Хаос дорог - Мария Николаева

Душа разрывалась на части. Она не знала, как ей поступать и кем быть. Слишком много этих «кем» она помнила и могла стать – любым.

А ведь это был последний шанс…

Хватит! Довольно! Кто‑то бесконечно более мудрый недовольно сверкнул глазами со дна мечущейся души. Хватит. Если вернули – значит, надо. Остается только смириться. Тем более что этот новый мальчик так похож на того, прежнего…

Словно повинуясь тихому голосу, дрожавшему внутри, Мейлон выпрямился, провел ладонями по одежде, приводя ее в более–менее нормальный вид, и с совсем не свойственной юному эльфу решимостью вышел из комнаты.

Старые привычки и старые маски вернулись. Старые дороги, давно пройденные и забытые, вновь негромко зашептали–напомнили…

Значит, не судьба забыть.

Что ж, будем помнить. Помнить и защищать.

Как раньше.

Как всегда.

До конца.

«– Обвиняем! – голос Нурнаила, Восточного Князя, разорвал мрачную гнетущую тишину зала.»

Я растерянно обвел взглядом собравшихся. Восемь… существ. Четыре Владыки и четыре эльфа. И все сейчас смотрят на меня с презрением. Они бы предпочли не вспоминать обо мне, но мой проступок уже нельзя было списать так просто, как раньше. — В чем? – спокойно произносит положенную по ритуалу фразу Вейрин. Как член моей Семьи, сегодня он выступает в защите, нехотя, скрепя сердце, но выступает. — Он виновен в смерти юной эйн–Висэн, находившейся на территории Norse’Teir[18], согласно воле Совета.

Эйн? Санни была одной из Пробуждающих? Такой дар – и так потрачен. Неудивительно, что Совет сразу вспомнил о моем существовании. Бедная девочка… бедное влюбленное дитя… что же тебе не объяснили, что к Двуцветным лучше не приближаться? Или объяснили, но ты, со свойственной юности легкостью, отбросила чужие советы и заботу? — Это очень серьезное обвинение, danell. У вас есть доказательства?

Доказательства? Зачем? Я же давно признал свою вину, да и в тот роковой момент поблизости находились слуги. Свидетелей больше, чем нужно, так зачем растягивать этот фарс? — Помимо рассказов очевидцев, есть еще и признание самого Князя, – важно кивнул Нурнаил. Ярко–лиловые глаза Сияющего смотрели на меня с ненавистью и каким‑то внутренним удовлетворением, словно он в конце концов все‑таки убедился в собственной правоте.

Выродок – вот что читалось на его лице, в его взгляде, в его жестах… Сколько себя помню, он всегда жаждал моей смерти. Не за какие‑то грехи – ни в коем случае, – просто мое существование бросало тень на всю расу в целом, а такого позора danell Nurnaile стерпеть не мог. Но Совет не пошел на поводу у его неприятия – и я остался жив. Интересно, надолго ли?

Вейрин, смерив хмурым взглядом своего противника, наконец посмотрел на меня. За обычной отстраненно бесстрастной маской Карателя я не сумел рассмотреть что‑нибудь новое и интересное. Если его как‑то и задело произошедшее – это осталось тайной за семью печатями. — Что вы можете сказать по этому поводу, Князь?

Князь? Наверно, стоило оказаться в такой ситуации хотя бы для того, чтобы danell Каратель признал‑таки за мной право на титул, который принадлежит мне едва ли не с рождения. — Мне нечего добавить к уже сказанному. Я признаю вину… — Но? – напряженно уточнил представитель Западных. — Девчонка была виновата сама. – Я равнодушно повел плечом.

Мне все равно, мне–все–равно–мне–все–равно–все–равно–всеравновсе…

Голодная ледяная пустота внутри напряженно застыла, отчаянно пытаясь сдержать рвущиеся наружу чувства второй половины моего существа.

Бездна! Мне не все равно! Но знать об этом моим противникам не стоит! — Да как ты смеешь?! Она была всего лишь ребенком! – Нурнаил вскочил со своего места, в клочья разорвав маску ледяного спокойствия. Хотя глаза выдавали его и до этого… — Что же вы в таком случае не присматриваете за своими детьми, danell? – Прямой вызов. Я дурак. Но это уже неизлечимо.

Сияющий был готов уничтожить меня на месте – испепелить, разорвать в клочья, утопить, сварить живьем, причем желательно все вместе.

Да, Ксан, ты великолепно умеешь наживать себе врагов. И редко когда мелочишься в выборе кандидатов на эту роль… — Довольно! – Danely Ирис впервые на моей памяти повысила голос. Я перевел взгляд на единственную присутствующую в зале женщину. Пламенная грозно щурилась и гневно смотрела то на меня, то на своего коллегу. — Простите, danely, я ничем не хотел оскорбить вас или как‑то еще потревожить ваш покой. – Я поклонился ей, за неловко упавшими на лицо прядями волос пряча и виноватый взгляд, и невольную улыбку. Мать Марисы – великая женщина. Во всех смыслах. — Я прощаю тебя, негодник. – Готов поклясться, что на какой‑то миг тонкую линию ее губ тронула улыбка.

И я рад этому, тетушка. Искренне. Жаль, что ваша сестра не любила меня хоть вполовину так, как вы. Иначе бы не ушла. — Что ж, если разобрались в этом вопросе, – сурово продолжила danely Ирис. – Нет, Нурнаил, довольно. С этим вопросом мы уже закончили. Мальчик признал свою вину. И хватит мусолить эту тему. Нам еще предстоит решить, что с ним делать. Есть предложения? — Я настаиваю на его устранении. Он опасен! – яростно прошипел Князь Света. — Об этом не может быть и речи, – спокойный голос Владыки Запада. Я украдкой посмотрел на него. Не очень высокий, темноволосый, златоокий – типичный представитель правящей ветви. Но не Князь. Тот находится в трансе – как смущенно сообщил этот danell, едва все собравшиеся заняли свои места. — Поясните, – голос Вейрина лучился… благожелательностью? К Западному?! С чего бы это?

– Danell Aleessane является последним в роду – одно это лишает нас права использовать предложенный нашим коллегой вариант. Но помимо уже названной причины есть и еще один момент, о котором вечно забывает danell Nurnaile. Конкретно, эта жизнь выкуплена. Она не в нашей власти.

Выкуплена? Я непонимающе посмотрел на Вейрина, но тот, не обращая на меня никакого внимания, согласно кивнул Западному. — В таком случае я предлагаю дать Князю возможность поразмыслить над свои ми действиями и их последствиями. И, думаю, Черная Башня – лучшее место для этого. – Danell Каратель посмотрел на своих коллег. Эльфы молча склонили головы – не их дело судить Владык. Присутствующие же здесь двуликие, кроме Нурнаила, разумеется, кивнули. Князь Света же процедил сквозь зубы: — Как хотите, но однажды этот монстр вырвется – и тогда вы вспомните мои слова! – И, резко отодвинув массивное кресло, вылетел из зала.

Врага я себе определенно нашел…»

Дожили! Кажется, я решил самоубиться с особой глупостью, раз с такой наглостью собираюсь заявиться на территорию Нурнаила без приглашения. Интересно, как он поступит, если обнаружит меня на своих землях? Ведь в пределах Светлого Леса он царь и бог. Кажется, я снова искушаю danely Судьбу…