Мир из прорех. Иные земли - Яна Летт

Она выставила локоть перед собой на случай, если кто-то из веселых танцующих решит врезаться в них.

Они вышли на середину зала, и Ворон с Шоу потеснились, давая им место, не глядя – кажется, машинально. Эти двое продолжали смотреть друг на друга, и Андрей с Каей уже не могли их от этого отвлечь – как не смогла бы отвлечь даже стая нечисти, реши она прорваться сюда.

Кая повернулась к Андрею, положила одну его руку себе на талию; другую он сам, без подсказки, опустил ей на плечо. Они танцевали медленно, покачиваясь, делая по кругу, должно быть, в минуту. Так было бы уместно танцевать, будь музыка медленной, плавной, величественной, – как та, которую играл оркестр на приеме у Сандра. Она вспомнила, как танцевала тогда с Артемом – как он смущался, потел, краснел и как все время смотрел себе под ноги, боясь наступить на подол ее платья… Но иногда он все же решался посмотреть ей в лицо – и тогда она видела его глаза, сияющие, восторженные: такими она видела их часто и до того, да только не замечала… Не хотела замечать.

Андрей под ноги не смотрел – смотрел на нее, на других танцующих, на музыкантов, вошедших в раж. У одного из гитаристов лопнула струна, и руку он поранил до крови, но все продолжал с остервенением колотить по струнам. Другой рядом с ним отставил гитару и, придвинув стул ко множеству барабанов и чего-то вроде огромных железных тарелок, скрепленных в причудливую жукообразную конструкцию, подхватил лежавшие рядом с ней палочки. Все наполнилось гомоном и звоном, но и это было хорошо, ритмично, правильно.

Кае вдруг все стало казаться правильным – может, потому, что горькое питье из кружки подействовало и на нее, а может, потому, что она видела улыбку Андрея – прежнюю, веселую улыбку. Они двигались еле-еле, поворачивались медленно, как крупные рыбы в иле на мелководье… Но то ли Андрею так не казалось, то ли для него это не было важным. Он выглядел счастливым – и Кая радовалась этому, а еще – мельком – подумала, как хорошо, что Фая не видит. В их танце не было ничего, что давало основание для ревности, но была в нем и близость, и понимание, и прощание с воспоминаниями, связывавшими их друг с другом.

– Все еще будет хорошо, – сказал вдруг Андрей, приближая к ней лицо, потому что музыка гремела совсем рядом. Как будто знал, о чем она думает. – Не будет как прежде, да… Но все еще будет хорошо, Кая, вот увидишь.

– Да, – сказала она и улыбнулась немного вымученно. – Конечно. У нас обоих.

Наверное, дедушка гордился бы ей. Она сделала то, что он бы ей посоветовал, – отвлеклась от собственных горестей, помогая другому человеку. И – хотя раньше, в глубине души, тайком от самой себя, многие его советы она считала советами мечтателя, мало пригодными в нынешней реальности – этот сработал. Ей стало хорошо, и улыбка, поначалу фальшивая, превратилась в искреннюю.

Она поймала взгляд Шоу. Та подмигнула и белозубо улыбнулась, и Кая улыбнулась и махнула рукой.

Музыка гремела и гремела, как будто никогда не собиралась умолкать, и они танцевали и танцевали, пока у обоих не закружилась голова.

Чуть позже, когда музыка стихла, Кая вышла на улицу, прихватив куртку. Было так холодно, что воздух казался острым и ломким, как будто состоявшим из сотен крошечных колючих звезд. От ее губ в темноту улетал легкий серебристый пар.

Какое-то время она стояла неподвижно, дрожа всем телом и слушая стук своих зубов.

Больше ничто не нарушало тишину – только один раз завыл вдалеке, за стенами, то ли волк, то ли лесной пес.

Кая подняла глаза к небу. Над головой сияли сотни звезд.

– Глаза неба, – прошептала Кая, чтобы проверить, как это звучит.

Ей стало неловко, и она торопливо оглянулась, чтобы убедиться, что никто не вышел за ней.

Но за спиной никого не было, и она вернулась к небу. Созвездия, знакомые с детства, ласково кивали. Возможно, она все же переборщила с темным напитком.

Она вспомнила, как давным-давно, кажется, тысячу лет назад, они с Артемом смотрели на звездное небо, сидя вдвоем у костра. Тогда искры летели вверх, как будто надеялись сойти за своих среди белого холодного небесного народа.

Они говорили о космосе. Артем спросил ее, общались ли люди с пришельцами хоть раз или нет.

Теперь, может быть, он и сам общался с пришельцами. Устанавливал первый контакт. Строил укрытие. Возможно, уже вовсю участвовал в их войнах.

Хоть бы они оказались дружелюбны. Во всех книгах про космос или изучение неизведанного путешественников спасали хитрость и находчивость. Этого Артему хватило бы. Должно было хватить.

Там, где Артем и Ган сейчас, светят те же звезды? Видят ли они это же небо, которое поддерживает их как старый друг?

Вряд ли.

От этого ей снова стало холодно. Почему-то было бы проще, знай она, что их объединяет знакомое небо.

И вдруг в этом знакомом небе она увидела что-то чужое.

Огни?

Кая прищурилась, подумав, что зрение ее обманывает. Но огни остались такими же четкими. Похожие на хвосты падающих звезд, алые, как брусника в темном мхе.

Она насчитала их не меньше десятка. Алые кометы – вот как они назывались – летели стремительно, а потом гасли во мраке – и появлялись снова.

Не разбирая дороги, она побежала обратно в ангар. Долго – слишком долго – петляла по длинным чужим коридорам, натыкаясь на стены и людей. Дважды Кае попадались парочки, слившиеся в объятиях. На второй раз ей улыбнулась удача. Она ухватила Шоу, одновременно злую и смеющуюся, поволокла к выходу, отталкивая кого-то, слыша за спиной беззлобные ругательства.

Ночной воздух стал еще холоднее, и Шоу торопливо застегнула куртку, тихо, но отчетливо выругалась.

– Ну что? – нетерпеливо спросила она. – Что такое?

– Смотри! Там, на небе…

Шоу послушно посмотрела вверх – туда, где на чер ном небесном платке раскинулись рассыпанным жемчугом холодные звезды… и где не горело ни единой алой звезды.

Утро выдалось непростым для всех. Головы были тяжелыми, а взгляды – сумрачными. Кая не выспалась, ее заметно мутило, а ослепительный белый снег резал глаза.

Единственными бодрыми людьми на всем белом свете казались Шоу и Ворон. Оба они просто сияли улыбками. И где бы они ни были по отдельности – Шоу проверяла прочность ремней на санях с ящиками, Ворон – отдавал последние распоряжения своим людям, она – дергала Каю за рукав, он – раскуривал трубочку, стоя под козырьком на пороге дома, – они как будто все время были вдвоем. И даже когда они попрощались, хлопнув друг друга по плечу как ни в чем не бывало, это впечатление никуда не делось.

– Рада за тебя, – сказала Кая, втайне надеясь смутить Шоу хотя бы немножечко.

Та только рукой махнула:

– Да о чем ты? Ничего серьезного.

Но станция осталась далеко позади, вокруг не было ничего, кроме снега, а Шоу продолжала улыбаться.