Докричаться до мира - Оксана Демченко

Юнтар не выбирал мягких слов для обозначения ситуации.

Если он счел поведение волков «свинским», то не просто назвал его так, но и подробно разъяснил понятие. Хотя бы на примере состояния ванных комнат после исследования свойств пены. Юнтар говорил неспешно, громко, спокойно, простыми словами и чуть насмешливо. Даже пообещал отъявленных дикарей содержать на поводке, а то и в клетке. Воспитанный Эл ежился, Лайл довольно усмехался, бывший Хо, теперь именуемый Эймом, вжимал голову в плечи и плотнее двигался к Ринку, опасному, но обещающему полную защиту, даже и от Юнтара, пожалуй. А прочие в считанные минуты обрели к айри непомерное уважение. Первым же вечером на любое его слово, на малейшее невысказанное, но осознанное чутким волчьим рассудком намерение, вскакивали, говорили с поклоном коротко «да, старший» и бегом неслись выполнять.

К их бегу я тоже привыкла не сразу. Идешь себе коридором — и вдруг мимо плеча пролетает ядро на сотню с лишним кило, стремительное и беззвучное до оторопи.

Первое время я останавливалась и затравленно озиралась, отскочив к стеночке, — да пусто уже, ищи его! Потом привыкла. На второй день бегать начал Тимрэ, он вообще от наших волвеков без ума, к тому же принят — на зависть мне — в стаю.

Днем позже я и сама заметила, что двигаюсь быстрее обычного…

Утром Юнтар ждал нас в столовой, недобро глядя на дикарей из-за вкусно парящего котла. Они внюхивались и жадно глотали слюни, почуяв приятные изменения в рационе. Готовил айри по старинке и новомодных методов не признавал. Чуть смягчился, лишь когда сытый до стадии неподъемности Лайл попросил в четвертый раз наполнить его тарелку. Небольшую для волвека, пожалуй, но ведь не настолько!

Мой Эл хихикал, как мальчишка, наблюдая поедающих кашу волков. Он редко так раскрывается, я крайне удивилась и обрадовалась. Впрочем, после вечернего боя за мясо с Четвертым уже и не знаю, чего дальше ожидать! Прежде декану стоило огромных усилий хотя бы ненадолго выбраться из самим им созданных тесных рамок корректности, сухого вежливого внимания и чуть намеченного язвительно-холодноватого юмора. Эл замечательно умеет слушать других и помогать им учиться, расти, двигаться по ступенькам лестницы карьеры и искать свое призвание. Он умеет выбирать и ценить друзей, может, потому их у Эллара немного. Зато каких! Его высоко ценит Риан, безмерно обожает Лимма, хмурясь, признает равным Ялите, почитает за соплеменника неподражаемый Тимази. Вот только для себя мой Магистр ничего не ищет и не хочет. Я знаю, я же часто смотрю почти его взглядом, и это до слез грустно.

Если представить, что солнышко заливает наш мир радостью, то мой настрой — почти полдень. А его — поздние сумерки в горах: несколько самых высоких вершин ловят последние отблески света, а внизу есть долины и пещеры, куда лучи никогда не заглядывают. И еще есть тоска. Он очень молод для айри и переживет всех, кого любит и ценит. Один за другим погаснут блики света, наступит холодная ночь.

Потому что никто не сравнится с ушедшими.

Я знаю причины его отчаяния — мир бескрылых родичей встретил его слишком жестоко.

И еще знаю, что с этим очень долго и усердно боролась старшая Ника, которую он уважал и обожал. До сих пор с Элом постоянно занимается Риан, я стараюсь изо всех сил. И все равно время от времени он буквально срывается и начинает избегать нас, отгораживаясь работой, дел у него всегда очень много. Этот гадский декан может пахать в своем Акаде месяцами, отдыхая по три часа в день, пока мы не возьмем «крепость» его кабинета штурмом и не учиним очередной скандал.

А волвеки, не прилагая и малых усилий, сдвинули время в его настроении на пару-тройку часов — до вполне еще мирного и приятного раннего вечера. За одно это я готова лично передушить всех вечных, чтобы вытащить остальных членов общины. Может, тогда Эла не надо будет все время спасать, поскольку Лайл со своей стаей управится лучше всех нас? Общение с жизнелюбивыми и яркими братьями действительно меняет мир. Для каждого из нас. Уже теперь мой айри стал куда более открытым и теплым. К тому же ему некуда убежать от стаи в бесконечные и затягивающие хуже болота проблемы Акада: да здравствует удаленность от родичей и должности декана!

И — да здравствует Юнтар.

На кратком воспитании диких он, кстати, не остановился.

Хихикал Эл недолго, старый айри нахально сделал ему замечание. Потому что после каши нам было предложено внимательно выслушать целую беседу о поведении за столом, вежливости и чистоте: постыдное появление мусора в коридоре подтверждалось двумя тонкими обрывками бумаги.

Под пирожки с белковым «мясом» прошла доводящая до мучительного кашля, еще более образная и берущая за душу, беседа о непростительном запахе пота, демонстративном почесывании в поисках несуществующих блох, о требующих регулярной стирки грязных комбинезонах, беспорядке в комнатах, неумении содержать туалеты в чистоте и закрывать краны в душе. Старый с утра бесцеремонно обошел комнаты и теперь коротко отмечал взглядом самых диких. Те покорно исчезали из столовой, сутулясь и поскуливая, чтобы вернуться опрятно одетыми, заново отмытыми и виновато сплетающими в замок непоседливые руки.

Даже волвеки, избежавшие позора громкого и унизительно подробного признания грязными и вонючими, сидели совершенно убитые, мяли широкими лапищами салфетки, неумело пристраивая их на коленях, постанывали беззвучно и, кажется, уже верили, что столь глупых и невоспитанных дикарей на Релат просто не пустят. А если пустят, вожак буквально умрет от стыда за стаю!

Довольный успехом Юнтар на достигнутом не остановился и энергично принялся за пока еще довольно веселых, но быстро скучнеющих — Тимрэ и нас с Элом.

Тимрэ получил самый короткий и отменно злой нагоняй за грязь на грузовых палубах, неразбериху в лабораториях, полнейшую неготовность лечить новый вид — волвеков — и глобальный общий непрофессионализм, никак не оправдываемый его юностью.

Я легко и охотно признала пятью минутами позже, что мои отношения с Элом дважды ненормальны в условиях присутствия стаи молодых волвеков, и покорно согласилась именоваться отныне женой Эллара и сегодня же переехать в комнату разом еще более повеселевшего законного мужа.

Эл, безнадежно благодушный с внезапным обретением странно покладистой жены, покорно подтвердил, что за годы мира размяк, утратил хватку и многого на корабле и в Гнезде еще не знает. Так что не сможет достаточно внятно объяснить задач предстоящей вылазки каждому, и значит, Юнтар должен возглавить нас.

Что он и сделал.

Старый без подсказок и обсуждения отлично понял, что в отсутствии архива проекта волвекам на Релате придется туго, все допустимые опыты станут повторять. И до чего еще додумаются тамошние ученые и, хуже того, юристы — неизвестно.

Но он-то знал, в отличие от нас, что и где искать! Мы с Тимрэ и Эймом получили подробное описание резервной библиотеки и путей ее вывоза. Эл в то же время подобрал для волков наиболее полезные вещи из имущества Птенца и Тор-а-мира и знакомил их с работой всего приготовленного: пиявок, грузовых тележек, шлюзов, раций, бьющих током хозяйских бичей — и так далее.