постель, он мог слышать то громкие, то приглушенные голоса из соседней комнаты, где находились Сесил и Лилиас. Сесил, казалось, все еще пребывал в нервозном состоянии.

«Я ничего не знаю», – решительно напомнил сам себе Хью и задул свечу.

III

– Тебе лучше бы лечь спать, Сесил, – вполне разумно заметила Лилиас. – Нет никакого толка стоять у окна. Все равно ничего не увидишь в этой кромешной тьме при затемнении.

Сесил повернулся к жене. Его худое чувственное лицо выдавало внутреннюю нервозность.

– Этот тип не поверил нам, – сказал он. – Считает, что было совершено убийство.

– Ты о докторе? Но он ничего не говорил об этом.

– Нам не говорил. Но сообщит полиции.

– И что с того? – равнодушно отозвалась Лилиас. – Нас это никоим образом не затронет, верно? Мы же ничего не знаем.

– Не знаем! – почти вскричал Сесил. – Но… Разве ты не заметила, как смотрела на меня Джулия? Как я догадываюсь, она считает виновным меня.