Дракон, (не) бери меня в жены! - Альма Либрем

А потом внезапно расслабился.

Кровь потекла по жилам спокойнее. Мельгрочет пел, алые капли падали в рот его отравленного собрата, а я творил противоядие из собственного тела, пока наконец не увидел, как последнее облачко яда покидает тело несчастного орка.

Рана на моём запястье затянулась, когда я позволил регенерации сработать, но это ещё был не конец. Мне предстояло найти источник отравы.

Магическая преграда, не позволявшая никому постороннему приблизиться к пострадавшим, замерцала. Кто-то из моих советников попытался пробиться, очевидно, объясняя это желанием мне помочь, но я только вскинул руку в предупредительном жесте и прохрипел:

– Не приближаться!

Голос звучал каркающе, словно я сто лет не пил воды. К человеческим ноткам пока не примешались змеиные, шипящие, но я был на грани. Хотелось расслабиться, выпустить полуформу и позволить собственной магической мощи просто решить все проблемы.

Но Альдо же говорил: не решу. Скорее всего, только наделаю новых. И, проклятье, я был склонен с ним согласиться!

Я внимательно осмотрел пострадавших. Кто из них мог принести на себе яд?

В том, что дело не в еде, сомнений не было. Я вдыхал отраву, она витала в воздухе. Получается, дело в этом месте?

Нет, тоже вряд ли. Последний орк вдохнул отраву раньше других, вероятно, он принес её на себе. Значит, дело в чем-то, что он мог принести на себе.

Кожаные полудоспехи облегали тело достаточно плотно, чтобы под ними ничего нельзя было спрятать. Одеяние орка вообще будто было его частью, может, вообще слилось бы с ним самим воедино, если б не тканевые вставки.

Именно на эти вставки я и обратил внимание. Там ткань топорщилась, растягивалась, сминалась, причудливо обхватывая орочье тело, и можно было уже что-то спрятать. Вряд ли кто-то допрыгнул бы до его воротника – слишком заметно, слишком легко подставиться, – но где ещё здесь можно спрятать какой-нибудь ядовитый артефакт так, чтобы он соприкоснулся с кожей?

Ведь орки – пепел и песок. Прикосновение орка совсем не то, что человека или дракона в своей двуногой ипостаси. Значит, артефакт можно настроить так, чтобы он отреагировал именно на конкретное прикосновение…

Но яд внутри универсальный.

Я дернул за завязки широкого парадного пояса, обхватывающего массивную талию орка. Под тканью оказалось голое, не прикрытое доспехом тело – вероятно, слишком громаден был он даже для своей расы, чтобы носить что-либо впору. Личные заказы у орков не предусмотрены, они часто донашивают за отцами и дедами одежду, покрытую молитвенными письменами и пропитанную цветным орочьим потом. Вместо всяких красок!

Догадка оказалась верной. К плоскому животу орка поясом было примотано нечто небольшое и на первый взгляд неопасное. Оно так впечаталось в орочье тело, что оставило несколько глубоких рытвин, и мне пришлось постараться, чтобы ухватиться за край и вытащить предмет. Можно было выжечь его за несколько секунд, но я представлял себе, какой ущерб орку может причинить всего одна огненная искра. Я ведь не знаю, пьет ли он достаточно воды, чтобы сопротивляться пламени хоть немножко.

К счастью, мне удалось. Рана, оставленная предметом, была небольшая – всего лишь царапины от вмятых в тело драгоценных камней. Но сами камни…

Украшение лежало на моей раскрытой ладони, на вид почти безобидное, и стремительно распадалось на сотни осколков. Железная пыль поднималась в воздух и оседала на пол.

Это не просто яд. Это мучительная, долгая смерть от иголок, искалывающих тело изнутри. Жуткая боль, терзающая человеческое, орочье или драконье тело…

И сейчас этот предмет у меня в руках, а я даже не могу его проверить.

– Не молчи, драконий король! – воззвал Мельгрочет. – Расскажи нам, что лежит на твоей ладони и что будет с орками, которых я привел сюда.

Я выпрямился. Посмотрел в лицо орку и, стараясь сохранить спокойствие, проронил:

– Как король Драконьей Гряды, я должен принести свои извинения за всё, что случилось. За то, что на моей территории жизни послов были подвергнуты опасности. Но все пострадавшие вовремя получили лекарство. Все они будут жить и вскоре забудут о последствиях произошедшего. Я сделал всё, что было в моих силах, чтобы ускорить их выздоровление.

Украшение на моей ладони медленно превращалось в металлическую стружку. Я взглянул на неё, вздохнул и продолжил:

– В моей руке сейчас то, что отравило трех наших гостей и одну из моих невест. Увы, но я никому не могу показать этот предмет и не могу использовать его как улику в расследовании – а расследование, разумеется, будет проведено. Но этот предмет ядовит, и всё, что я могу сделать – это уничтожить его. Надеюсь, гости мои, вы понимаете и принимаете это моё решение?

Орки синхронно опустили ладони на рукояти собственных кинжалов, но Мельгрочет поднял руку в предупредительном, вполне человеческом жесте.

– Делай, как знаешь, драконий король. Мы всё равно найдем убийцу, даже если ты уничтожишь улику, но если ты считаешь, что это спасет кому-то жизнь, то делай.

Я посмотрел прямо в глаза главе орочьей делегации и промолвил:

– Мне придется сжечь эту вещь.

Орк обнажил свои длинные желтоватые клыки и выплюнул:

– Жги.

Не было сомнений: это решение далось ему с трудом. Сжечь улику… Жечь что-либо рядом с орками!

Безопасности ради я даже отошел на несколько шагов от лежавших на полу пострадавших и только тогда крепко сжал пальцы в кулак.

Тепло магии, вложенной в драгоценность, ударило меня в ладонь. Сотни иголок впились в кожу. Пламя объяло кулак, заплясало на костяшках пальцев…

В этот раз оно жгло так, как тогда, когда я был человеком. Обжигало отчетливо, сильно, заставляя крепко сжимать зубы в попытке удержать полный боли крик.

Разумеется, я не закричал. Во мне было достаточно упрямства и желания сопротивляться. Потому я только чувствовал, как впитывается в мою собственную кожу яд вместе с магией, вложенной в этот предмет.

Магией, которую я уже хорошо знал.

…Сила драконов – как вода на вкус, как бы странно это ни звучало. Такие разные вкусовые оттенки, но такие похожие! Отличить одну воду от другой сложно, но если ты давно и часто что-то пьешь, то узнаешь с первого глотка. Это не человеческий дар, имеющий свой запах и цвет, это пламя, и для неискушенного наблюдающего нет никакой разницы в том, чей огонек он видит сейчас.

И сейчас в моей руке билась сила такая же, как и та, что я её заключил в отобранном у одного из магов посохе. Могущественная, достаточно тонкая магия, умно вплетенная в украшение.

Что-то похожее я видел на платье Беатрис.

Я усмехнулся. Это… Сильно, однозначно сильно. И хорошо спрятано. Тот, кто делал это заклинание, определенно хорошо разбирался в магии.