Таня Гроттер и магический контрабас - Дмитрий Емец

Но разгневанный, чихающий от злости Поклеп был уже рядом, иего близость вынуждала пойти на отчаянный шаг.

– Ну что же вы? – крикнула Таня и первой бросиласьпо ступенькам подвальной лестницы.

Едва они спустились на десяток пролетов, как со всех сторонсомкнулся мрак. Голос Поклеп Поклепыча, призывающий на их головы всяческиенесчастья, растаял вдали. Напоследок они слышали, как он, добежав до лестницы,крикнул вниз:

– Эй, кто бы вы ни были, обратно вам уже не подняться!Я наложу на лестницу тройное распознающее заклятие, которое не снимет самСарданапал! Если вы сунетесь – сразу пожалеете! Пусть вас сожрет нежить илисхватят циклопы!

В кромешной темноте они продолжали спускаться вниз, поканаконец лестница не закончилась. Так глубоко под Тибидохс Таня никогда незабиралась. Во все стороны отходили десятки прямых коридоров, освещенных лишьфакелами, вспыхивающими при их приближении и сразу же меркнущими.

– Вы слышали, что сказал Поклеп? Этот путь отрезан. Мыдолжны найти другую лестницу, которая ведет в Большую Башню. Я точно знаю, онагде-то должна быть... Кажется, вон там, – проговорил Баб-Ягун.

Он решительно направился по одному из коридоров, но на путиу них внезапно выросла потрескивающая преграда, от которой во все сторонысыпались красные обжигающие искры. Ванька Валялкин эксперимента ради сунулсквозь нее факел, который снял со стены, но в тот же миг что-то сверкнуло, и тачасть факела, что вошла в соприкосновение с преградой, обратилась в пепел.

– Чтоб Поклеп треснул со своими заклинаниями! Тут намне пройти! – огорчился Баб-Ягун. – Придется петлять по лабиринтам,искать, нельзя ли где-нибудь обойти.

Путь по лабиринту не мог завершиться ничем хорошим. Это былоясно с самого начала, но все равно Таня помалкивала, во всяком случае, до техпор, пока они окончательно не поняли, что заблудились. Все коридоры былиабсолютно похожи, а в ответвлениях, которые могли вывести к нужной лестнице, наих пути обязательно возникали магические преграды. Похоже, Поклеп и Зубодерихапотрудились на славу.

Наконец, окончательно осознав, что сбились с пути, Таня, аза ней и Ванька с Баб-Ягуном остановились и стали держать совет.

– Конечно, мы можем произнести призывающее заклинание,и тогда нас найдут, да только не хочется мне что-то его произносить... Ненавижувытирать нос по команде, а Поклеп нас точно подвергнет подчинению, еслидоберется до нас первым, – сказал Ванька Валялкин. – А вообще,странные тут подвалы: какие-то подозрительно тихие.

– Угу, – согласилась Таня. – Нам говорили,что тут полно нежити, а я ее почему-то вообще не вижу.

– Тшш! Зато она нас видит, – сдавленно произнесБаб-Ягун, внезапно хватая Таню за руку и показывая ей на что-то, происходящееза ее спиной. Таня обернулась. Из ближайшего темного коридора на них смотрелигорящие ненавистью глаза.

– Огнис! – крикнул Ванька Валялкин и, выпустив изкольца искру, осветил коридор.

Таня разглядела жесткую шерсть и знакомые желтые рожки.Агух! В руках болотный хмырь держал короткую трубку, в которую торопливовсовывал иглу с темной каплей на конце.

– Ты умреш-шь! Умреш-шь! В страш-шных муках-х! –прошипел он.

– Берегись! – крикнула Таня, резко бросаясь в сторону.

В следующий миг игла ударилась в камень там, где только чтобыло ее лицо, и сломалась. А Агух, бормоча проклятия, уже торопливо заряжалтрубку новой иглой.

– Мотис-ботис-обормотис! – поспешно воскликнулаТаня. Вот когда пригодились уроки Медузии и изнурительная зубрежка! НедаромМедузия говорила, что настоящий волшебник должен не просто знать заклинание, аотработать его до автоматизма.

Выронив трубку, болотный хмырь рухнул во весь рост, а потомвскочил и быстро метнулся куда-то в переплетение темных коридоров.

– Скорее! Он нас выведет! А ну стой! – крикнулБаб-Ягун и кинулся за Агухом.

Перепуганный хмырь, подпрыгивая на бегу и прищелкиваякривыми ножками, ловко петлял по лабиринту, выбирая порой самые невероятныелазейки. Так, добежав до магической преграды, он не помчался на нее, чтогрозило мгновенной смертью, а резко метнулся прямо на стену и, пройдя сквозьнее, исчез. Это было тем поразительнее, что болотные хмыри не обладалиспособностью проходить сквозь твердые предметы. Разогнавшийся Баб-Ягун,понимая, что не успевает остановиться, вытянул вперед руки, желая хоть как-тосмягчить удар, но никакого удара не было. Миг – и он оказался с той стороныстены в коротком коридоре, который заканчивался большим залом, откуда доносилсячей-то хохот и шлепанье карт.

Агух куда-то исчез, да только Баб-Ягуну он был больше ненужен. Баб-Ягун осторожно повернулся и увидел там, где он только что прошел,полукруглую небольшую арку, затянутую словно золотистой завесой. Сразу за аркойстояли Ванька Валялкин и Таня и, определенно не видя его, озирались.

Баб-Ягун улыбнулся. Он уже сообразил, что золотистая арка –скрытый проход, который они никогда не обнаружили бы, если бы не улепетывающийхмырь, изучивший здесь все лазы. Не отказав себе в удовольствии, Баб-Ягунпросунул сквозь арку руку и внезапно схватил Ваньку за шиворот. Тот сдавленнозахрипел от ужаса, когда чья-то рука, пройдя сквозь сплошную стену, вцепиласьему в воротник, и перестал вырываться только тогда, когда из стены высунуласьеще и голова его приятеля.

– Тихо! – зашептал Баб-Ягун. – Пробирайтесько мне!

– Сквозь стену? Я тебе не привидение! –возмутилась Таня, подозрительно разглядывая торчащую из камня толстощекуюголову своего приятеля и его курносый нос с дырочками ноздрей.

– А я что, привидение? Это магия такая! –рассердился Баб-Ягун.

Вначале Таня, а за ней и Ванька прошли сквозь стену и,прокравшись по коридору, осторожно высунули головы. Они стояли у входа вбольшой зал с закопченным сводчатым потолком. Всю дальнюю стену занималиогромные медные ворота с ручками в форме львиных голов, держащих в зубахкольца.

Недалеко от ворот перед горящим костром сиделибогатыри-вышибалы Усыня, Горыня и Дубыня и играли в самотасующиеся карты. Усынякак раз проиграл, и карты, подскакивая, били его по носу под хохот довольныхбратьев. На костре тем временем коптился целый бык, нанизанный на вертел.Изредка из широкой боковой галереи показывались марширующие с секирами идубинками циклопы и, истекая голодной слюной, бросали на быка жадные взгляды.Тогда кто-нибудь из богатырей-вышибал поднимался и грозил циклопам здоровенным,с хороший молот, кулаком. После этого интернационального жеста даже туповатымциклопам становилось понятно, что богатыри не склонны делиться с ними обедом.