Занимательные истории об истории - Юрий Сокольский

В качестве чемпиона Алехин победил в двух крупных турнирах в Сан-Ремо (Италия) и Блэде (Югославия) с отрывом от вторых призеров в 3,5 и 5 очков. Потом он провел два матча за звание чемпиона мира со своим бывшим сокамерником Боголюбовым и тоже победил. А затем на Алехина нашла апатия: он — сильнейший, что дальше? От безысходности он стал злоупотреблять алкоголем. Согласившись на матч с бывшим чемпионом мира среди любителей М. Эйве, он проиграл 8:9. После этого Алехин смог взять себя в руки: купил домик в деревне (жил он во Франции), завел корову Анну Марию и перешел на молочную диету. Через два года он выиграл у Эйве матч-реванш со счетом 10:4. В Ноттингэме (Англия) был проведен турнир, где участвовали все чемпионы — Алехин, Капабланка, Ласкер, Эйве, а победил молодой советский гроссмейстер М. М. Ботвинник. Алехин с той поры стал задумываться о возвращении на родину, в Москву, где он родился и где прожил почти 30 лет. В печально знаменитом 1937 г. в редакцию газеты «Известия» пришла следующая телеграмма: «Поздравляю шахматистов СССР с двадцатилетием Великого Октября. Александр Алехин».

Встретившись на очередном международном турнире, Ботвинник предложил Алехину сыграть матч за звание чемпиона мира. Тот согласился, но с условием, что матч пройдет в Москве. Этого Ботвинник без специальных консультаций не мог обещать, зная, что в Москве многие считают Алехина белоэмигрантом. В изданной в те годы в СССР книге «Матч Алехин — Боголюбов» было написано, что оба соперника «предали интересы рабочего шах-движения». Требовалось некоторое время, чтобы проблему решить. Алехин согласился подождать. Но началась Вторая мировая война. Алехин в это время находился за океаном, в Аргентине, где проходила шахматная Олимпиада. Соревнования прекратились. Некоторые шахматисты (из Германии, Польши) решили остаться в Америке. А команда Франции, в состав которой входил Алехин, срочно вернулась в Европу. Алехин, как и во время Первой мировой войны, записался добровольцем, чтобы воевать с немцами. Но пока все это происходило, Франция была разбита Германией в скоротечной войне. Французский офицер русского происхождения Александр Алехин оказался в немецком плену. Боголюбов, первая доска команды Германии на Олимпиаде, постарался выручить старого друга. Но фашисты поставили условие: пусть напишет серию статей о превосходстве немцев в шахматах. Снова у Алехина не было выбора, ему пришлось написать требуемые статьи (хотя из пяти чемпионов мира не было ни одного немца). Статьи, написанные по заказу, получились откровенно антисемитскими. Рассматривая одинаковые шахматные позиции в партиях различных мастеров, Алехин указывал, что немец Карл Шлехтер здесь сделал ход конем, немец Зигберт Тарраш тоже сделал ход конем, еврей Арон Нимцович пошел слоном, а еврей Акиба Рубинштейн — тоже слоном. В результате Шлехтер и Тарраш свои партии выиграли, а Нимцович и Рубинштейн — проиграли.

Освободившись из плена, Алехин принял участие в проводимых фашистами на оккупированной ими территории Европы международных турнирах, где выступали также Боголюбов, эстонец П. Керес, швед Г. Штольц. А вот Эйве, также живший в оккупированной стране, смог увильнуть от участия в этих турнирах: он работал учителем в гимназии, ему все время было якобы недосуг.

После окончания войны резко возросла роль Международной шахматной федерации (ФИДЕ). По требованию американцев ФИДЕ запретило Алехину играть в международных соревнованиях как за пресловутые статьи, так и за участие в турнирах, проводимых фашистами. Алехина, профессионального шахматиста, лишили средств к существованию, тем более что заработанные им ранее рейхсмарки обесценились.

В это время Ботвинник высылает из Москвы Алехину официальный вызов на матч. Алехин соглашается, начинаются переговоры представителей двух сторон. В ФИДЕ долго не знают, как реагировать на изменившуюся ситуацию. Ясно, что Ботвинник, живший при тоталитарном режиме, послал вызов с согласия своего правительства, возможно, самого И. В. Сталина. Открыто выступать против Сталина сразу после войны никто не решался, тем более ФИДЕ. Наконец поздно вечером 23 марта 1946 г. ФИДЕ приняло постановление признать будущий матч Алехин — Ботвинник официальным.

Но Алехин, вероятно, не успел об этом узнать: утром следующего дня он скоропостижно скончался в Португалии. Во многих газетах мира был помещен фотоснимок: мертвый чемпион сидит в пальто в гостиничном номере, на столике раскрытая книга, чашка кофе, доска с расставленными фигурами. Вероятно, последние мысли, которые проносились в мозгу чемпиона, были связаны с миром шахмат.

Это мир абстрактный, оторванный от реальности, но Алехин жил в этом мире (и только в нем) всю свою непростую жизнь.

Крестьянский мальчик нередко заглядывался на огромные самолеты, проносившиеся в небе над деревней. Как-то, приехав в губернский город Липецк, он узнал, что там располагается военный авиационный полк, а самолеты называются «Илья Муромец». Когда пришла пора идти служить в армию, юноша упросил, чтобы его взяли на этот аэродром. Малограмотному крестьянскому сыну доверили только лошадь, чтобы подвозить к самолету топливо. Ездового звали Михаилом Васильевичем Водопьяновым.

Любовь к самолетам сохранилась на всю жизнь. После Гражданской войны он устроился в Москве в мастерскую общества «Добролет». Найдя старый, вышедший из строя учебный самолет, он его собственными руками отремонтировал и стал на нем совершать тренировочные полеты. На него обратили внимание и в 1929 г. пригласили летчиком на линию Хабаровск — остров Сахалин. Так Водопьянов стал профессиональным пилотом, не имея специального образования. Ему приходилось летать на разных маршрутах (в том числе на линии Москва — Ленинград), перевозить различные грузы, а иногда и пассажиров (которых в те годы брали на борт не более трех-четырех человек).

В 1933 г. его самолет попал в аварию вблизи Читы. Водопьянова выбросило из кабины на лед озера Байкал. Его случайно заметили люди на берегу, спасли. Водопьянов лечился в больницах от полученных травм целый год, крепкий организм выдержал, и врачи признали летчика годным для дальнейших полетов.

12 февраля 1934 г. в Чукотском море потерпел катастрофу корабль «Челюскин», который перевозил зимовщиков, направлявшихся на остров Врангеля. Корабль затерли льды, он получил пробоины и затонул. Экипаж и пассажиры (всего 104 человека) успели высадиться на лед, взяв с собой продукты, теплую одежду, палатки и, главное, радиостанцию. Страна узнала, что на льдинах в океане находятся люди (в том числе двое детей) и стала принимать экстренные меры для их спасения. В Москве была создана Государственная комиссия по спасению челюскинцев во главе с заместителем председателя Совнаркома В. В. Куйбышевым.

Это теперь самолеты оснащены хорошими навигационными приборами, могут летать почти что в любую погоду и брать на борт много горючего, грузов и пассажиров. Тогда было совсем не так. Достигший первым (с 29-й попытки) лагеря челюскинцев, летчик А. В. Ляпидевский на самолете АНТ-4 смог забрать с льдины только десять пассажиров и доставить их на материк (поселок Ванкарем). Но следующих рейсов летчику не удалось совершить из-за поломки самолета.

Правительственная комиссия привлекла и других летчиков, которые по различным трассам пытались прорваться к ледовому лагерю челюскинцев. Использовали разные самолеты и разные маршруты в надежде, что хоть кто-то доберется до цели. Водопьянов рвался в спасатели, но его не пускали из-за прошлогодней аварии. Кроме этой одной большой аварии, в его личной книжке пилота было записано еще 8 мелких аварий, и это считалось слишком много, чтобы доверить столь ответственное задание. Водопьянов написал письмо Куйбышеву, тот его принял в Кремле. Куйбышев разрешил Михаилу Васильевичу полет, но поставил условие: лететь из Хабаровска, туда доставить свой самолет (Р-5) в разобранном виде.