Паранормы. Незримая пуля - Василий Головачев

«Потом объясню, давай выбираться отсюда. Ты-то как здесь оказался?»

«В меня разрядили зомбер…»

«В меня тоже».

«И я нырнул в космос, нашёл Мыследара».

«Кого?!»

«Плазмика, жителя коричневого карлика. Он сейчас здесь вместе со своей семьёй».

«Жесть! С семьей?!» – изумилась женщина.

«Они согласились помочь. Позже расскажу подробности. Давай думать, что делать. Мыследар с родичами сидят в зомбере. Мы с тобой в телевизоре. Можно перетащить их сюда или самим переселиться к ним».

«Корень квадратный…»

«Из минус единицы», – закончил Нестор невесело.

«В жизни бы не поверила, расскажи мне кто, как мы встретились! Какие же мы дураки оба!»

«Ланин нас убьёт, когда узнает».

«Заладил одно и то же. До Ланина нас убьют другие плохиши. Предлагаю третий вариант: объединяем энергетики, прыгаем в этого чувака, пока ещё есть силы, выясним всё и решим, что делать дальше».

«Но Мыследар ждёт…»

«Подождёт, эти ребята не предадут и не бросят, воспитаны иначе, чем наши соотечественники. Согласен?»

«Ага», – с облегчением ответил Нестор, обрадованный тем, что больше не нужно самому принимать решения. У него появился командир.

* * *

Мотузов не оказал никакого сопротивления. Впрочем, как и остальные члены КЗО, прежде никак не сталкивающиеся с психотронной техникой. Импульс зомбера превратил его в статую, а спустя несколько секунд он уже подчинился внедрённой программе и о занимаемой им должности секретаря Совбеза России думать перестал.

Таким образом уже четверо функционеров Комитета, не считая самого Мараева, были запрограммированы, подчинившись вложенному в подсознание «подвалу»: Мотузов, Брусникин, Устоев и Вересаев. По-прежнему были недоступны директор ФСБ Козодоев и зам начштаба Министерства обороны Шерстобитов, а также Добрынин, создатель спецподразделения «Призрак». Поразмыслив над ситуацией (недолго, всего полминуты, время ощутимо утекало как вода сквозь пальцы), Михаил Модестович позвонил Оскару.

Допрос охранника по фамилии Плеханов (в допросе участвовал слипер Песков, что намного ускорило разбор полётов), действительно оказавшегося братом помощника Мараева, позволил свести концы с концами, и Хвощёв понял замысел неизвестного пока Смотрящего по России (либо его подельников в лице Оскара и президента Нацбанка) по изменению уровня влияния на российскую власть. По тревоге были подняты все отделы и подразделения «Призрака», всего двести с лишним человек, без паники покинувших прежние места работы.

После уничтожения группы ЧВК «Чёрный орёл» под командованием полковника Рубинова и Слоневского, начальника собственной службы безопасности «Сбера», стал известен и адрес офиса Мараева, о котором знал и директор ФСБ. Об этом Козодоев сам признался Ланину, упрекнув себя в нерасторопности и предложив для захвата неожиданно переметнувшихся на сторону врага главных защитников Комитета свой спецназ.

Ланин отказался. Он ещё не убедился в преданности Козодоева делу защиты Отечества, считая, что директор вполне может работать на предательскую клику, даже не подозревая об этом. А рисковать жизнью сотрудников «Призрака» не хотелось. Позвонил Хвощёву:

– Поднимать войсковую?

Хвощёв, находившийся в данный момент на второй базе в Вязниках, где располагался батальон Бокова, отрицательно качнул головой.

Речь шла о спецназе ГРУ, который по просьбе Добрынина (была такая договоренность с командующим на случай проведения совместных «антитеррористических мероприятий») мог вмешаться в ситуацию.

– У меня идея, правда, рискованная: почему бы Добрынину не съездить к Мараеву? Сделать вид, как будто он не догадывается о зомбировании Михаила Модестовича? Во-первых, сразу всё станет на свои места, и мы узнаем, где находится зомбер, а также наши слиперы. Во-вторых, это отвлечёт Мараева, и мы сможем подобраться к нему ближе.

– А если он просто перепрограммирует посланца? И узнает, что мы собираемся провести захват?

– Риск такой есть. Но ведь мы не будем сидеть и ждать у моря погоды? Как только Добрынин даст сигнал, пойдём в атаку.

– Это если Валерий Севастьянович успеет дать сигнал.

– Не успеет – существует куча технических способов определить ситуацию и момент истины – что именно произошло, сделал он это под принуждением либо добровольно, не будучи вычисленным противником.

– Долбанут по башке импульсом зомбера…

– Говорю же, есть способы понять это.

– Всё равно риск слишком велик.

– Но и выигрыш огромен в случае удачного стечения обстоятельств. Давай поговорим с ним.

Ланин помолчал.

– Может быть, лучше мне поехать к Мараеву?

– Он тебя не приглашал.

– Ладно, поговорю с Добрыниным.

– Только не мешкай, нельзя терять ни минуты.

– А почему ты не предложил Козодоева?

– Потому что он не сам по себе одинокий орёл в небе, а вожак стаи ФСБ. Если его Мараев запрограммирует, нас прикроют в два счёта. Не помогут ни папа римский, ни слиперы.

– Умеешь ты уговаривать, – показал свою беглую усмешку Ланин. – Готовь спецназ, позвоню скоро.

Хвощёв посмотрел на Бокова, стоявшего у двери кабинета начальника базы Свистунова; полковник в данный момент проводил сбор офицеров базы, ответственных за подготовку личного состава.

– Всё понял?

– Так точно, – ответил капитан. – Выдвигаемся?

– Собирай команду и жди отмашки.

– До Марьиной Рощи путь неблизкий. Может, метнёмся на «вертушке»?

– Это тебе не по горам Дагестана мотаться за террористами. Бесшумных «вертушек» ещё не придумали. Бери три тачки и выдвигайся. Пока будете в пути, я определюсь с форматом операции.

– Ты с нами?

– Поеду за вами с Антоном.

Боков ушел, а Хвощёв позвонил телохранителю:

– Антон, экип номер один, жди у машины.

После этого он зашел в кабинет Свистунова.

Полковник был крутоплеч, массивен, выбрит до синевы и уравновешен как хирург перед операцией. Он отпустил подчиненных и повернулся к Хвощёву.

– База готова к боевому режиму.

– Хорошо, я убываю с Боковым и его группой. Будьте готовы к броску с полной выкладкой в район Марьиной Рощи.

Свистунов шевельнул широкими светлыми бровями.

– Летальность?

– Весь спектр вплоть до гранат и СШГ. Но работать будем только ножами. Поэтому готовьте спецов по ножевому бою. Охрана Мараева не в курсе, что он зомбирован, и убивать никого нам никак нельзя.