Неизвестный Китай. Записки первого русского китаеведа - Никита Бичурин

Мера и вес во всем ли Китае одинаковы; если же есть разность, то в чем состоит оная?

ОТВЕТ: «Вес по объявлению купцов, которых я спрашивал, должен быть одинаков во всем государстве, кроме столицы.

Один пикул, содержащий сто катти, равен 1,45 фунта российского или 1,33 английского. В Пекине один пикул составляет 97 катти. Мера длины в Пекине менее же. Пекинский кубит, обыкновенная мера длины в Китае, составляет 8½ фута, в Кантоне же и в южных провинциях десять».

В Китае мера и вес, утвержденные правительством, повсюду одинаковы. Но мера и вес в народном употреблении разделяются на три вида: большой, малый и средний. В Пекине и в некоторых других местах все три вида и мер, и весов употребляются, но только каждый вид для известных каких-либо товаров. Мерный китайский фут = 11/24 английского фута. Кубит, или сажень, содержит 10 футов.

12

Есть ли торговые сообщества; где они, какие постановления?

ОТВЕТ: «Мне известны только два сообщества, а именно: Когонг и другое, содержащее соль на откупе, которое разделяется на многие малые потому, что сочлены оных получают от продажи соли великую прибыль. Главное постановление торговых сообществ состоит в том, что сочлены все за одного и один за всех обязаны отвечать правительству. Сие постановление весьма важно по той причине, что казна не может ничего потерять из своих доходов. Из сообщества Когонг отвечает правительству один только старейший, или первый купец».

В каждой губернии находится откупщик, принимающий на себя развозную продажу соли по своей губернии, но один человек не составляет сообщества. В Кантоне каждый купец, допущенный к исключительному торгу с англичанами, торгует на свой капитал отдельно от прочих; следовательно, и Когонг в значении сообщества не существует. Что касается до частных сообществ или компаний, торгующих сложным капиталом, таковых очень много, и притом в разных местах государства.

13

Как поступают с банкротами, каковы законы вообще, касающиеся оных?

ОТВЕТ: «Об образе, каковым поступают с неплатящими должниками упомянуто уже выше при подобном сему вопросе. Кроме того, употребителен в Китае и еще особенный обычай, но, может быть, только в случае неуплаты малых долгов; впрочем, уверяли меня, что оному подлежат и купцы Когонга. Вечер пред Новым годом должен быть сроком окончательного расчета. Кто не уплатит до оного своего долга, того может заимодавец даже бить беспрепятственно, и должник не смеет сопротивляться; может повреждать домашние вещи и разные производить в доме беспорядки. По наступлении полуночи все прекращается; заимодавец с должником мирятся и пьют, поздравляя друг друга с Новым годом. Следующий образ обыкновенно употребляется при тяжбах: проситель и ответчик избирают порук, приемлющих на себя ответственность за верность дела. Имеющий несправедливую сторону платит поруке большую сумму, ибо как скоро решится тяжба мандарином, то порука наказывается палками за принятие на себя ложного дела. Каллао, или первый министр императора, не свободен также от телесного наказания, а потому оно между китайцами не почитается бесчестным, полученные же деньги суть верны и служат надежным средством к отвращению от себя телесного наказания. Кроме порук обе стороны должны иметь еще и стряпчих, судьба коих зависит совершенно от гражданского губернатора, который при точнейшем разбирательстве дела все с них взыскивает и в случае несправедливости строго их наказывает».

В Китае нет ни банкротства, объявляемого по законным обрядам, ни устава о банкротах; должников, не платящих и несостоятельных, судят всех по одинаковым законам, не разбирая сословия. Есть токмо различие во взыскании с чиновника и плебеянина. Первый отрешается от должности или подвергается конфискации имущества; с последнего, если не положит условий к удовлетворению заимодавца и не обеспечит уплаты надежным поручительством, производят взыскание до совершенного разорения, и тем все дело оканчивается. Но первое очень редко случается; что касается до последнего, то заимодавцы очень редко доходят до суда, но при ссуде для избежания подлогов – предварительно берут разные предосторожности, а при требовании, чтобы не терять времени на тяжбу, более соглашаются на отсрочку с надежным поручительством или отказываются от иска до поправления худых обстоятельств должника. Что касается до требования долгов, описанного г. Крузенштерном, это есть токмо один, к сожалению, всеместный обычай, имеющий силу при сборе третных долгов. В Китае люди бедного и среднего состояния нужное для дома наиболее забирают в долг и расплачиваются по третям, как то к пятому числу пятой луны, к пятому-на-десять[136] восьмой луны и к Новому году. Даже сами торгующие кредитуются между собою на подобном же основании. Дней за десять до помянутых чисел начинается требование долгов и продолжается до окончания трети. Первые две трети допускают неполную уплату, почему и требования производятся не со всей настоятельностью. К Новому году все сделки должны кончиться полным очищением долгов и недоимок. Заимодавцы, будучи обеспокоиваемы своими верителями, употребляют все меры к собранию долгов, и чем ближе к концу трети, тем настоятельнее становятся требования. Над благородными употребляют пристыжение ожиданием выхода их у ворот или преследованием по улице; над низкими – ругательства у их домов, побои и грубости, отчего случаются и самоубийства: накануне Нового года в городах повсюду шум, но в полночь с первым знаком, от правительства, данным к начатию Нового года, все прекращается. Ссорющиеся, при нечаянном свидании, поздравляют друг друга и взаимно извиняются; по окончании же праздника приступают к мирным сделкам и дело оканчивают продолжением или прекращением кредита.

14

Производится ли торг более меною товаров или определяется цена товаров, так как и у европейцев, посредством денег?

ОТВЕТ: «Китайцы употребляют в оборотах своих мало наличных денег, да и то одну только монету, ли называемую. Государственные подати платятся произведениями и изделиями. Итак, судя по весьма обширному их торгу, полагать надобно, что оный производится по внутренности государства и по большой части меною товаров. Может быть, Кантон один только из сего исключается».

В первобытные времена Китая торговля в сем государстве производилась обменом вещей. С приращением разных ремесел и художеств обмен вещей оказался недостаточным и даже затруднительным для производства торговли. Надлежало предпочтительно избрать вещь, которою бы по внутренней ее ценности и делимости легко было вознаграждать ценность всякой искомой вещи, и металлические деньги найдены для сей цели удобнейшими. Итак, со времени изобретения денег меновой торг в Китае мало-помалу вышел из употребления и ныне по причинам государственного хозяйства предоставлен одним только границам. Китайские купцы вообще не любят заниматься двусторонним торгом, и посему внутренний как оптовый, так и розничный торг производится на наличные деньги. Впрочем, и в меновом торгу всегда ценность промениваемых вещей уравнивают с ценностию вымениваемых; следовательно, и здесь деньги же служат к определению цен.