Наши дети. Азбука семьи - Диана Машкова

Сепарация

В конце марта детские дома в России закрыли на карантин. Перестали пускать к детям кандидатов в усыновители и приемных родителей с готовыми документами. Угроза, что сироты заболеют в ситуации вынужденной скученности в учреждениях, стала очевидной. Мне показалось, настало время в который раз объяснить людям – ребенку для безопасности, особенно сейчас, когда инфекция распространяется со страшной скоростью, нужна заботливая любящая семья, а не казенные стены… Я стала писать статьи для СМИ и посты в социальных сетях. Начала освещать случаи, в которых специалистам удалось на постоянной основе устроить в семьи детей. И ситуации, когда руководители учреждений, напротив, наглухо заблокировали доступ потенциальных родителей.

Было уже ясно, что COVID-19 пополнит детдома, – смерть родителей, отсутствие доходов, обострение сложных ситуаций, рост случаев жестокого обращения – категорически не хотелось этого допустить. Фонды единым фронтом выступили за сохранение возможности семейного устройства детей-сирот в этот трудный для всей страны период. Не во всех регионах, но призывы общественников услышали, в некоторых городах и областях изменения начались.

– Диана Владимировна, – одним прекрасным утром мне позвонила директор детского дома, из которого мы три месяца назад забрали Даню, – хочу обсудить с вами один вопрос.

– С удовольствием.

– Ищем на время карантина семью для двух ребят, мальчик и девочка, 17 лет. Вы могли бы помочь?

– Даже не знаю…

В голове тут же промелькнуло, что двух свободных комнат у нас в доме сейчас нет, а дети разнополые.

– Подумайте, пожалуйста! Может, получится?

– Я поговорю со своей семьей. А как их зовут?

Конечно, первым о звонке директора детского дома узнал Денис. Потом состоялся разговор с Даней: наверняка он был знаком с ребятами из собственного детского дома, а мне было важно понять, о ком идет речь. Сможем ли мы действительно быть полезными? Если созреет решение принять, это точно не будет историей «на пару месяцев». А иначе нет смысла и начинать. Но сможем ли справиться? Это большой вопрос. Предстояли беседы со всеми членами семьи.

– Даша, – мне важно было узнать ее мнение одним из первых, – звонила директор детского дома, просила принять на время карантина двух ребят семнадцати лет. Что ты об этом думаешь?

– А зачем ты меня спрашиваешь?! – Даша мгновенно вспыхнула как спичка. – Ты уже все и за всех решила!

– Ты ошибаешься, – было досадно это слышать. – Я совсем не уверена, что мы справимся. Адаптация с Даней в самом разгаре. Но и просто пройти мимо я не могу. Поэтому важно знать твое мнение.

– Если бы! Ты даже с Даней уже все обсудила! А он младше меня и позже пришел в семью.

– Даня знаком с ними, мне важно было узнать, о ком идет речь, – я попыталась объяснить свою логику, но это оказалось напрасной тратой времени и слов.

– Если ты заберешь этих новых детей, я уйду из семьи!

– Даша, нельзя так ставить вопрос! Это шантаж.

– А как по-другому?

– Как угодно! Только не так. Сейчас не время думать об уходе: у тебя скоро ЕГЭ, в мире пандемия, многие люди уже потеряли работу и доходы. Новых вакансий нет, все и везде закрыто. Какой смысл осложнять себе жизнь?

Мне было больно оттого, что Даша снова обвинила меня в черствости и игнорировании ее чувств. Я знала, как это страшно, когда человека обесценивают, не слышат, и ни в коем случае не хотела этого со своей стороны допустить.

– Да с вами невозможно жить! Гоша стал мне братом, но Даню я уже никогда не приму как члена семьи. Это уже без меня! – прокричала она и вышла из-за стола.

Естественно, при таком раскладе ни о какой помощи другим детям и речи идти не могло – мы сами были не в ресурсе, не могли договориться между собой.

Рождение или принятие ребенка должно происходить в моменты стабильности и благополучия семьи. Любые изменения расшатывают семейную лодку. Принцип «на тонущий корабль пассажиров не берут» должен быть всегда актуален и для приемных, и для кровных семей.

А ночью я получила от нее вот такое письмо:

«Мам, я все обдумала и решила взять всю ответственность за себя и свою жизнь в свои руки. Я понимаю примерно все трудности, с которыми мне предстоит столкнуться, и я к ним готова. Я очень благодарна вам за все, что вы для меня сделали. И продолжаете делать по сей день. Вы показали мне совсем другую жизнь, в которой люди к чему-то стремятся, ставят цели и добиваются их. Показали модель семьи, в которой все заботятся друг о друге, помогают и оказывают поддержку. Лет пять назад я не могла и представить, что даже к двадцати годам буду готова ко взрослой самостоятельной жизни, но вы подарили мне веру в себя и вообще желание жить!

Я понимаю твои переживания, но я всегда была ответственным человеком, и ты это знаешь. Поверь, у меня нет цели испортить свою жизнь, и я буду подниматься вновь, даже если стану падать.

Как только закончится карантин, я начну решать вопрос с работой, чтобы после поступления в вуз летом уже работать. Я знаю, что ты считаешь, что я не найду в эти времена работу, но я готова даже уборщицей. Потом, в скором времени (думаю, осенью, максимум в начале зимы) мне выдадут квартиру, и я уже переберусь туда. Во время карантина, находясь наедине с собой, я приложу все усилия для успешной сдачи ЕГЭ. Если я вдруг сдам средне и не смогу поступить в вуз, я думаю поработать год, пересдать ЕГЭ и уже потом получить высшее образование.

Я никуда не пропаду и буду на связи, буду приезжать в гости и радовать вас своими успехами и делиться своими трудностями. Вы всегда останетесь для меня моими родителями, которые меня воспитали и вложили в меня основную часть знаний о жизни, за что я вам бесконечно благодарна.

Очень надеюсь на понимание и поддержку с вашей стороны. Я вас очень люблю».

И я люблю тебя, Даша! Поэтому тревожусь за тебя и переживаю.

На следующий день мы поговорили спокойно. Я снова и снова просила ребенка подумать. Трезво посмотреть на ситуацию и перспективы. Задала миллион вопросов, просила не взваливать на себя груз ответственности раньше времени. Но Даша твердо стояла на своем – по большому счету уже из письма было ясно, что бессмысленно пытаться ее удержать. Главное, у нее был разумный план. И помощь старших детей – Нэллы и Гоши. Запереть ее дома? Запретить уезжать? Можно, но без толку. Я уже неплохо знала Дашу и понимала, что она в любом случае уйдет – через скандал и разрыв отношений или получив добрые напутствия и сохранив мир.

Я, конечно, выбрала мир.

Накануне ее отъезда мы устроили праздничный ужин – грустный и светлый одновременно. Все-таки прощаться, даже понимая, что мы не расстаемся навсегда, очень и очень сложно. Много хороших слов и добрых напутствий. Ком в горле и слезы.