В сладком плену - Адель Эшуорт

— А вы, ваша светлость, должны понимать, что то, чем мы с мужем будем заниматься наедине, вас не касается.

— Верно, — согласился он, плотоядно улыбаясь. — Но вот интересно, догадывается ли он, что, исполняя с ним супружеский долг, вы будете думать о другом мужчине.

Это взбесило Виолу. Ян видел это по ее глазам, по напряженному выражению ее лица и позе. На миг ему показалось, что она его ударит.

Протянув руку, он провел указательным пальцем по ее обнаженному плечу.

— Вы учли это, Виола? Вы думали обо мне, пока меня не было?

Она задрожала, хотя герцог не мог разобрать, от гнева, от желания или от страха.

Срывающимся от избытка эмоций голосом Виола сказала:

— Последние пять лет, Ян, я думала о вас каждый божий день и каждую минуту. Знаю, что бью по больному месту, и только потому говорю: каждый раз, когда я буду исполнять с Майлзом супружеский долг, когда он будет забираться ко мне в постель и заниматься со мной любовью, память о вас будет преследовать меня, хотя я буду отдаваться ему каждый раз, когда он захочет моей близости, и хранить ему верность, как положено хорошей жене. Могу лишь надеяться, что эта мысль обо мне, лежащей нагой и сытой в его объятиях, тоже будет преследовать вас — каждый день и каждую ночь до конца вашей жизни.

Прежде чем он успел переварить сказанное, Виола повернулась к нему спиной и зашагала прочь с высоко поднятой головой, отмахнувшись от него с достоинством и грацией, с которой принцесса могла бы поставить на место наглого невежу, пытавшегося украсть поцелуй.

* * *

Теперь, спустя всего несколько часов после их разговора, слова Виолы не шли у Яна из головы. На самом деле, даже мимолетная мысль о Виоле в постели с Майлзом Уитменом — да что уж там, с любым мужчиной — причиняла ему такие страдания, что оставалось только заключить, что эта чертова женщина наслала на него какое-то женское сексуальное заклятие. Или что-то в этом роде. Однако Ян больше не мог отрицать, что теряет рассудок, представляя Виолу в объятиях другого мужчины. Она это явно понимала, тем самым приводя его в бешенство. Но, в конце концов, это неважно. Он не позволит ей выйти за Майлза Уитмена — если только Майлз Уитмен не докажет, что будет идеальным мужем и отцом ее сыну. По крайней мере, так себе говорил Ян. Посему, желая выяснить намерения мистера Уитмена, герцог задержался на вечеринке гораздо дольше, чем планировал, и попытался завязать с потенциальным женихом задушевную беседу.

С приближением полуночи толпа в бальном зале поредела. Большинство дам, включая Виолу, разъехались часа два назад, а большинство джентльменов перешли в курительную комнату, либо собрались у столиков с напитками и угощениями, заправляясь спиртным и набивая желудки. Последние сорок пять минут Майлз буквально не отходил от лорда Тенби, хозяина дома, и Ян подумывал вызвать его во внутренний двор для разговора, но не хотел действовать настолько откровенно. Ради Виолы. А впрочем, скорее ради себя, если ему не удастся узнать, насколько близки они стали с Виолой. Но вот, наконец, Тенби сумел сбежать, и Уитмен, заложив руки в карманы, зашагал к выходу на балкон, предоставив Яну первую возможность поймать его одного.

Заморосил дождь, отчего воздух стал одновременно чище и прохладнее, и Ян сделал глубокий вдох, чтобы перед предстоящим разговором прояснилось в голове. Он вышел вслед за Уитменом к тем же перилам, у которых всего несколько часов назад беседовали они с Виолой, и остановился рядом.

— Добрый вечер, Уитмен, — бросил он, когда музейный смотритель перегнулся через перила, чтобы посмотреть на сад внизу.

Тот резко обернулся, и на его пухлом лице отразилось искреннее удивление.

— Добрый вечер, ваша светлость, — ответил он, кивая и похлопывая себя по жилету. — Надо же, встретить вас на балконе в полночь.

После того как Уитмен оправился от удивления, Ян перестал понимать, в каком тот настроении и нет ли насмешки в его последней реплике. Откровенно говоря, Ян всегда считал Майлза Уитмена слишком глупым для сарказма и тонких намеков, шутливых или серьезных.

— Подумал, что здесь мы можем переговорить наедине, и потому вышел за вами, — ответил Ян, решая перейти сразу к делу. Убивать время на разговоры с музейным смотрителем о дожде или другой чепухе ему сейчас совершенно не хотелось.

Уитмен натянуто улыбнулся — Ян подозревал, что он бережет эту улыбку для скользких деловых операций и людей, которые его раздражают.

— Конечно, лорд Чэтвин, я к вашим услугам, — сказал он, слегка кивнув.

Ян потер подбородок ладонью, думая. Или по меньшей мере желая произвести такое впечатление.

— Мы с вами джентльмены, и, разумеется, нет нужды упоминать, что все сказанное между нами останется конфиденциальным.

Уитмен так нахмурился, что его брови сомкнулись в одну жирную линию на лбу.

— О, безусловно, ваша светлость. Уверен, вы понимаете, что я бы не достиг той известности в мире искусства, какую имею сегодня, если бы за мной не закрепилась прочная репутация человека, умеющего хранить секреты.

— Конечно, — согласился Ян, опять гадая, ехидничает Уитмен или просто относится к тому сорту людей, которые в совершенстве научились умиротворять аристократов. В любом случае это не имело значения. Ему нужно было добраться до сути, пользуясь тем преимуществом, что он знал о Виоле такие вещи, о которых Уитмен даже не подозревал.

— Мистер Уитмен, — начал Ян, глядя ему в глаза, — сегодня вечером я узнал, что вы, возможно, собираетесь просить руки леди Чешир. Это правда?

У Майлза слегка отвисла челюсть, но уже в следующий миг он закрыл рот и подозрительно прищурился.

— Простите, ваша светлость, но это… Право, я не думаю, что вам следует об этом беспокоиться.

Ян не ждал такого дерзкого ответа, но не смутился. Опершись локтем о перила, он окинул взглядом лужайку внизу.

— И все же, тот факт, что я затронул эту тему, говорит о моем беспокойстве.

Уитмен усмехнулся.

— Как же так, ваша светлость?

Ян опять поймал себя на том, что обескуражен находчивостью собеседника, особенно учитывая разницу в их положении.

Беззаботно пожав плечами, он ответил:

— Полагаю, я заговорил об этом только потому, что друзья леди Чешир обсуждали это сегодня вечером и немало меня удивили. Я подумал, что лучше спросить у вас лично.

— Друзья? Дочь леди Тенби? — сухо спросил Уитмен.

Ян отмахнулся от уточнений и снова в упор посмотрел на собеседника.

— Это правда?

Уитмен сделал глубокий вдох и попытался выгнуть грудь колесом.

— Я размышляю над этим, ваша светлость, если уж вам так необходимо знать. Но исключительно потому, что леди Чешир… дает понять, что примет предложение, если я его сделаю.

— Понимаю. — Он постучал пальцами по перилам. — Не знал, что вы питаете чувства к леди Чешир. По меньшей мере, настолько сильные, чтобы просить ее руки.