В ловушке у монстра - Наталья Соболевская

Только сейчас осознала, ещё неизвестно, кому из нас тяжелей. Если бы мне предоставили выбор или самой пойти на костёр, или сжечь любимого человека, однозначно предпочла бы вариант номер один.

Печальную тему мы, не сговариваясь, закрыли, и грусть довольно быстро развеялась. Мы с Димой устроились на диванчиках, Эдуард принёс напитки с закусками, и, если честно, что-то в этот раз я налегала на алкоголь больше обычного.

— Дима, — вытянула я руку с бокалом и в который раз спросила, — шашлык готов?

— Нет, Машенька, он не был готов секунду назад и сейчас, думаю, ещё сырой, — Яматов подцепил вилкой кусок буженины и поднёс его к моему рту.

— Неа, — замотала я головой. — Хочу мяско на угольках.

— Тогда жди, — улыбнулся мужчина и встал с дивана. — Не скучай, скоро вернусь.

— Ты в кустики что ли собрался? — хохотнула я.

— Типа того. И смотри, к ограждениям не подходи, а то ещё свалишься.

Проводив Яматова взглядом, встала и пошла на разведку к жаровне, уж очень аппетитно свиные рёбрышки пахли, а выглядели… м-м-м объеденье.

Попускав слюнки, решила отковырнуть кусочек мяса, ну так, чисто для пробы. Вооружившись столовыми приборами, воровато огляделась по сторонам. Свидетелей моего нетерпения я не заметила и без стеснения вонзила в сочный кусок свинины нож.

— Ай! — всхлипнула я и инстинктивно прижала обожжённую ладонь к губам. — Больно, чёрт побери.

— Что случилось? — за спиной, откуда не возьмись, нарисовался Яматов. — Дай посмотрю.

— Да вот, жадность подвела, хотела попробовать шашлык на готовность, жир из мяса, видно, попал на угли, они загорелись, и я обожглась.

Глава 43

«Никогда раньше не пила больше трёх бокалов вина и не стоило начинать», — ещё не продрав глаза, подумала я и поморщилась от головной боли. Потянулась и пошарила рукой вокруг себя. Яматов не лежал рядом, и я расстроилась. А как же утренняя доза любви? У нас это стало своеобразной традицией. Но разлепив глаза, поняла, сама виновата. Дима встаёт рано, а я из-за алкоголя провалялась дольше обычного. Судя по тому, как ярко светит солнце в окно, сейчас где-то часов одиннадцать.

— Дима, — расцвела я в улыбке, когда мой мужчина зашёл в комнату, — ты почему меня не разбудил, когда сам проснулся? — с долей обиды пропела я и похлопала ладонью по матрацу, намекая, чтобы он срочно укладывался обратно в кровать и исправлял упущение.

— Ты вчера выпила лишнего, и я дал тебе время выспаться, — вынув мобильный из кармана брюк, сухо пояснил Яматов и вместо того, чтобы меня ублажать, начал что-то строчить на экране.

С тех пор, как мы провели первую совместную ночь, Дима никогда не позволял себе заниматься делами в моём присутствии. Вернее, вообще не припомню, чтобы он хоть чем-то занимался, кроме как мной, особенно, если я в полуголом виде валялась в постели.

Наверняка Яматов не одобрил вчерашнее моё чрезмерное возлияние, вот и наказывает невниманием. Тоже мне, учитель морали. Со мной такое случилось впервые, и я уже выводы сделала и больше такого не повторится.

Покусав от досады губы, я присела и, как бы невзначай, не удержала одеяло, которое по идее должно было прикрывать грудь. И в таком, как мне кажется, соблазнительном виде наматываю на палец прядь волос.

— Что-то мне подсказывает, ты на меня злишься, — грустно выдохнула я.

Дима, оторвавшись от экрана телефона, хмуро меня оглядел.

— Нет, Мария, ты ошибаешься.

— Да ладно тебе. Признаю, вчера себя плохо вела, можешь наказать меня и отшлёпать, — предложила я, сползла вниз и, перекатившись на живот, призывно выгнулась, подставляя под удар пятую точку.

Яматов вместо того, чтобы отшвырнуть мобильный и устроить мне порку, отошёл к окну и встал ко мне спиной.

Что за дела у нас творятся, интересно мне знать?!

— Мария, в столовой тебя ждёт завтрак, а после того, как поешь, ты соберёшь вещи и уедешь.

Слова Яматова я расслышала более чем отчётливо, и смысл их мне был ясен, но мозг просто отказывался верить в то, что обработал.

— Куда уеду? — охрипшим голосом спросила я.

— Не знаю, скоро подъедет твой отец, спроси у него.

— Дима, если это шутка такая, то она совсем не смешная, — укутавшись до ушей в одеяло, сказала я.

— А разве похоже, что я шучу? — обернувшись, выплюнул Дима и посмотрел на меня так, словно я чужая, и никогда он мне не шептал ласковых слов, и всех этих чудных дней и ночей у нас не было.

— Яматов, ты головой стукнулся, что за ерунду ты несёшь? — разозлилась я, но в душе мечтала, что Дима сейчас широко улыбнётся, обнимет и скажет, что разыграл.

— Мария, мне жаль, что я когда-то вмешался в твою жизнь и безвозвратно её развернул, но что сделано, то сделано. Теперь я могу только пообещать минимизировать ущерб, но…

— Да что случилось-то? — соскочила я с кровати, подбежала к окну, хотела обнять Дмитрия, но он не позволил.

От того, насколько грубо Яматов одёрнул от себя мои руки, отшатнулась назад, а из глаз брызнули слёзы. Стараюсь глубоко дышать, но всё равно задыхаюсь. Комната, как и обстановка вокруг, поплыла, и я безвольно осела на кровать.

— Объясни мне, что произошло за это утро, что ты отшвыриваешь меня как навязчивую собачонку? — подавляя желание навзрыд разрыдаться, медленно, чтобы голос не дрогнул, произнесла я.

— Ты пустышка. Я влил в тебя столько сил, а ты обожглась. Это означает, что в тебе нет дара. Конечно, я мог это проверить наверняка через костёр, но лишь бессмысленно лишу тебя жизни.

— Нет дара да и бог с ним. Зачем мне уезжать? — не поднимая низко склонённой головы, спросила я, хоть и знала, ответ мне наверняка не понравится.

— Без дара ты мне не нужна, — ответил, но как будто ударил Яматов.

— Вот значит как… — совсем не весело усмехнулась я, — а как же наш договор? Помнишь, ты обещал защиту, если добровольно соглашусь поехать с тобой и буду способствовать подготовке. Разве я нарушила хоть одно условие? У меня нет дара, но это же не моя вина. Или Глеб тоже успокоится и отстанет, узнав, что я обожглась?

— Нет, не отстанет, и если ты к нему попадешь, обязательно сгоришь. Поэтому-то и отсылаю тебя подальше. Рядом со мной опаснее всего. Во-первых, я тесно общаюсь с подобными мне, во-вторых, Глеб мой компаньон, и мы пристально друг за другом следим. Останься ты в моём окружении, и рано или поздно это станет известно. А так