Дураки умирают первыми - Виктор Точинов

Замерла, постояла с минуту, но никаких звуков из туннеля не раздавалось, даже самых слабых: ни шуршания, ни шагов, ни ругательств заблудившегося диггера. Время шло. Ничего не происходило. Надо идти вперёд…

Наверное, произошла ошибка. Ложное срабатывание. Любая охранная система иногда поднимает фальшивую тревогу, хоть пожарная сигнализации, хоть…

«Так успокаивают себя дураки. И умирают первыми», — прозвучал в голове холодный голос Виктора, очень похожий на настоящий.

Света мысленно парировала: «Я здесь и первая, и последняя, и единственная… К тому же, без обид, но из нас двоих первым умер ты».

В пикировку с мертвецом вмешалось кольцо. Самым простым способом: увеличило яркость светового потока. И Света поняла: впереди её действительно поджидают. Поняла, но не сумела разглядеть даже силуэтов, увидела лишь две пары глаз, отразивших свет кольца. Глаза светились красным. Света понимала, что иначе не может быть в таком освещении, и всё равно зрелище оказалось неприятным.

Глаза располагались довольно высоко, то есть не могли принадлежать ни крысе, ни иному животному, передвигающемуся на четырёх ногах, а значит, впереди стояли люди… Но не рядом, не плечом к плечу: одна пара глаз ниже, и промежуток между ними маленький, значит, их владелец стоит дальше по туннелю.

Пауза затягивалась, и нарушила её Света. Она видит их, они — её, надо вступать в контакт.

— Кто вы? — спросила она громко.

В ответ раздался звучный, размеренный голос:

— Уменьшите немного яркость, госпожа, чтобы мы смогли подойти и представиться. Вы слепите моего друга.

В подтверждение слов дальняя пара глаз погасла, словно друг говорившего не выдержал напора светового потока и опустил веки.

Свете не казалось, что свечение кольца способно ослепить, по крайней мере сейчас, но к просьбе отнеслась с пониманием. Помнила, как сама чуть не ослепла от внезапно включившегося фонаря — там, на берегу Волковки.

Увы, но на её «фонарике» регулятор мощности отсутствовал, поэтому пришлось прикрыть кольцо ладонью.

— Благодарю вас, госпожа. Сейчас мы подойдём.

Кто попался ей на пути, Света гадать не стала. Вариантов не так уж много: или диггеры, или люди, попавшие сюда случайно. Второй вариант вероятнее, судя по отсутствию света у этой парочки, но Свете представлялось, что заблудившиеся во мраке не станут говорить столь спокойным и звучным голосом, со старомодной учтивостью.

Подходила парочка неторопливо. Один по-прежнему держался позади и шёл почти вслепую, лишь изредка приоткрывая глаза.

Вскоре выяснилось, что Света ошибалась почти во всём. Приблизились к ней не двое людей… Один человек и… Она не могла понять при скудном и направленном в сторону свете, что за бесформенное существо примостилось на плече у незнакомца. И почему у него, у существа, порой приоткрываются глаза там, где у нормальных существ находятся ноги, или лапы, или хвост…

Незнакомец заметил, что она разглядывает его «хвостоглаза», и произнёс:

— Это Бэсс, госпожа. На самом деле его имя звучит несколько иначе, но уши челов не могут воспринимать звуки ультразвукового диапазона.

Упоминание «челов» резануло слух. Словечко из молодёжного жаргона казалось инородным, чуждым всему строю речи и особенно обращению «госпожа».

— Его родственники живут во множестве под сводами пещер и старых зданий, — продолжил незнакомец. — Их очень трудно приручить, но если удаётся — более верного друга не отыскать.

Ну конечно же! Летучая мышь, висящая вниз головой и завернувшаяся в кокон из крыльев! Всё произошло точь-в-точь как в детстве, при разглядывании «загадочных картинок»: смотришь так и этак, ничего не видишь, а потом кто-то подскажет: это же рыба! — и мгновенно включается узнавание: ну точно, вот хвост, вот глаз, вот плавник…

То, что Света упорно пыталась определить как раздвоенный хвост, обернулось ушами-локаторами, а непонятный нарост на голове — лапками, вцепившимися в жёрдочку. Над оплечьем кожаной куртки незнакомца виднелась Г-образная конструкция, и Бэсс устроился под ней, как пиратский попугай над плечом пиратского капитана.

Когда хозяин произнёс его имя, хоть и несколько иначе звучащее, Бэсс приоткрыл пасть, желая, очевидно, изобразить приветственную улыбку. Получилось плохо — зубы зверька, длинные и острые, будто иглы, радушия улыбке не добавляли…

Разобравшись с одним участником колоритного тандема, Света устремила всё внимание на другого. Высокий, стройный… даже слишком стройный — этой узкой талии могли бы позавидовать девушки, бесплодно терзающие себя диетами и посещениями фитнес-залов.

Кожаная куртка владельца летучей мыши заставила вспомнить байкеров, однако покрой её ничем не напоминал «косухи» мотоциклистов. Длинные волосы незнакомца (цвет их в розоватой полутьме Света затруднилась определить) были перехвачены на лбу кожаной лентой. Лицо оказалось правильным, классическим… и опять-таки слишком… никакой погрешности, оживляющей лица, делающие их красивыми…

Вопреки обещанию, представляться незнакомец не спешил. Заговорил о другом:

— Не судите строго мою просьбу, госпожа, но не могли бы вы убрать ваш источник света и воспользоваться ночным зрением? Мне всё равно, но этот диапазон губителен для глаз Бэсса.

Сказано всё было серьёзно, но прозвучало как шутка. Специфическая шутка про ночное зрение, диггерская. Хорошие комики всегда сохраняют серьёзное лицо…

Света постаралась ответить столь же серьёзно, в тон:

— Без сомнения, ночное зрение гораздо пригоднее в сложившихся обстоятельствах, но вот беда, я совершенно позабыла, где находится кнопка, его включающая.

Незнакомец пожал плечами, вернее одним плечом, не желая тревожить Бэсса, и этот половинчатый жест выглядел более чем странно. После поднял руку и, выставив её ладонью вперёд, медленно повёл справа налево.

В следующий миг кольцо погасло. Резко, не сбавляя помаленьку яркость, как фонарик с садящимися батарейками, — светило и перестало.

Света очутилась в полной темноте, но продолжала видеть. Цветовая гамма оказалась унылой, лишь множество оттенков серого, однако взгляду открывалось значительно большее пространство, чем при прежнем источнике освещения. В разы большее.

И эта нереальность наконец-то подсказала Свете, что происходит.

Она умерла.

Она осталась наверху, в зале, замерзая у холодной стены, мозг выстроил-таки утешительную последнюю иллюзию из обрывков реальности: случайно обнаруженный шприц, человек-сухофрукт, полчища крыс…

Мысль была здравая, однако соглашаться с ней не хотелось, и Света быстро попросила:

— Скажите что-нибудь, всё равно что, лишь бы я наверняка этого не знала.

Вновь последовал половинчатый жест. А за ним — фраза на незнакомом языке. Настолько незнакомом, что даже группу или языковую семью Света не смогла определить. Не славянский язык и не романский, похоже, вообще не индоевропейский…