Затмевая могущественных - Борис Владимирович Сапожников

Не особенно скрываясь, я подошел к ним. Все трое не слишком много глядели по сторонам, а потому я смог подойти к ним незамеченным почти вплотную.

Остановившись в двух шагах, я громко откашлялся, привлекая к себе внимание. Молодой солдат обернулся ко мне с настоящей мольбой в глазах. Я вспомнил его имя – Джон Томас. Слыл он настоящим недотепой – сержант часто называл его образцом худшего солдата во всей британской армии. И вот теперь он, похоже, попал в серьезный переплет.

– Сэр, – первым опомнился, конечно же, Хитч, – у нас тут небольшой разговор с рядовым Томасом. Так, солдатские дела. Ничего такого, что может заинтересовать офицера.

– Уж насчет этого можете не беспокоиться, Хитч, – произнес я в ответ. – Позвольте мне самому решать, что меня побеспокоит, а что – нет.

– Конечно, сэр, конечно, – рассыпался в любезности тот, но в глазах его читалась откровенная ненависть ко мне. – Я не смел указывать вам.

– Очень на это надеюсь, Хитч. А теперь отпустите рядового Томаса. Я вижу, что ваша компания ему наскучила.

И тут Хитча прорвало. Вся мерзость этого человека полезла наружу.

– Вы считаете себя настоящим офицером, – прошипел он. Лицо его заметно изменилось, став почти черным. Теперь на нем не разглядеть даже щетину. – Так ведь это не так. На вас черный мундир. Вам никем не поручили командовать. Шляетесь тут – корчите из себя офицера. Да по вам никто и не заплачет, если вы помрете! И расследовать смерть черного мундира вряд ли будут. Так что шли бы вы отсюда подобру-поздорову. А то я могу попросить моего приятеля Пита поговорить с вами... – Он сделал многозначительную паузу и прибавил издевательским тоном: – Сэр.

– Я смотрю, вы быстро перестали быть солдатом, Хитч, – как будто не заметив угроз, сказал я, сделав пару шагов. Теперь нас с рядовым разделяли считанные дюймы. – Только зря вы в этот раз уповаете на сержанта Торлоу. Верно, Питер? – Я подмигнул здоровяку. Тот переминался с ноги на ногу и бросал взгляды то на меня, то на Хитча. – Мы еще поговорим с сержантом Торлоу относительно того, как он позволяет себя называть рядовым. А пока...

Я без замаха ударил Хитча пробковым шлемом по лицу. Рядовой от неожиданности выпустил мундир Томаса. Тот поспешил ретироваться, лишь бросив взгляд на Торлоу. Здоровяк даже не пошевелился. Я же добавил Хитчу коленом в живот. Тот переломился пополам. Теперь уже я притиснул его к стене. Уронив шлем на землю, я правой рукой выхватил маузер – и прижал его нагревшийся на африканском солнце ствол к разбитому лицу Хитча. Левой же я плотно сжимал мундир на его груди, не давая солдату пошевелиться.

– А кто заплачет о тебе, Хитч? – вкрадчивым голосом поинтересовался у него я. – Все только обрадуются, если тебя найдут с пулей в голове. А тот же рядовой Томас подтвердит, что ты первым набросился на меня.

Хитч дрожал в моих руках, будто малярийный. Глаза его застыли. Зрачки расширились, поглотив белок и радужку.

Я для профилактики врезал ему еще раз рукояткой маузера по здоровой щеке. Кажется, даже выбил пару его гнилых зубов. После этого отпустил. Хитч съехал по стене, распластавшись в грязи у меня под ногами.

– Верно, Хитч, – кивнул я, пряча маузер в кобуру. – Поднимите мой шлем, очистите его и верните мне.

Хитч отполз на пару шагов, опасаясь, что я могу добавить ему пинка для расторопности. Он встал на колени. Поднял мой шлем и принялся тщательно тереть его о свою форму. Там, где она оставалась хотя бы относительно чистой. После этого, не поднимаясь с колен, подал его мне.

– Благодарю вас, Хитч. – Я принял у него шлем. Обернулся к Торлоу. – Питер, можно вас на пару слов?

Я взял Торлоу под локоть – и повел прочь от все еще пытающегося прийти в себя Хитча.

– Как это произошло, Торлоу? – спросил я у сержанта, когда мы отошли достаточно далеко. – Как вы могли попасть практически в зависимость от Хитча? Вы можете мне ответить?

– Да оно, – мялся Торлоу, – вроде как само собой пошло. Этот Хитч поначалу неплохим парнем был. Араку помогал доставать. Делился всегда, как с братом, поровну. – Ну, конечно, на чем же еще можно было поймать простодушного здоровяка, как не на выпивке! – Потом только понял, во что он меня втягивает. Да и то вроде как не по-настоящему. Я ведь просто стоял рядом – отсвечивал, чтобы ему проще было с солдатами разговаривать...

Торлоу тяжко вздохнул. Видимо, ему самому давно уже не нравилось то, что они творили с Хитчем – все-таки законченным мерзавцем Питер не был. Однако так уж повелось в подобной среде – вход рубль, выход – два. Приходилось отрабатывать по-братски поделенную араку.

– Я надеюсь, вы не успели вляпаться во что-то по– настоящему грязное, сержант? – глянул я на Торлоу.

– Нет, – протянул тот. – Да, я бы и не стал из-за араки-то.

– Очень надеюсь на это, – многозначительным тоном произнес я. – Своей волей офицера я освобождаю вас от каких бы то ни было обязательств перед рядовым Хитчем. Реальны они или надуманы. Вы меня поняли, сержант Торлоу?

Да, сэр, – отчеканил Питер.

– Отлично, – кивнул я. – У меня будет еще один приказ. Сделайте из Хитча образцового солдата. Всеми доступными сержанту британской армии средствами.

– Есть, сэр! – воскликнул Торлоу. Широкое лицо его при этом расплылось в довольной улыбке.

Я бы теперь никому не пожелал оказаться на месте избитого мною рядового Хитча.

Куан Чи почти с любовью смотрел на ровные ряды его солдат. Они простояли не шелохнувшись уже почти сутки. И он отлично знал – могли так стоять еще очень долго. Собственно, пока не поумирали бы от истощения. Надо бы провести и такой опыт, – напомнил себе Куан Чи, – но не сейчас. Во время войны с британцами Кечвайо ни за что не разрешит ему ничего подобного. Зато после победы – другое дело.

Перед вождем стояли трое его военачальников. Нчингвайо Кхоза и Мавуменгвана Нтили, а также принц Дабуламанзи. Все трое ждали приказов от вождя.

А по лицу Кечвайо было слишком хорошо заметно – он испугался войны с британцами. Быть может, он в