Спустя десять счастливых лет - Элис Петерсон

А что, если Джо меня больше не любит? Что, если я поздно спохватилась? Что, если он отправится в Австралию с другой? Может, у него новая девушка. Я не видела его восемнадцать месяцев, что угодно могло произойти… Не важно. Я должна ему все сказать.

Долго стою за автобусом. Пассажиры так медленно выходят и заходят, будто весь мир никуда не спешит.

Новая квартира Джо находится в районе парка Орамс-Арбор, неподалеку от железнодорожной станции.

Квартира 5Б.

Делаю глубокий вдох и жму на кнопку звонка.

Нет ответа.

Звоню снова. Может, он в душе?

Снова нет ответа.

Может, он в «Мезо Джо»?

И почему я сразу об этом не подумала?

Эдоардо тепло меня приветствует и жаждет узнать все новости.

– Прости, не сейчас, – отзываюсь я. – Мне надо найти Джо.

Потом на лестнице появляется Адам, одетый в красивые брюки и галстук в горошек.

– А я здесь работаю, Ребекка, – гордо говорит он. – Помогаю Джо с занятиями. – Он показывает большие пальцы.

– О, Адам, великолепно, – произношу я слишком быстро и тут же мысленно ругаю себя за это. – Вы знаете, где Джо? – спрашиваю я их обоих. – Простите, дело срочное.

– Наверное, собирается, – пожимает плечами Эдоардо. – Рано утром он улетает в Австралию. Может, позвонишь ему?

На улице я набираю номер Джо. Сердце бешено колотится.

– Эдоардо, думай. Ты правда не знаешь, где Джо? – спрашиваю я, вернувшись к бару. – Он не берет трубку.

К нам подходит Луис. В руках у него пара пустых бокалов, за ухом – ручка.

– Джо? Кажется, в ресторан пошел. Сказал, что нет настроения готовить.

– Куда именно?

Я несусь по главной улице, поворачиваю в сторону библиотеки и принимаюсь распахивать двери в каждый бар и ресторан на моем пути. Внимательно оглядываю столики. Джо нигде не видно.

Уже почти десять. Я сижу на ступеньках у дома Джо. Прохожие возвращаются после веселого вечера в компании друзей, еды и вина. Группки студентов распевают песни и зигзагами бредут по дороге. У меня потихоньку сдают нервы. Я не смогу. Признав поражение, сажусь обратно в машину и завожу двигатель. Я уже готова тронуться с места, как что-то подсказывает мне включить радио.

В машине начинает играть Боб Дилан, Make You Feel My Love.

Случайность? А по-моему, знак, что стоит остаться. Я выключаю двигатель.

– Бекка?

Кто-то трясет меня за плечо. Открываю глаза и вижу Джо рядом с высокой темноволосой женщиной. Я смущенно поднимаюсь. Наверное, задремала на пару минут, не больше.

– Бекка, – повторяет Джо, – ты что здесь делаешь?

– М-м, проходила мимо…

– Уже почти одиннадцать.

– Вы наверняка замерзли, – с беспокойством говорит женщина.

– Сколько ты прождала? – спрашивает удивленный Джо.

– Недолго! – сонно отвечаю я.

Джо знакомит меня с Хелен. Она сообщает, что много обо мне слышала и рада наконец встретиться. Хелен ни капли не похожа на Питу. Я чувствую, что они с Джо подходят друг другу. Она целует Джо в щеку и говорит, что оставит нас наедине.

– Я тебе потом позвоню, – обещает Джо.

Джо открывает дверь квартиры.

– Давай, тебе надо согреться, – говорит он, проходя в гостиную.

Первое, что бросается в глаза в новой квартире Джо – это рамка с фотографией Хелен на камине. Однако выше, на стене, висит моя картина с лимонным деревом. Джо настойчиво предлагает сделать чашку чая. Я спрашиваю, могу ли воспользоваться ванной. У раковины вижу косметичку. На двери на крючке висит шелковый халат с узором из цветов.

Джо вручает мне кружку чая, и мы садимся на диван рядом друг с другом.

– Почему ты пришла, Ребекка?

– Прости, – начинаю я. – Прости меня, пожалуйста, за то, что я тебе тогда наговорила.

– Ничего. Я не должен был…

– Погоди. Дай закончить, хорошо? Когда я сказала, что ты не сможешь заменить Олли, это, ну… такое не прощается, просто все случилось так скоро и…

– Я понял, что слишком скоро, и ненавижу себя за это. О чем я только думал? – Джо встает и принимается мерить гостиную шагами. – Бестактно, глупо, опрометчиво.

– Джо, сядь. Пожалуйста, сядь.

Он снова падает рядом со мной. Я поворачиваюсь, неловко сложив руки на коленях, хотя на самом деле безумно хочу его обнять.

– Я по тебе скучала. Давным-давно хотела поговорить…

– И я.

– И что мешало? – хором произносим мы.

– Я писала тебе. Отправляла фотографии.

– Бекка, я их не получал! Ни одного письма, иначе, конечно же, ответил бы. Ты, наверное, отправляла их на старый адрес…

Мы снова заговариваем одновременно.

– Ты первая, учитывая, что весь вечер просидела у меня под дверью.

Я смотрю на Джо, зная, что больше нет смысла притворяться.

– За последний год я осмелилась представлять свою жизнь без Олли. Я не хочу и дальше терять время. Мы с тобой и так слишком много его провели порознь… Но я опоздала, да?

Я теряюсь в словах и не могу поднять взгляд. Сейчас Джо скажет, что он оставил прошлое позади.

– Бекка, посмотри на меня.

Я боюсь до смерти услышать правду.

– Когда я сказала, что ты не сможешь заменить Олли, то выдала такую глупость, потому что не хочу, чтобы ты его заменял. Никто не сможет это сделать. Я хочу именно тебя, Джо Лоусон. Ты особенный, уникальный. Впрочем, как я вижу, ты уже нашел себе кое-кого, – улыбаюсь я. – Я должна была все это сказать, иначе всю жизнь винила бы себя в трусости, что слишком боялась влюбиться снова. Потому что я действительно тебя люблю, Джо. – Поглаживаю его щеку, заглядывая ему в глаза. – Ну вот, сказала. Теперь мне пора.

Пытаюсь встать, но Джо хватает меня за руку.

– Бекка. Никого я не нашел. Хелен – моя сводная сестра.

– Сводная сестра?

– Моя семья увеличилась за последние полтора года. Она дочь одной из любовниц отца, но об этом потом. Длинная история.

– Она твоя сводная сестра, – повторяю я, не в силах скрыть облегчение.

Джо кивает.

– Она живет здесь, когда я уезжаю, присматривает за домом и работает в баре. Хелен тебе понравится. И у нее такое сувство, что она уже тебя знает, потому что… – он пробегает пальцами по волосам, – …потому что я только о тебе и болтаю. И сегодня, пока мы гуляли, тоже говорил о тебе. Просил совета, ведь не знал, что делать. – Он подвигается ближе, смахивает с моего лица прядь волос. – Когда я увидел тебя сегодня, в церкви, чувства снова ожили. Не думаю, что они вообще умирали, но тогда я не знал, что с ними делать.