Я против тебя - Ксения Латышева

- Не поняла, это серьезно??? Кто-то решился на такойжуткий розыгрыш, только чтобы проучить тебя??

- Есть люди, у которых чувство зависти преобладаетнад остальными, - Федька пожал плечами с таким философским видом, будто это неон переживал кошмарную неделю перед защитой.

- Лопатой убила бы... совковой, чтобы мучения иагония длились подольше, - сжала я кулаки. Мне даже было страшно представить,как можно придумать вот такое издевательство над человеком. И как Федька всеэто выдержал? - И что дальше?

- Ничего. Я внимательно выслушал, все, что они тамгородили, понял примерный план по выпиныванию меня из университета - и наследующий день защитился просто блестяще. Видела бы ты счастливые лицапреподавателей, как будто каждый из них в тот день как минимум доктора получил!

- А эти?

- Не знаю, мне после ботанического сада стало всеравно.

- А Маша?

- Она писала еще пару раз, но я только один разответил что-то вроде "Я все знаю о твоем плане, беременность -обман", и перестал обращать на нее внимание.

- Да уж, сурово как, - я почесала в макушке. - Я бына клочки порвала этих дебилов.

- Верю. Но я не стал опускаться до их уровня.

- Так, короче, с рецензиями разобрались! - я, незаботясь о том, что могу помять драгоценные листочки, ногой спихнула их сдивана и улеглась головой на колени Федьке. - Перерыв на полчаса, нам надопомедитировать!

- Так мы еще не начинали! - сделал вялую попыткувозмутиться мой халявной натурой Балдурин.

- Успеешь. Если это были твои рецензии - тогда япросто не могла написать фигни. Помни, я ведь тоже защищаюсь у ГрегорияПетровича, а значит, не ниже тебя уровнем.

- Да, уж, кто бы мог подумать, блондинка - и красныйдиплом, - улыбнулся мне Федя и провел рукой по моим кудряшкам.

- Но-но, - усмехнулась я и погрозила пальцем. - Цветволос здесь ни при чём! Основную роль играет наследственность! У меня оченьумная мама и бесконечно находчивый папа. Ой, ты представляешь, что он учудилбуквально неделю назад. Живет в нашем подъезде...

И я углубилась в рассказ о том, как папа пыталсяпобедить вредную тетю Нину и ее кошек. Не знаю, почему, но мне показалось, чтонадо отвлечь Федьку от неприятных воспоминаний, да и самой хотелось скинутьнеприятное липкое ощущение дежавю.

К концу вечера ощущение дежавю практически сошло на"нет", а Федька с упоением целовал меня. Родители по моей просьбеаккуратно задерживались у моих бабушки с дедушкой, и нам абсолютно ничего негрозило.

- Ты такая красивая, - прошептал Федька, глядя мне вглаза. Я пальцем провела по щеке парня и прижалась к ней. Мне было так хорошо,что свои ощущения я могла передать только прикосновениями: жаркими,требовательными, ласкающими. Говорить о чем-то не хотелось, и мы молчали,смотрели друг другу в глаза и целовались. В сердце поселилось бескрайнееспокойствие, и впервые я окончательно расслабилась в руках мужчины.

Стремительно полетели последние недели мая. Федька сребятами постоянно занимались, шлифуя трюки и номера. На соревнованиях надобыло выстоять несколько батлов против соперников, а так же показать двакомандных номера. Когда я увидела их основной номер - долго хлопала в ладоши иорала, что в Москве они порвут всех на георгиевские ленточки. Ромка рассмеялсяи обозвал меня "блондинистой оптимисткой", за что схлопотал от меняприлетевшим полотенцем, а серьезный Ваня пообещал, что мешок с ленточками ониобязательно привезут мне в качестве сувениров. Мой диплом доживал последнююстадию доработки, Григорий Петрович приглашал меня теперь только надемонстрацию презентации, которую делала я под сонным руководством Балдурина.Видите ли, в тот день он много занимался со своим научником и страшно невыспался ночью, подготавливая материал. Поэтому Федька лежал на диване, слушалмои баталии с самой собой и угукал, как ему, казалось, в нужных местах.

- Всех выпроводил? - улыбнулась я, глядя, как Федьканеторопливо входит в репетиционный зал.

- Ага, еле вытолкал, - парень присел рядом со мной настол, и устало сгорбился. - Все перевозбуждены предстоящими соревнованиями ипросто невообразимо невыносимы!

- Как ты устал, аж литература из тебя поперла, - япридвинулась ближе к Федьке и оперлась подбородком о его плечо. От парня пахлопотом и его неизменным парфюмом. Но запах пота не шибал в нос, как это бывает унекоторых, а лишь напоминал, что последние три часа этот мужчина упорнотренировал сложные и где-то даже опасные трюки. Я изучала то, как шея Федькипереходит в линию плеч, спотыкается о лямку черной майки и упирается в мойподбородок. Я закрыла глаза, вдохнула запах уставшего Федьки еще раз и лизнулаего плечо.

    - Хотела попробовать, какой ты на вкус, - смущеннопробормотала я, заметив удивленный взгляд парня.

- Иногда ты совершаешь абсолютно непредсказуемыепоступки, - усмехнулся Федор. - И какой я на вкус?

- Соленый, - в моем животе вдруг дернулась какая-тоструна, я дунула на шею Федьке и поцеловала его за ухом. Мои губы ощутили, каквздрогнул парень, как мурашки поселились на его коже, а интуиция заворчалачто-то о том, как расширяются от изумления глаза Балдурина.

- Только попробуй что-нибудь сейчас противноеспросить, - я спряталась за плечом парня, совершенно не понимая, что на менянашло, и почему я поцеловала Федьку в шею. Внутри что-то разворачивалось,проникало во все клеточки тела и грозило разорваться меня на ионы. Мне отчаяннохотелось сделать это еще раз.

- Соблазняешь меня? - хриплым голосом спросил Федор.Он ни на сантиметр не сдвинулся со своего места, хотя я скулой ощутила, какнапряглось его тело.

- Наверно, - еще тише прошептала я. - Мне почему-тозахотелось сделать это, может, вспомнила ту дурацкую игру в карты, где ты училменя целоваться эрогенные места. Может, я ищу их у тебя?

Федька не сказал ни слова, но поменял положениесвоего тела, и теперь я утыкалась носом ему прямо в шею. Словно жертва ивампир.

- Ищи, - в унисон так же тихо ответил Федор, - но и ябуду искать их у тебя.

Я обомлела, но затуманенный мозг сообщил, что моментупущен и теперь будь, что будет. Федька поцеловал меня в волосы над ухом, затемпровел языком по кромке уха и поцеловал за ним. Я шумно вдохнула воздух ивыдохнула его. На шею Федьки. В мгновение ока Федька слетел со стола, придвинулменя к краю столешницы и прижал к себе.

- Лиля, - я с некоторым испугом посмотрела в егорасширившиеся глаза. Что с ним? И что со мной? Почему мне хочется, чтобы он идальше продолжал меня целовать за ухом? Что за дрожь в коленках, что за буря вживоте?

- Лиль, маленькая моя. - Федька взял мое лицо в своируки. - Прошу тебя, подумай о том, что мы сейчас делаем.