Корни огня - Владимир Свержин

— Еще хотелось бы уточнить, что вы решили относительно замысла мастера Элигия.

Дагоберт вперил в него изучающий взгляд, словно читал мысли собеседника, неспешно перелистывая слой за слоем. Бастиан почувствовал, как по спине его, неведомо отчего, забегали мурашки.

— Я знаю, что Пипин желает моей смерти, но решится ли, осмелится ли держать в руках разбушевавшуюся стихию?

— Уже решился, — заверил Бастиан.

— Хорошо, — кесарь медленно кивнул, не спуская с менестреля изучающего взгляда. — У нас будет случай во всем убедиться самим. А сейчас время отправляться к войску.

— Вот же несносный тип! — подытожил Лис. — Спасай его после этого!

На канале связи послышались подавляемые смешки.

— Так, оглоеды, а ну, кончайте подслушивать. Я это вообще про себя говорил. Ну, в смысле, про него. А кто не то подумал, так я тому кое-шо вмиг снесу за ненадобностью. Ладно, все, по коням! Работаем!

Наша жизнь похожа на Ноев ковчег: горстка людей и уйма скотов.

Сэм Батлер

Лис посмотрел вслед уходящему абарцу.

— Как думаешь, — он повернулся к благородной даме Ойген, — подопытный не скопытится по пути? Вид у него еще, мягко говоря, бледный.

— В таком состоянии ему показан строгий постельный режим, — с сомнением покачала головой Женя.

— Ну, ему за эти пару дней много чего показано. И уж поверь мне, статус пациента угнетает нашего героя-подпольщика настолько, шо второе дыхание не то шо открылось, а и крышка от него потерялась.

— Я все же думаю, не стоило его отпускать.

— Это из-за банальных общечеловеческих ценностей или шо-то разумное в голову пришло? — хмыкнул мастер Рейнар.

— Сергей, что ты вечно подкалываешь?! — возмутилась девушка.

— Я еще и не так могу, — заверил Лис. — А вот хочешь, расскажу, как в Древней Руси, веков этак через пять, волчью стаю отваживали от коровьего стада?

— Это как-то относится к делу?

— Тебе решать. В общем, слушай: однажды служили мы с Вальдаром в дружине князя стольного града Киева, храброго Мстислава, и повадились там волки резать княжий скот. А зима в тот год выдалась голодная, да и в недавней сече народу много полегло. В общем, зверья расплодилось — спасу нет, и лютовали они — ужас как!

— Да и у нас на Урале…

— …волки размером с быка охотятся на мамонтов. Это я в курсе, можешь не продолжать, — прервал ее Лис. — Ну, так вот, выехали мы тогда на охоту, немалым числом выехали, да только ясно было, что загоном все леса не объедешь, овраги да буераки не обшаришь.

— И что же? — заинтересованно спросила Женя.

— И сподобились так: обложили флажками стаю, начали облаву. Не стрелами и не копьями били — сетью, точно рыбин, тащили. Одну стаю протралили, другую, третью. Матерых зверей изловили, таких, что и глянуть страшно. Вот только убивать их не стали — надели им на шею коровье било, ну, что-то вроде колокольчика, да с улюлюканьем и отпустили восвояси. Волки и помчали, звеня на всю округу, обратно в семью. И вот, хошь верь, хошь не верь, а как-то сами собой бирюки из тех лесов ушли, даже и след простыл. Такая вот история.

— То есть, ты хочешь использовать Нурта как волка с колокольчиком?

— Правильно мыслишь, психолог! Не будь абарец отпетым волком, он бы, пожалуй, решил тихо скрыться, начать спокойное прибыльное дело вроде разбоя на большой дороге и жил бы себе, жил, покуда не помер. Однако наш волчина опозоренный не таков. Он все равно попрется к своим, потому шо так велит ему долг, и, не страшась немедленной расправы, расскажет, шо их провели, а истинные драконы — здесь, буквально в наших рядах.

— Ты думаешь, это подействует?

— Ну, так, шоб очень — так не очень. — Сергей поглядел в сторону лесной чащи, где скрылся абарец, и поскреб пятерней затылок. — Но если ему все же удастся посеять сумятицу в мозгах этих боевых механизмов, для нас это будет очень кстати, потому как иначе они, даже не вспотев, перемелют в труху европейское воинство. И если при этом сами полягут, толку нам от такой победы не будет, поскольку за ними, резвые и вприпрыжку, полезут хаммари… Вот ведь незадача. — Лис потер изогнутую в виде латинской S переносицу, как делал это всегда, когда не мог с ходу найти решения. — И здесь нужно остаться, проконтролировать, шо из нашей «волчьей охоты» выйдет, и к храму необходимо попасть, потому как, если там пробку не заткнуть, воинство заколдованных меченосцев может снести тут все к чертовой матери.

— Господин инструктор, — послышалось на канале связи, — а позвольте, я пойду. — Герцог Нурсии для убедительности обнажил меч и начал ожесточенно отмахиваться им от мух и слепней.

— Ты? — озадаченно глядя на воспитанника, переспросил Лис. — В одиночку?

— Зачем в одиночку? Фрейднура с собой возьму.

— Час от часу не легче! Там, где самотужки ты бы еще, может, вспомнил, для чего у тебя сверху приделана снабженная ртом дополнительная конечность, вдвоем начнете соревноваться, у кого лобовая кость толще.

— Да нет же, господин инструктор, сами посудите: во всех сказках, во всех легендах такие подвиги совершают храбрые рыцари.

— Ага, и ты собрался превратить сказку в некролог.

— Мы справимся, вот увидите!

— Карел, не горячись, если шо, лаврушки я тебе и так целый мешок куплю. Ты вообще осознаешь реальную невыполнимость задачи?

— Конечно. Но мы с Фрейднуром уже как-то имели дело с хаммари, и тот сбежал, как заяц.

— Не обольщайся. Ему просто было с вами не по пути. Ты Зигмундычу в своем гениальном замысле сознался? С чего ты взял, шо он согласится?

— Согласится. Это ж такой славный подвиг!

— Именно страсть к подвигам меня и настораживает. — Лис укоризненно покачал головой. — Но делать, похоже, нечего. Придется рискнуть. Ладно, неутомимый защитник влип-персон, излагай свой план.

— Сначала мы берем дракона…

Войско франков выступало на Восток. Дагоберт в окружении малой свиты молча стоял на вершине холма и глядел на пешие отряды и горделивых всадников в богатых доспехах. Этот холм еще не именовался Монмартр, но уже носил название Марсовой горы. Воины проходили мимо, окидывая взглядом худощавую фигуру кесаря. Пурпурный, расшитый золотыми пчелами драгоценный плащ развевался за его спиной, придавая юноше вид даже более роскошный и торжественный, чем облик кардинала Бассотури в алых шелковых одеяниях.

Тот держался чуть поодаль, втайне надеясь, что кесарь, трепеща душой перед своим первым военным походом, обратится к нему за словами увещевания со своими терзаниями и страхами. Он представлял себя на месте Дагоберта. Будь такая грозная ситуация — точно бы пришел к святому отцу укрепиться в вере. Однако не тут-то было: завидев папского легата, юноша лишь чуть склонил голову, словно давая знать, что изволил заметить достопочтенного прелата.