Почтальон - Дэвид Брин

Все здесь подчинялось установленному порядку, смахивавшему на давнюю традицию. Однако Гордон видел, что в этом неофеодальном поселении сейчас неспокойно.

— Они готовятся сниматься с места, — сказал он как-то Джонни, рассматривая только что прибывший караван. В Агнессе появлялось все больше запуганных пленников, непонятно как помещавшихся в перенаселенном бараке. Было очевидно, что такое количество людей не сможет просуществовать долго в подобных условиях.

— Здесь у них военная база, — решил Гордон.

— Если нам удастся выбраться из сарая, то кто-нибудь из этих людей наверняка окажет нам помощь, — отозвался Джонни.

В ответ Гордон неопределенно хмыкнул. Он не больно рассчитывал на помощь здешних рабов. Из них давно выбили волю к сопротивлению, к тому же им хватало собственных невзгод.

Как-то раз Гордону и Джонни, только что проглотившим обед, было приказано выйти из сарая и раздеться догола. Две безмолвные женщины в обносках принялись собирать их лохмотья. И тут отвернувшихся к стене сарая северян, неожиданно окатили холодной водой из реки. Гордон и Джонни заойкали и зачертыхались, стража заржала, но женщины так и удалились, опустив потухшие глаза.

Холнисты, разодетые в комбинезоны зелено-черной защитной расцветки, лениво метали в стену ножи. Двое северян, завернувшись в грязные одеяла, сидели перед костром, пытаясь согреться.

Вечером они получили свою одежду выстиранной и залатанной. На сей раз одна из женщин на мгновение подняла глаза, и Гордон успел ее разглядеть. Ей было, наверное, не больше двадцати лет, хотя вокруг глаз собралось не по возрасту много морщин. В каштановых волосах уже наметилась седина. Она всего раз взглянула на Гордона, пока тот одевался; когда же он попробовал улыбнуться ей, она отвернулась и заторопилась вон из сарая.

На ужин они получили кое-что получше, чем привычная кашица: среди кукурузных зерен попадались сухожилия; возможно, их угостили кониной. Заметив такую перемену, Джонни осмелился попросить добавки. Остальные узники в сарае выпучили глаза и забились подальше в угол. Один из безмолвных охранников с ворчанием унес миски. Каково же, было всеобщее изумление, когда он вскоре вернулся, неся еще по порции для обоих!

Ближе к ночи в сарай заглянули трое холнистских вояк в беретах и понурый невольник с фонарем.

— Пошли! — гаркнул старший. — С вами будет говорить генерал.

Гордон оглянулся на Джонни, гордо выпрямившегося в своей форме. Глаза юноши, казалось, говорили: разве эти недоумки могут сравниться с человеком, наделенным властью официальным представителем возрожденной республики?

Гордон вспомнил, что этот паренек тащил его едва ли не на плечах от самого Коквилла. Ему меньше всего хотелось сейчас заниматься притворством, однако ради Джонни он решил напялить старую маску.

— Ладно, почтальон, — бросил он юному другу, подмигивая. — Ни снега, ни ураганы, ни хвороба и ни тьма...

— Ни бандиты, ни стрельба... — подхватил Джонки.

Они одновременно развернулись и вышли из сарая в сопровождении холнистов.

— Добро пожаловать, джентльмены.

Первым делом Гордон обратил внимание на потрескивающий камин. Уютный довоенный домик лесника, обложенный камнем, был жарко натоплен. Гордон почти забыл, что такое тепло.

Потом он услышал шелест шелка и увидел длинноногую блондинку, поднимающуюся с мягких подушек. Эта особа являла собой разительный контраст по сравнению с остальными женщинами, которых им довелось здесь видеть, — ухоженная, стройная, да еще увешанная побрякушками, которые потянули бы в былые времена на целое состояние.

Впрочем, и ее глаза окружали морщинки; она смотрела на двоих северян, как на пришельцев с обратной стороны ночного светила. Не говоря ни слова, она вышла из комнаты, задвинув за собой занавес с бахромой.

— Итак, добро пожаловать в царство свободы.

Только сейчас Гордон приметил худого лысого человека с аккуратно подстриженной бородкой, который встал из-за рабочего стола, чтобы поприветствовать их. В мочке одного уха у него красовались три серьги, а в другой — целых четыре, что свидетельствовало о высоком чине. Он подошел к гостям, протягивая руку.

— Полковник Чарлз Уэстин Безоар к вашим услугам. В былые времена я состоял членом коллегии адвокатов штата Орегон и уполномоченным от республиканской партии в округе Джексон. Теперь имею честь служить главным судьей в Американской освободительной армии.

Гордон приподнял бровь, не обращая внимания на протянутую руку.

— После Краха армий здесь расплодилось без числа. В которой из них вы служите?

Безоар с улыбочкой опустил руку.

— Понимаю, некоторые награждают нас другими именами. Оставим это на время и ограничимся тем, что я являюсь адъютантом генерала Волши Маклина, любезно пригласившего вас к себе. Генерал скоро к нам присоединится. Пока же позвольте мне угостить вас местным напитком горцев. — Он снял с резной полки изящный графин. — Что бы ни рассказывали о нашей суровой жизни, вы увидите, что мы сохранили кое-что из былых пристрастий.

Гордон покачал головой. Джонни вообще смотрел поверх лысой полковничьей макушки. Безоар пожал плечами.

— Не желаете? Жаль. Что ж, в другой раз. Надеюсь, вы не будете возражать, если я отхлебну немного... — Он налил себе в рюмку коричневой жижи и указал на два стула у камина. — Прошу вас, джентльмены! Вы, вероятно, еще не до конца оправились после путешествия. Устраивайтесь поудобнее. Мне так много хочется от вас узнать! К примеру, господин инспектор, как обстоят дела там, в восточных штатах, за пустыней и горами?

Гордон опустился на стул, не моргнув глазом. Итак, у «освободительной армии» имеется разведка. Неудивительно, что Безоар знает, кто они такие, или, по крайней мере, за кого принимают его, Гордона, в северном Орегоне.

— Во многом так же, как и на западе, мистер Безоар. Люди стараются выжить и отстроить то, что возможно.

Гордон попытался снова представить себе страну мечты: Сент-Пол, Одессу, Грин-Бэй, живые города, возглавившие дерзкую нацию, претендующую на возрождение, а не города-призраки, продуваемые ветрами, разоренные одичавшими ордами.

Нет, он говорит о городах, увиденных в грезах. Голос его был суров:

— Кое-где людям повезло больше, кое-где — меньше. Везучие многого добились и надеются на лучшую участь для своих детей. В других местах возрождение... идет медленнее. Некоторые из тех, кто в прошлом поколении почти уничтожил нашу страну, по-прежнему сеют хаос, перехватывают наших курьеров, препятствуют сообщениям. Говоря сейчас об этом, — холодно продолжал Гордон, — я не могу не спросить вас, как вы поступили с почтой, которую ваши люди похитили у Соединенных Штатов?

Безоар надел очки в тонкой оправе и взял со стола пухлую папку.