И залпы башенных орудий... - Валерий Большаков

— Что встали? — грубо начала она. — Вон матрасы, одеяла, комбинезоны! Или вы собираетесь спать на полу? Валяйте! Только учтите, он твердый!

— Мы, — колыхнула бюстом важная дама, — собираемся спать у себя дома!

— Да ну?! — восхитилась Варя. — А где он, твой дом?

Дама открыла рот, чтобы достойно ответить молодой хамке, но в этот самый момент гул прокатился по станции, перрон вздрогнул, а с потолка посыпались кусочки пластмассовой облицовки. Испуганные визги и вскрики прошли волной.

— Это, случайно, не ваш дом рухнул? — хладнокровно спросила Варя и прошла в закуток у крайней колонны.

Вставив патрон в гнездо, она повернула его, и воздух с шипением хлынул в скатку матраса, раздувая его в тугой, пухлый квадрат. Нормально, оценила Варя. Мягко.

Свет под сводами станции мигнул и погас. Крики поднялись октавой выше. Словно послушавшись, затеплилось красное освещение.

До людей стало доходить…

С утра на станции «Маяковская» заработал огромный экран над застывшими эскалаторами. Передавали балет «Лебединое озеро». Когда постановка заканчивалась, ее транслировали по новой, с самого начала. К обеду Варя Кутейщикова насладилась танцем маленьких лебедей раза три подряд. Она уже подумывала, чем бы ей запустить в экран, как вдруг изображение балерины, крутящей фуэте, исказилось и пропало. Появилось громадное бледное лицо Председателя Экономического Совета Мира — лоб в поту, губы трясутся, в глазах плавает ужас.

— Уважаемые граждане! — неожиданно твердым голосом заговорил Председатель. — Милостивые сударыни и судари! Огромное несчастье постигло Планету — ударный флот вескусиан напал на нас без объявления войны…

— А то мы без тебя не знаем! — выкрикнул кто-то из сидящих на полу перрона. На него зашикали.

— …От имени Всемирного Совета и лично его Председателя Рогира ван Вейдена, — продолжало потное и жалкое официальное лицо, — я призываю вас сохранять спокойствие и выдержку. В настоящее время ведутся переговоры с командующим вескусианским флотом, и мы надеемся…

Кто-то из спасшихся не выдержал и запустил в экран складным стулом. Посыпалась кварцолитовая пыль, закапала светящаяся жидкость. По экрану расползлась гигантская клякса, и он потух.

— Ты что наделал?! — набросились люди на товарища по несчастью.

— А какая разница? — орали его защитники. — Все равно одно вранье!

— Какие могут быть переговоры с агрессором?! — возмущался старенький профессор в вымазанной сажей полотняной паре. — С врагом сражаются! Врага уничтожают!

— Правильно! — поддержала его Варя.

Мнения разделились, но продолжать спор Кутейщикова не стала. Смысла не было.

Допив минералку, она решилась на вылазку — не сидеть же на станции вечно? Прихватив с собой парализатор, Варя двинулась к выходу. Вся толпа проводила ее взглядами, но сопровождать «разведчицу» не вызвался никто — молчание царило на перроне.

Поднявшись по застывшему эскалатору, Варя осторожно вышла из павильона, перешагнув искореженную взрывом дверь, и обмерла. Неожиданный и страшный простор открылся ее глазам. Здания, еще вчера окружавшие Триумфальную площадь, были разметаны и лежали грудами активного шлака, они курились синеватыми дымками и потрескивали, остывая. Памятник Маяковскому сохранился, покосился только и оплавился, покрывшись толстым слоем копоти.

Видно было далеко — руины, обглоданные аннигиляцией, лежали по обе стороны Тверской, то же творилось и на Петровке. Многочисленные дома, старинные и новые, больше не мешали обзору.

Кремль пострадал меньше — только Водовзводная башня рухнула, просыпавшись по склону кратера на месте Манежа, да сдуло купол Большого Кремлевского дворца. Уцелела и старая Останкинская башня, а вот тысячеэтажникам в Медведково и Свиблово не повезло — от колоссальных дендродомов остались одни «пеньки» — щербатые стометровые башни, обглоданные плазмой.

Зловещая тишина стояла над мегаполисом, только звуки далеких обвалов доносились до ушей Вари, треск огня и раскатистый звон — это катившиеся глыбы пластолита ударялись о металлические балки. Ничего живого Кутейщикова не наблюдала, ни вблизи, ни вдали. Несколько обгорелых атомокаров лежали у памятника поэту, куда их отнесло, будто опавшие листья. В небе, где совсем недавно парили летательные аппараты, было совершенно пусто. Но и диск чужих не висел над головой. Позабавившись, себумы улетели. Куда? К себе? Или продолжают резвиться над городами и весями Евразии?

Варя Кутейщикова от всей души пожелала, чтобы планетарный крейсер себумов спалил дотла Город Совета под Москвой.

Внезапный скрежет испугал ее. Варя резко обернулась — из груды обломков выбрался робот. Ростом повыше Виктора, робот был широк и отблескивал синевато-черным покрытием из квазиорганики. Его массивная голова соединялась с могучим туловом напрямую, без шеи, а лицевая сторона сверкала решеткой. Выпрямившись и разведя длинные руки, робот зашагал на коротких ногах-тумбах. Углядев Варю, машина неуверенно остановилась, потом приблизилась к девушке и прогудела:

— Жду дальнейших указаний.

— Что ты за кибер? — спросила Варя. — Я таких раньше не видела.

— Я из экспериментальной серии универсальных рабочих машин, — басом ответил кибер, — экспедиционный робот-андроид. Хозяин называл меня Уром — сокращенно от «универсальный робот».

— А где твой хозяин?

— Погиб.

— Сегодня?

— Да. Прошу уточнить: случилась техногенная катастрофа или стихийное бедствие?

— Случилась война, Ур. На Землю напали себумы.

— Понял…

— Будешь со мной, Ур. Ладно?

— Приказ понял.

— Это не приказ, Урчик… Просто мне страшно одной.

— Какие задачи я должен решать?

— Охранять меня!

— Выполняется…

Варя стала спускаться вниз по Тверской. Сзади неслышно ступал Ур. Улица была широка, но завалы порой перекрывали Тверскую полностью, громоздясь баррикадами из сплавленного шлака и скрученных металлоконструкций, сизых от окалины. Некоторые дома сохранили остатки стен, иной раз вытягиваясь до второго этажа, а здание Моссовета поднималось над горою обломков еще выше. От памятника Юрию Долгорукому остался один лишь постамент, коня с князем снесло и расплескало бронзовыми лужами. Здесь Варя увидела первые трупы, вернее, скелеты — обгорелые костяки лежали кучей, перемешивая кости и черепа.

— Сюда идут люди, — доложил Ур.

Кутейщикова оглянулась. Небольшая толпа брела через улицу, огибая вывалы строительного мусора. Они несли яркие ящики с термоконсервами и пластеты с пакетированной водой. Увидев Варю, толпа остановилась.

— Вы с какой станции?! — крикнула тощая дамочка с очень длинной шеей.

— С «Маяковской», — ответила Варя, поражаясь тому, как быстро люди привыкли к новому месту жительства. Себумы загнали их под землю, как крыс, а они уже приноравливаются, устраиваются, обживают свои норы.