Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы - Дэвид Гланц

По окончании зимней кампании Сталин 16 апреля переименовал 24-ю, 66-ю, 21-ю, 64-ю, 62-ю, 30-ю и 16-ю армии в гвардейские, перенумеровав их, соответственно, с 5-й по 8-ю и 10-ю и 11-ю гвардейские армии. Он либо оставил в этих армиях прежних командующих, либо назначил на них своих наиболее выдающихся генералов. У пяти из семи новых гвардейских армий и одной из четырех сформированных ранее (с 1-й по 4-ю) с 1943 года до самого конца войны оставался единственный командующий. В число этих командующих входили А. А. Гречко (1-я гвардейская армия, с декабря 1943 года), А. С. Жадов (5-я гвардейская армия, с апреля 1943 года), И. М. Чистяков (6-я гвардейская армия, с апреля 1943 года), М. С. Шумилов (7-я гвардейская армия, с апреля 1943 года), В. И. Чуйков (8-я гвардейская армия, с апреля 1943 года) и К. Н. Галицкий (11-я гвардейская армия, с ноября 1943 года).

В качестве дальнейшего подтверждения стабильности командования на армейском уровне в 1943 году 34 генерала, назначенных на должность командармов, командовали своими армиями до конца войны — или же до тех пор, пока эти армии не были расформированы (некоторые на время оставляли армии на заместителей). В результате к 31 декабря 1943 года 39 (64 %) из 61 полевой армии в войсковой структуре Красной Армии возглавлялись единственным командующим до самого (или почти до самого) конца войны.

В конце 1943 года Ставка повысила в должности И. И. Масленникова, П. А. Курочкина и И. Д. Черняховского, назначив их командовать фронтами: Масленникова и Курочкина — 3-м Прибалтийским и 2-м Прибалтийским, а Черняховского — командовать в 1944–1945 годах Белорусским фронтом.

За всю войну в Красной Армии появилось много компетентных командующих армиями, но наиболее выдающимися (если судить по их послужному списку) были П. И. Батов, А. С. Жадов, В. И. Чуйков, И. М. Чистяков, М. С. Шумилов, Н. П. Пухов, К. Н. Галицкий, К. С. Москаленко, И. М. Манагаров, Н. И. Крылов, А. В. Горбатов, А. А. Гречко, В. Я. Колпакчи, С. Г. Трофименко, Ф. И. Стариков, И. И. Федюнинский, К. А. Коротеев, П. А. Белов, а также — по крайней мере, в части долгожительства на посту командующего — И. В. Болдин.

Кроме командующих фронтами и армиями, весьма важной частью командного состава Красной Армии в июне 1941 года были генералы и полковники, командовавшие ее механизированными корпусами, танковыми дивизиями и кавалерийскими корпусами, а с 1942 года по 1945 год — те, кто командовал кавалерийскими, танковыми и механизированными корпусами и танковыми армиями{431}. Успех Красной Армии в целом как в наступательных, так и в оборонительных действиях напрямую зависел от боевой эффективности командиров ее подвижных войск.

Хотя перед войной механизированные корпуса и отдельные танковые дивизии Красной Армии образовывали ядро ее ударных маневренных войск, после их уничтожения летом 1941 года для выполнения в том году этой жизненно-важной задачи у нее остались только весьма уязвимые кавалерийские корпуса.

1941 год. Когда началась война, подвижные войска Красной армии состояли в целом из 30 механизированных[170]и четырех кавалерийских корпусов. 25 механизированных и три кавалерийских корпуса подчинялись действующим фронтам либо находились в стратегическом резерве, пять механизированных и один кавалерийский корпус были приданы военным округам и недействующим фронтам{432}. В эти войска входили 61 танковая дивизия, 58 из которых являлись составной частью 29 механизированных корпусов, а две — более свободно связанными с частично сформированным 30-м механизированным корпусом на Дальнем Востоке.

На первоначальных этапах операции «Барбаросса» вермахт полностью или частично уничтожил большую часть механизированных и кавалерийских корпусов и танковых дивизий Красной Армии, поэтому на 1 сентября у действующих фронтов имелось лишь четыре уцелевших подвижных корпуса — два механизированных и два кавалерийских корпуса. В целом на фронте к этому времени действовали 21 танковая и 25 кавалерийских дивизий. Однако после тяжелых осенних боев количество подвижных соединений еще более сократилось и к 31 декабря в действующей армии насчитывалось пять кавалерийских корпусов, 48 кавалерийских дивизий и три танковых дивизии.

За первые три месяца войны 30 механизированными корпусами Красной армии командовало в целом 32 генерала. Но поскольку большинство этих механизированных корпусов быстро погибло в ожесточенных боях вместе со своими командирами, то чехарда в командовании просто не успела повлиять на их боевые действия — за исключением 22-го механизированного корпуса, в котором сменилось трое командиров, у всех остальных командир был только один.

Что же касается индивидуальной судьбы этих 32 генералов, командовавших механизированными корпусами в 1941 году, то девять из них (28 %) погибли в боях или были репрессированы Сталиным за нарушение воинского долга, 16 (50 %) к 1 января 1942 года по-прежнему служили на командных постах армейского, корпусного или дивизионного уровня, еще трое (9 %) служили на штабных должностях, а судьба четырех генералов (13 %) — М. Л. Чернявского, И. И. Карпезо, А. Д. Соколова и М. А. Мясникова — остается неясной[171]. В число девяти потерянных командиров механизированных корпусов вошли семеро погибших или умерших от ран (И. П. Алексеенко, М. Г. Хацкилович, H. М. Шестопалов, П. Н. Ахлюстин, С. М. Кондрусов, В. Н. Символоков и B. И. Чистяков) и двое репрессированных Сталиным (С. О. Оборин и В. С. Тамручи).

В число тех 16 генералов, которые к концу года продолжали командовать на армейском, корпусном и дивизионном уровне, входили семеро ставших командующими армиями (А. А. Власов, Д. И. Рябышев, К. К. Рокоссовский[172], М. П. Петров, Д. Д. Лелюшенко, И. Е. Петров и В. В. Новиков), семеро назначенных командовать подвижными корпусами (А. В. Куркин, И. Г. Лазаров, Д. К. Мостовенко, Н. В. Фекленко, С. М. Кривошеин, Н. Я. Кириченко и М. И. Павелкин); еще один (В. С. Голубовский) командовал стрелковым корпусом и один (Ю. В. Новосельский) — стрелковой дивизией. Наконец, еще трое генералов стали начальниками штабов фронта или армии (В. И. Виноградов, П. В. Волох и А. Г. Никитин).