Стальное лето - Сильвия Аваллоне

Он растянулся на полотенце, но вскоре снова принялся лапать ее. Вот ему-то было хорошо. Он был в ладах с собой и с миром.

— Пойдем окунемся!

Год назад ей можно было даже не говорить этого.

Маттиа вскочил, пробежался по раскаленному песку и стал звать ее от кромки воды.

Анне совсем не хотелось вставать. Ей ничего не хотелось. Было бы лучше вообще не выходить из дому и сидеть там, опустив жалюзи. Возможно, Маттиа не казался бы ей столь отвратительным.

Все же она встала и зашагала к воде. Маттиа, как ни в чем не бывало, плескался в волнах.

Анна вошла в море сперва по пояс, затем по грудь. Ей было холодно. Она нырнула и поплыла к Маттиа. Маттиа думал только о том, как бы им трахнуться. Она жестом показала ему, что не хочет.

Она лежала на спине, будто утопленник.

Кто она теперь? В каком мире находится?

Кеды, почти новые, так и остались на пляже, где живут кошки…

Анна закрыла глаза. Она слышала голос Франчески, которая показывала ей на остров вдали. Франческа падает в воду и выныривает с криком:

— Ну же, поплыли на Эльбу!

В шесть часов утра Алессио уже шел по заводской территории; солнце светило ему в спину.

Город еще спал, но не спали коты, населявшие его. Их острые мордочки появлялись отовсюду: из дренажных труб, из подвалов. На «Луккини» их было особенно много.

Алессио заметил одного, пробиравшегося сквозь сухой кустарник. Парень присел, но покормить зверя было нечем. Алессио всегда любил смотреть на кошачий нос — розовый и мокрый.

Черно-белый кот замер, разглядывая Алессио огромными желтыми глазами. Алессио поднес к нему руку, но кот, высоко подпрыгнув, умчался прочь.

Солнце освещало цеха розовым светом. Алессио подошел к мостовому крану и подумал, что, может быть, именно сегодня его отец вернется домой.

Он поздоровался с рабочим, которого пришел сменить, взял в руки пульт и убедился, что все механизмы работают нормально. ОК, рядовой Райан, можно начинать.

Алессио нацепил наушники плеера, и аккорды тяжелого рока едва не порвали ему барабанные перепонки. Это сложно — совмещать естественный ритм твоей жизни с тем, что требуется от металлурга: лить сталь, придавать ей форму, ждать, пока она затвердеет.

Хочешь — не хочешь, а пора нюхнуть кокса.

Алессио вытащил зеркальце, свернул в трубочку пятитысячную купюру и втянул обычную дозу, не думая о том, что на это уходит значительная часть месячной зарплаты. По большому счету, он ловил кайф, управляя под музыку огромной махиной. Но сегодня… Сегодня его мозг терзали мысли об Элене.

В это же самое время запыхавшийся Маттиа спешил к установке, производящей заготовки для проволоки. Основной задачей Маттиа было загружать продукцию в тележку и перевозить ее на склад технического контроля.

Скользнув взглядом по постеру с порнозвездой Евой Хенгер, он забрался на электрокар. Если и горбатиться восемь часов кряду, то со всеми удобствами.

Маттиа думал об Анне, кудрявой веснушчатой девчонке, спавшей сейчас под легкой простыней, о ее нежном, теплом теле в памятной пижаме с клубничками.

Комбинезон оттопырился в паху. Так часто бывает, когда перегружаешь тонны проволоки. Артерии расширяются, и самый нецивилизованный мускул требует свое. В таких случаях надо бежать в туалет или в кусты, расстегнуть ширинку и быстро решить проблему.

Совсем в другом конце завода Джанфранко материл как всегда опоздавшего Кристиано:

— Чего ты таскаешься в эту «Джильду»! Посмотри, на кого ты похож! Иди рожу помой, мать твою!

Кристиано зевал и тер гноящиеся глаза.

— Да я не вчера там был, а позавчера, — промямлил он.

— Смотри, последний раз предупреждаю!

Из-за Франчески Кристиано не спал уже две ночи подряд, все время представляя ее голое тело. Он-то знал, что ей не восемнадцать, а всего лишь четырнадцать, ведь они были соседями. Ему ли не помнить, как Франческа в школьной форме с клетчатым фартуком шагала в школу под руку с Анной. Две подружки с цветастыми ранцами за плечами…

Но сейчас его ждали блестящий «Катерпиллар», на котором он теперь работал постоянно, и гора шлама высотой в пять или шесть метров.

Он воткнул в груду ковш и бросил взгляд на его содержимое. Обломки кирпича, куски железа, дохлые крысы… и несколько кусков меди.

Медь: в случае ее обнаружения ему следует выключить мотор, лопатой собрать деньги — пять тысяч лир за килограмм — и спрятать в надежном месте, чтобы после смены незаметно вынести все через проходную.

Этим утром он впал в сентиментальность. Набитый пылью рот, пот на висках и специфический привкус металлической стружки на языке всегда оказывали на него такое воздействие.

Он позвонил Дженнифер и, разбудив ее, потребовал привезти сына к заправке на пятом километре.

Алессио был под кайфом, Маттиа никак не удавалось до конца проснуться, Кристиано предвкушал, как полихачит перед сыном на экскаваторе. Было 3 июня 2002 года, семь часов утра.

Парням крупно повезло, что они попали в одну смену. В два часа они собирались встретиться в раздевалке со сломанными душевыми, чтобы отправиться потом на пляж улицы Сталинграда. Внимание, крутые пацаны идут на пляж!

Неслабый ковшик — 19,6 тонны. Алессио наполнял его, перемещал, и так до полудня, затем — обеденный перерыв, и останется еще часик потянуть лямку. Пышногрудая брюнетка на постере улыбалась ему.

Солнце быстро поднималось над мысом. Отсюда не видно Эльбы, видно лишь залив с цехами «Дальмине» и «Энель» на берегу. Дай им с Кристиано волю, они бы до неузнаваемости изменили пейзаж за пару часов, как в компьютерной игре.

«Буду держать тебя в курсе», — написала ему вчера Элена.

Ну и что ты мне не звонишь? А, ты не встаешь так рано, тебе еще надо сходить в ванную, навести марафет и позавтракать… Но ждать было невмоготу. Вчера вечером он набрался смелости и предложил ей пообедать вместе. В столовке. Почти час потратил, печатая эту проклятую SMS.

Алессио поднял глаза и убедился, что картинка не переменилась. Тут и там поднимались красновато-фиолетовые испарения, отравлявшие атмосферу. Затем он снова взялся за рычаги. Одно давит на другое — элементарная физика.

Он обливался потом и проклинал тысячу пятьсот тридцать восемь градусов, при которых плавится металл. Емкости с расплавленной сталью проплывали близко от него. Так близко, что роба запросто могла загореться. Большая часть этой стали пойдет на производство рельсов. Только отправляясь на вокзал, можно получить от этого удовольствие. Садишься в поезд, смотришь в окно, слышишь скрежет стали — и вспоминаешь все этапы производства: коксовочная печь, доменная печь, конверторы, прокатные станы… Гордись, чувачок, рельсы, по которым едет поезд, сделаны при твоем непосредственном участии.