Leadership: Six Studies in World Strategy - Henry Kissinger

В воскресенье, 14 октября, было уничтожено 250 египетских танков. Это позволило израильской бронетехнике выйти из тупика вдоль Суэцкого канала - который ее собственное командование считало замороженным тремя днями ранее - и пересечь канал в Египет 16 октября.

К четвергу, 18 октября, Садат говорил о прекращении огня, а Добрынин изучал формулировки прекращения огня в Вашингтоне. В пятницу, 19 октября, Советы пригласили меня в Москву для завершения процесса с Брежневым.

Военная ситуация в Египте к этому времени была достаточно сложной, чтобы отговорить Советы от использования наших внутренних проблем. В Москве предложение о прекращении огня было завершено с одобрения Никсона в воскресенье, 21 октября, и одобрено Советом Безопасности ООН в понедельник, 22 октября. Прекращение огня, которое должно было вступить в силу через двенадцать часов после его утверждения, также включало положения о начале переговоров между сторонами с целью политического урегулирования.

Несмотря на то, что тремя днями ранее мы обратились к нам с предложением о прекращении огня, израильское руководство не решалось его принять, стремясь использовать свой прорыв через Суэцкий канал дальше. В результате я вернулся в Вашингтон из Москвы через Израиль, в ходе которого Израиль принял предложение о прекращении огня. Прибыв в Вашингтон в тот же день, что и в Москву, я обнаружил, что прекращение огня оказалось легче провозгласить, чем ввести в действие. Оно сорвалось почти сразу. На переговорах о прекращении огня стороны часто ищут выгодные для себя линии прекращения огня. Однако этот конкретный срыв был не тактическим, а стратегическим. Израильские войска, продвигавшиеся к Суэцу, оказались на грани того, чтобы загнать египетскую Третью армию в ловушку к востоку от канала.

В Москве такое развитие событий, произошедшее через несколько дней после совместной работы над предложением о прекращении огня, расценили как прямой и преднамеренный вызов. К вечеру среды, 24 октября, сообщения из Москвы становились все более угрожающими, и кульминацией стало зловещее послание Брежнева около 21:00. После изложения советской версии событий, произошедших после переговоров в предыдущие выходные, он предложил советским и американским вооруженным силам предпринять совместные действия для обеспечения прекращения огня. Он предупредил:

Скажу прямо: если Вы сочтете невозможным действовать совместно с нами в этом вопросе, мы должны быть поставлены перед необходимостью срочно рассмотреть вопрос о принятии соответствующих мер в одностороннем порядке. Мы не можем допустить произвола со стороны Израиля.

Мы столкнулись с самым драматичным и сложным с человеческой точки зрения периодом президентства Никсона. Разведка сообщила нам, что советские воздушно-десантные дивизии находятся в состоянии готовности и что советское высокотехнологичное оружие поступает в Средиземное море на кораблях. Я созвал совещание главных руководителей WSAG в ситуационной комнате. (В то время я одновременно исполнял обязанности госсекретаря и советника по национальной безопасности). Задача состояла в том, чтобы отказаться от совместного с Советами военного развертывания на Ближнем Востоке, направленного против крупного союзника (что в данных обстоятельствах резко изменило бы политический баланс), и удержать Москву от односторонних военных действий.

Наша встреча проходила в атмосфере драматизма. Недели личного и международного напряжения довели Никсона до изнеможения, вынудив врачей Белого дома призвать его уйти в отставку до получения послания от Брежнева. Поэтому возникла необходимость принимать решения необычным образом. СНБ был убежден, что Соединенные Штаты не могут рассматривать возможность развертывания сил в качестве буфера между Израилем, американским союзником, и Египтом, страной, чьи военные операции были обеспечены советским оружием и снабжались по советским воздушным линиям. Но США также не могли допустить, чтобы советские боевые силы в регионе в одностороннем порядке навязывали советские стратегические замыслы. Мнения по этим вопросам были единодушны.

СНБ достиг необходимого консенсуса, чтобы отклонить предложение Брежнева. Но это оставляло возможность сдерживания односторонних советских мер. Затем заседание проходило в отсутствие президента, генерал Хейг (сменивший Холдемана на посту начальника штаба) выступал в качестве связного с ним, а я занимался дипломатическими контактами. Я вызвал посла Добрынина с заседания, чтобы предостеречь от односторонних советских действий, и сообщил ему, что готовится официальный ответ на ноту Брежнева. Следуя процедурам, основанным на предыдущих решениях и опыте Иорданского кризиса, СНБ рекомендовал меры по предотвращению немедленных советских действий, включая повышение уровня ядерной тревоги до DEFCON 3, что означало серьезный кризис, но не подготовку к ядерной войне.

В ответе на письмо Брежнева от имени президента мы отклонили предложение о совместном развертывании американо-советских войск в Египте, но подтвердили американскую приверженность консультативной дипломатии по мирному процессу. Мы задержали письмо на несколько часов, чтобы последствия тревоги дошли до адресата, и чтобы провести внутренние и союзнические консультации. В промежутке я проинформировал послов стран НАТО и других союзников, особенно Израиль.

Из-за частого взаимодействия между сторонами я оставался в ситуационной комнате, в то время как генерал Хейг время от времени покидал ее для связи с президентом. Таким образом, благодаря единодушному убеждению СНБ - никогда не оспоренному впоследствии в утечках или мемуарах - в том, что время было крайне важно для предотвращения необратимого советского шага, стратегические цели Никсона были реализованы.

На рассвете Никсон вернулся в Овальный кабинет и одобрил детали рекомендации СНБ. К полудню Брежнев, полностью отступив, ответил президенту, изменив свое требование о совместном военном вмешательстве на встречное предложение о том, чтобы обе страны направили ограниченное число наблюдателей для составления отчетов о прекращении огня. На пресс-конференции Никсон подвел итог произошедшему, подчеркнув американскую оппозицию введению советских войск в существующий конфликт, а также нашу готовность играть важную роль в поисках мира.

Что побудило Брежнева отступить? Его решение соответствовало общей модели поведения Советского Союза во время всего кризиса 1973 года, который старался оказать дипломатическую и материальную поддержку своим ближневосточным партнерам посредством воздушной переброски, но не ставить под угрозу разрядку, вступая в военную конфронтацию с Соединенными Штатами. Это также могло предвещать ослабление цели и более общий экономический и общественный упадок, который восемнадцать лет спустя завершится падением советской империи.

 

Ближневосточный мирный процесс

Для того чтобы любой мирный процесс в регионе имел шанс продвинуться вперед, первой задачей было сближение очевидно непримиримых предварительных условий воюющих сторон. Израиль настаивал на дипломатическом признании в качестве предварительного условия для прекращения военных действий; предварительным условием Египта и Сирии было согласие Израиля вернуться к границам 1967 года. Ни одна из сторон не приняла предварительное условие другой стороны, и каждая сторона отвергла промежуточное соглашение в качестве отправной точки.

Это были не единственные сложности. Если бы все стороны перемирия, включая Советский Союз, участвовали в мирном процессе, то самые непримиримые из них получили бы право вето на итоговой